Мария, склонившись над рукой солдата, снимала с его пальца присохший бинт. Мужчина смотрел на нее с нескрываемой ненавистью и вдруг внезапно подскочил на стуле и сильно толкнул ее в грудь.
Едва удержавшись на ногах, великая княжна оцепенела. Солдат безумно оглядывался вокруг, и она опасалась, что он набросится на нее. Ей повезло, что она была не одна в комнате. Рядом делал перевязки врач. Он быстро сориентировался и, подбежав к солдату, схватил его за воротник и потащил из комнаты.
С облегчением выдохнув, Мария подошла к окну и глотнула свежего воздуха.
Обстановка вокруг нее накалялась. Каждый день нес угрозу ее здоровью. Люди, охваченные революционной лихорадкой, жаждали сорвать свою ярость на всех, кто имел отношение к императорской семье. А она имела. Мария Павловна, трудившаяся старшей медсестрой в псковском госпитале, приходилась двоюродной сестрой Николаю II.
В марте 1917 года генерал Рузский вызывал Марию Павловну к себе в штаб. Великая княжна описала их встречу в своих мемуарах:
Держась обеими руками за свой кожаный ремень, Рузский с трудом расправил плечи и сказал:
— Сегодня вечером император отрекся от престола от своего имени и от имени наследника в пользу великого князя Михаила Александровича.
Он отвел взгляд. Я не могла сдвинуться с места. У меня было такое чувство, словно от меня оторвали кусок плоти.
Известие было сокрушительным для Марии. Она была потрясена и морально убита, понимая, что надежды на возвращение былого больше нет.
Все вокруг начало стремительно меняться. Некогда доброжелательные люди смотрели теперь на великую княжну враждебно. Медицинский персонал, с которыми она два года отработала плечо к плечу, начал сторониться ее. Лишь немногие высказывали Марии прежнее расположение.
В один из дней знакомый Марии, которого она устроила работать в госпиталь, прибежал к ней и крикнул:
-Срочно уходите из госпиталя. Сейчас сюда направляется толпа, желающая расправиться с вами.
Великая княжна вышла из госпиталя через сад, и ее встретили адъютанты генерала Рузского. Стало понятно, что находиться в госпитале небезопасно и нужно покидать Псков.
Среди всего этого хаоса я чувствовала себя потерянной. — писала Мария Павловна. — Меня не оставляло ощущение беспомощности; меня словно бросили в волны, которые вот–вот сомкнутся над головой;
плывущие на обломках люди смеялись надо мной и были готовы при первой же удобной возможности утопить. Казалось, они не замечали, что волны вздымаются все выше, и им самим грозит смертельная опасность.
Генерал Рузский помог Марии уехать из Пскова в Петроград. Уезжая, она горько плакала, провожая свое прошлое и не понимая, что ее ждет в будущем. Она удивлялась тому, что революция произошла всего пару недель назад, а по ее ощущениям было, будто пролетели годы.
В Петрограде было неспокойно, и Мария Павловна поехала к своему отцу в Царское село. На недолго ей удалось скрыться от хаоса. В доме у отца она с удовольствием общалась со своим единокровным братом Володей.
К Владимиру приходили друзья, чаще всего Алек Путятин — младший сын князя Михаила Сергеевича Путятина, дворцового коменданта Царского Села.
Однажды Алек привел своего старшего брата Сергея и Мария ощутила душевное волнение. Сергея она знала с самого детства, и после развода с мужем, когда она вернулась в Россию, они пересеклись в Царском селе. По словам Марии:
У нас начался легкий, необременительный роман, а неделю спустя, когда я вернулась в Псков, он удивил меня, появившись в госпитале по дороге в свой полк.
Он привез огромную коробку мармелада от моей мачехи, что послужило предлогом для встречи со мной — как оказалось, этот милый и привлекательный молодой человек был необычайно робким. До тех пор я виделась с ним наедине лишь однажды, и мы оба не знали, как начать разговор.
В то непростое время, когда все вокруг рушилось и царила атмосфера непредсказуемости, симпатии Марии и Сергея переросли в яркое чувство любви. Они, изголодавшиеся по нежности и романтике, решили что, невзирая на все, попытаются быть счастливыми и начнут новую жизнь.
Великий князь Павел Александрович, наблюдая за разгорающимся романом дочери, позвал ее к себе и сказал:
-Мария, тебе же нравится Путятин. Значит, нужно выйти за него замуж.
Получив благословение родителя, Мария в августе 1917 года обручилась с любимым. Свадьбу было решено сыграть в сентябре.
Чтобы готовиться к свадьбе, Мария с Сергеем уехала в Петроград. Ближе к сентябрю они возвратились в Царское село и обнаружили, что ворота перед домом великого князя заперты, а вокруг стоят часовые. Им сообщили, что Павел Александрович вместе с семьей арестован.
