— Мам, нам нужно поговорить, — Екатерина нервно крутила в руках салфетку, избегая смотреть матери в глаза. Пульс учащенно стучал в висках, а во рту пересохло от тревоги.
Валентина отложила в сторону недошитую блузку, сняв очки для близорукости. Материнская интуиция мгновенно уловила неладное — в голосе дочери звучали нотки, которые предвещали серьезный разговор.
— Что стряслось, котенок? — мягко спросила она, подсаживаясь ближе. В карих глазах мелькнула тревога.
Екатерина набрала воздуха в легкие, мобилизуя всю свою решимость. «Ну же, просто произнеси это», — твердила она про себя.
— Слушай… То есть… Боже, ну как же это сформулировать, — Катя мялась, тяжело дышала, и внезапно даже для себя неожиданно выпалила залпом:
— Я приняла решение, что будет правильнее, если ты не появишься на моей свадьбе.
Валентина слегка наклонила голову, несколько раз моргнула и, не доверяя собственному слуху, уточнила:
— Совсем не появляться?
— Мам, извини, да, просто так правильнее, понимаешь… — пыталась упорядочить мысли Катя.
Валентина развернулась, собираясь подняться, оперлась о столешницу и задела чашку с печеньем, стоявшую на самом краю. Чашка с треском разбилась о пол, а печенье раскатилось под старый угловой диванчик. Осколки разлетелись по всей комнате, но никто даже не пошевелился, чтобы убрать их.
— Даже не представляю, что ответить, доченька… — только и смогла произнести Валентина. Лицо посерело, а в глазах застыло выражение недоумения и глубокой боли. Она могла предположить что угодно, но не то, что родная дочь попросит не участвовать в самом важном дне ее жизни.
Екатерина ощутила, как к горлу подкатывает ком. Но назад дороги уже не было.
— Понимаешь, там соберется множество влиятельных персон… Родственники Максима, его деловые коллеги… Я переживаю, что ты будешь ощущать дискомфорт. И… в общем… — Екатерина запнулась, не способная договорить.
— И опозорю тебя? — едва слышно договорила за нее Валентина. Голос дрожал от едва контролируемых чувств.
— Мам, не искажай! — резко отреагировала Екатерина. — Я просто стремлюсь к тому, чтобы все получилось безупречно. Ты ведь осознаешь, насколько это значимо для меня?
Валентина молча смотрела на дочь, чувствуя, как что-то надламывается внутри. Вся ее жизнь пронеслась перед глазами — ей было лишь девятнадцать, когда она обнаружила беременность. Отец Екатерины исчез, лишь только узнав эту новость. Родители отвернулись, не простив бесчестья, поскольку в селе, откуда была родом Валентина, наперебой принялись пересуждать о том, что Соколова нагуляла ребенка.
Она вспомнила, как беременная переехала в областной центр, устроилась на швейную фабрику, как ушла в отпуск по уходу за ребенком. Вспомнила бесконечные бессонные ночи возле детской кроватки, когда приходилось просыпаться каждые два часа, чтобы накормить малышку. Вспомнила те изматывающие смены на фабрике, куда она возвратилась, едва Кате исполнилось восемь месяцев — денег отчаянно не хватало. Постоянную экономию буквально на всем, включая питание, чтобы приобрести дочери новое платьице или развивающую игрушку.
Валентина вспомнила, как однажды Екатерина, тогда еще совершенно крошечная, поинтересовалась: «Мамочка, а отчего мы такие небогатые? Отчего у меня нет модных вещей, как у остальных детей?». И как у нее разрывалось сердце от бессилия дать ребенку все, что он желает и достоин получить.
И вот сейчас эта девочка, во имя которой она была готова на любые жертвы, стесняется ее. Боль и обида поглотили Валентину целиком.
— Понимаю, — наконец проговорила она, и голос звучал приглушенно, будто из другого мира. — Разумеется, понимаю. Не беспокойся, я не появлюсь.
