Велик был масштаб личности маэстро танца Эсамбаева. Его обожали за талант, за внутреннюю мощь, за мастерство актера, отточенное неустанными репетициями. И все время первыми ценителями его искусства были женщины. Сначала – мама Соня, а потом любовь всей жизни Нина.
Первый раз Эсамбаев влюбился в соседку – чеченскую девушку.
И ему и ей было по 16 лет, однако, свадьбе состояться было не суждено – родственники избранницы были недовольны тем, что Махмуд не имеет «мужской профессии», и занимается «недостойным и позорным кривлянием» — так, по их мнению выглядели его выступления в ансамбле песни и пляски и обучение в хореографическом училище.
Однако вскоре о любовных страданиях пришлось забыть – грянула война.
Эсамбаев в числе сборных бригад артистов отправился выступать на фронт. На передовой он дал более 400 концертов, однако в 1943 году танцор был тяжело ранен, получив осколочное в ногу.
Врачи настаивали на ампутации, однако, Махмуд категорически отказывался от операции, ведь он не представлял свою жизнь без танца. Выхаживали его женщины из семьи, в родном Грозном, и ногу удалось спасти.
После выздоровления Эсамбаев отправился в Пятигорск, где был зачислен в Театр музыкальной комедии. Однако в 1944 году ингушей и чеченцев начали массово депортировать с родных мест, и он решил уехать вместе с семьей, хотя талантливого артиста не трогали, но Эсамбаев по-другому не мог. Так он оказался во Фрунзе (сейчас это Бишкек).
Семья жила трудно – недоедали. Однако приемная мама Махмуда Софья Михайловна сама недоедала, но парню старалась лучший кусочек оставить. Женщина была еврейкой из Одессы и на свой лад звала Махумуда Мойше.
В 1945 году Эсамбаева пригласили во Фрунзенский театр оперы и балета, а через два месяца после зачисления в труппу он встретил любовь всей свой жизни – Нину Харумянц.
Подруга Нины Ольга в одно время танцевала с Эсамбаевым в «Лебедином озере». И Махмуд вручил девушкам билеты на свое выступление, а потом… потребовал вернуть.
Нина была очень разочарована, Махмуд ей совсем не понравился, но когда узнала, что билеты он отдал женщине, которая его выхаживала и подкармливала в войну, оттаяла.
Через три месяца после знакомства Эсамбаев сделал Нине предложение, от чего родители и с той, и с другой стороны пришли в ужас.
Эсамбаев был чеченцем, Харумянц – армянкой. Нина была православной, а Махмуд – мусульманином. Мама Соня, как называл Эсамбаев приёмную мать Софью Михайловну, вообще мечтала, чтобы ее Мойше женился на еврейке, и даже присмотрела ему невесту.
К тому же, семья Нины была весьма состоятельной, а у избранника девушки за душой практически ничего и не было. Однако Нина была уверена – ее любимый добьется успеха, и, несмотря на уговоры родственников, согласилась стать его женой.
Свадьба была скромной, и во время торжества родственники с обеих сторон сидели с унылыми лицами. Но молодожены все равно были счастливы. И вскоре родня это поняла, и смягчилась.
Нина Эсамбаева рассказывала, что когда ее отвезли в роддом, свекр, отец Махмуда, пришел в больницу, и ждал, пока на свет появится внучка Стелла. А потом часто навещал Нину с внучкой уже дома, приносил продукты, чтобы обе быстрее набирались сил.
Софья Михайловна же окончательно приняла Нину чуть позднее, сказав сыну, что он сделал правильный выбор, ведь соседка-еврейка, которую она ему сватала, так бы не смогла управляться с детьми и домом, как Нина.
Сам же Эсамбаев нарадоваться не мог на свою красавицу-жену. Нина была первой, кто оценивал его номера. Он не выходил на сцену, не узнав у любимой ее мнения о танце. Чтобы не быть голословной, Нина занялась доскональным изучением балета. А после перешла работать в коллектив супруга.
Она была и медиком, и критиком, и костюмером и гримером. Больше полувека супруги прожили в любви и согласии.
Эсамбаева не стало в 2000 году – онкология. Незадолго до смерти он взял с дочери слово, что когда придёт час, они с Ниной упокоятся рядом. Нина Аркадьевна пережила любимого на два года. Просьбу отца дочь и внуки выполнили.