Марии удалось отыскать, где содержится отец с семьей, и она сумела организовать свидание с ними.
-Папа, я обязательно добьюсь вашего освобождения. — со слезами на глазах обещала Мария.
Великая княжна смогла пробиться к Керенскому и попыталась узнать, за что их арестовали. Тот сообщил ей, что Володя написал плохие стихи о нем и Временном правительстве. Мария вспомнила, что мачеха имела неосторожность распространить эти стихи, и они дошли до Керенского…
-Конечно, есть и другая причина, но ее вам не озвучу. — произнес Керенский.
Тогда Мария попыталась давить на жалость и попросила его позволить семье присутствовать на ее бракосочетании, он неуверенно пообещал сделать все, что в его силах.
Бесполезно. От одного Керенского ничего не зависело. Поняв это, Мария вышла на его помощника — некого Кузьмина. Добиться освобождения отца к свадьбе у нее не получилось, но она смогла добиться, чтобы сняли часовых с дома, где он был с семьей в заточении.
6 сентября 1917 года в Павловске Мария вышла замуж за Сергея.
На церемонии присутствовали всего несколько гостей, все — с мрачными лицами. Во время службы все невольно прислушивались к внешним звукам.
После бракосочетания молодые направились отцу Марии.
Отец с семьей все еще находились под домашним арестом, но, несмотря на стоявших вокруг солдат, в доме царило праздничное настроение;
ворота были широко открыты, и мы смогли подъехать к самому порогу, мачеха и девочки были одеты в легкие платья, Володя кричал и бурно жестикулировал, а лицо отца лучилось от счастья. О, каким трогательным казалось мне это счастье, особенно в такое время!
После свадьбы молодые попытались спокойно жить в Петрограде, стараясь забыть о своих тревогах. Но в воздухе пахло грозой…
Мария с мужем поехали в Москву, рассчитывая, что у них получится забрать из банка драгоценности, но обстановка там была кошмарная.
Едва добравшись до банка, супруги услышали перестрелку. Со всех сторон хлынула толпа народа, подхватившая их. По дороге проезжали грузовики с вооруженными солдатами, стрелявшими во все стороны. Кто-то в толпе кричал, кто-то падал, всех захлестнул панический страх.
Мы стояли первыми в небольшой толпе людей, которые в ужасе прижались к стене. Но увидев, что черные стволы по–прежнему смотрят на них, все как один легли на землю. — вспоминала Мария Павловна.
— Я осталась стоять. Я не могла лечь под дулами этих людей. Я предпочитала стоя встретить свою судьбу. Моя голова не соображала; я не могла думать, но и не могла лечь на землю.
Над Марией просвистело несколько пуль, а потом солдаты поехали дальше, оставив ее, дрожащую от пережитого ужаса, стоять у стены.
Конечно, никаких драгоценностей в банке они не получили.
Супругов интересовало, как выбраться из окружающего ада живыми. Они заночевали в доме Юсуповых. В центре города орудовали мародеры, и им казалось, что в выбранном ими жилье будет безопасно, однако ночью начался стук в дверь и раздалось несколько выстрелов в стены дома… К счастью, бандиты развернулись и ушли.
Через несколько дней Мария и Сергей смогли добраться до Петрограда, но сумасшествие, захлестнувшее Москву, добралось и до туда. Временное правительство пало, большевики победили. Марии сообщили, что ее отца снова арестовали.
-Господи, что же делать? — в отчаянии плакала Мария.
Наверное, впервые в жизни она ощущала полную беспомощность. Ситуация усугублялась тем, что она была беременна. Это состояние пугало ее. Она не представляла, как можно рожать ребенка в стране, где происходит революция, и каждый день может быть последним. Но уехать беременной ей не представлялась возможным, к тому же она не хотела бросать семью отца.
15 июня 1918 года Мария в Павловске родила сына Романа. Роды были тяжелые, и после них она десять дней провела в постели. Когда Мария смогла вставать, организовали крещение малыша. По зловещему совпадению, в тот день убивали близких ей людей:
Откуда нам было знать, что в тот же самый день, почти в тот же самый час, за сотни и сотни километров от нас в маленьком сибирском городке Володя, тетя Элла и их товарищи по ссылке заканчивали свое земное существование в страшных муках? В тот день большевики бросили их в старую заброшенную шахту, выстрелили сверху и забросали камнями.
Мария с мужем поняли, что нужно покидать страну. Лишь мысль об отце останавливала… Но Павел Александрович просил дочь уехать.
-Спасайтесь, пока это возможно. — говорил он дочери.
20 июля 1918 года Мария вместе с мужем сели в поезд, надеясь выбраться из страны. Младенца они оставили с матерью Сергея, так как брать его с собой было нереально.
Путем неимоверных усилий супруги, не имея документов на руках, смогли пересечь «большевистский забор». Впереди их ждала неизвестность, но они понимали, что чудом спаслись и будут жить.