— В самом деле? — облегченно выдохнула Екатерина, не замечая состояния матери. — Мам, благодарю! Ты потрясающая! — она вскочила и поцеловала Валентину в щеку. — Хорошо, я убегаю, у меня еще примерка наряда. Пока! Я наберу!
Входная дверь захлопнулась, а Валентина все стояла посреди комнаты, уставившись на осколки разбитой чашки. Удивительно, но именно они сейчас представлялись ей символом ее существования — такой же разрушенной дотла.
Она медленно опустилась на пол и, уже не сдерживаясь, зарыдала, выплескивая всю боль и безысходность, скопившиеся за эти годы…
— Валька, что это ты сегодня такая мрачная? — Лариса, коллега Валентины из ателье, обеспокоенно взглянула на подругу. — Что-то произошло?
Валентина лишь отмахнулась, не отрываясь от шитья. Ее движения были резкими, нервными, словно она вымещала на материале всю свою обиду.
Но Лариса не отступала:
— Да перестань, рассказывай уже. Сколько лет дружим, я же вижу — что-то не так. Ты вся бледная!
Валентина вздохнула, откладывая в сторону юбку.
— Да с Катькой конфликт случился. Представь себе, замуж собирается, а меня на торжество не приглашает. Стесняется, понимаешь ли, — голос дрожал от обиды и горечи. Так прямо и заявила — Мама, не являйся на мою свадьбу, я тебя стыжусь — поставила перед фактом дочка, можешь представить?
— Что?! — Лариса от возмущения повысила голос. — Да как она смеет? Ты же ради нее всю жизнь…
— Вот так смеет, — горько усмехнулась Валентина. — Утверждает, я там буду неуместна. Мол, там все такие значительные фигуры соберутся, а я… — она беспомощно развела руками, оглядывая свой поношенный рабочий халат.
— Знаешь что, — решительно заявила Лариса, — хватит тут сидеть и унывать. Поехали-ка после работы в торговый центр!
— Для чего? — удивилась Валентина.
— Как для чего? Обновки тебе приобретать! Раз уж дочурка полагает, что ты недостаточно хороша для ее свадьбы, покажем ей противоположное!
— Да ладно, Лар, какие обновки… — Валентина махнула рукой. — Лишних средств нет, Катьке на свадьбу копила, да и к чему мне… Я уже свое прожила, куда мне на склоне лет обновляться — с горечью и нотками отчаяния улыбнулась она.
— Прожила она! Да что ты! Тебе пятьдесят три, какое прожила! Ты еще молодая привлекательная женщина! — горячо возразила Лариса. — И нечего тут прикидываться бедной. И знаешь что? Я в четверг иду на курсы по вечерним нарядам, меня наша Светлана Петровна направила, поговори с ней, возможно она и тебя направит, а что — ты портниха опытная, думаю она не откажет! Глядишь, и сама себе наряд на свадьбу создашь!
— На какую свадьбу? — печально усмехнулась Валентина. — Меня же не позвали, забыла?
— А вот это мы еще увидим! — подмигнула Лариса. — Главное — начать преображаться. А там, глядишь, и дочка твоя поумнеет.
Валентина задумалась. Возможно, подруга и права? Возможно, пора начать существовать для себя, а не исключительно для дочери?
Следующие шесть недель промелькнули как в вихре. Валентина и сама не осознала, как погрузилась в водоворот изменений. По вечерам она торопилась на курсы, а в выходные Лариса водила ее по бутикам и салонам красоты.
— Нет, это не твоя гамма, — категорично заявила Лариса, отбирая у Валентины серую кофточку. — Ты у нас теперь яркая женщина, никаких больше депрессивных оттенков!
Валентина только вздыхала, но подчинялась. Втайне ей нравились эти изменения, хоть она и боялась признаться в этом даже себе. Каждый раз, взглянув в зеркало, она видела, как постепенно исчезает измученная жизнью женщина, уступая место уверенной в себе леди.
Однажды вечером, возвращаясь с курсов, Валентина столкнулась в дверях с привлекательным мужчиной средних лет.
— Ой, извините! — воскликнули они одновременно, а затем рассмеялись.
— Вы, вероятно, тоже на курсы? — поинтересовался мужчина. Его голубые глаза излучали доброту и интерес. — Меня зовут Андрей, я здесь веду историю искусств.
— Валентина, — представилась она, ощущая, как предательски пылают щеки. — А я на кройку и шитье хожу.
— О, как замечательно! — оживился Андрей. — Знаете, я всегда восторгался людьми, способными что-то создавать своими руками. Это же истинное творчество!
Они разговорились, и Валентина сама не заметила, как пролетел вечер. Андрей оказался увлекательным собеседником — эрудированным, с замечательным чувством юмора. Расходиться совершенно не хотелось.
— А давайте как-нибудь сходим в кафе? — неожиданно для себя предложила Валентина. И тут же испугалась своей смелости: — То есть, если вы свободны, конечно…
— С радостью! — улыбнулся Андрей. — Я как раз знаю одно приятное заведение поблизости.
Возвращаясь домой, Валентина ощущала, как внутри разливается давно забытое тепло. Возможно, жизнь только начинается?…
— Мам, ты дома? — раздался голос Екатерины из прихожей. — Ой, а что это у нас здесь? Ремонт?
Валентина выглянула из кухни, вытирая руки о полотенце:
— Привет, доченька. Да вот, решила немного освежить обстановку. А ты по какому поводу?
Екатерина прошлась по комнате, с любопытством рассматривая новые обои и занавески:
— Да вот, решила заглянуть, кое-какие вещи взять… Слушай, а отлично получилось! И ты как-то… преобразилась? — она внимательно посмотрела на мать. — Укладка новая? И постройнела, кажется?
— Да так, решила немного себя побаловать, — пожала плечами Валентина, неловко поправляя прическу. — Чаю желаешь?
Они сидели на кухне, и Екатерина с изумлением разглядывала мать. Куда подевалась вечно усталая женщина в поношенном халате? Перед ней сидела ухоженная дама с модной стрижкой и в элегантном шелковом халате.
— Мам, а может, ты все-таки придешь на свадьбу? — неожиданно выпалила Екатерина. Голос дрожал от волнения. — Я тут размышляла… Ну, некрасиво как-то вышло. Я поступила неправильно.
Валентина спокойно отпила чай, внимательно глядя на дочь:
— Знаешь, доченька, я тоже много размышляла в последнее время. И поняла, что ты была права — мне действительно нечего делать на твоей свадьбе.
— Мам? — Екатерина растерянно уставилась на мать. — Но я же…
— Нет-нет, ты не думай, я не сержусь, — улыбнулась Валентина. — Просто у меня теперь собственная жизнь. Вот, кстати, хотела тебе сообщить — я тоже замуж выхожу.
— Что?! — Екатерина чуть не поперхнулась чаем. — Ты серьезно? За кого?
— За замечательного человека. Его зовут Андрей, он преподаватель истории искусств. Мы познакомились на курсах…
— На каких еще курсах? — Екатерина окончательно растерялась. — Мам, ты что, правда нашла себе мужчину?
— А что тебя так поражает? — спокойно поинтересовалась Валентина. — Я еще не пожилая, знаешь ли. И, представь себе, тоже имею право на личную жизнь.
Екатерина молчала, осмысливая услышанное. В её глазах читалась целая палитра эмоций — изумление, недоверие и тревога.
— Мам, я… я не знаю, что сказать, — наконец выдавила она. — Я так виновата перед тобой. Ты всю жизнь посвятила мне, во всем себе отказывала, а я…
— Катя, послушай, — Валентина взяла дочь за руку. — Я не виню тебя. Да, нам было нелегко. Но знаешь, я ни о чем не сожалею. Ты — лучшее, что случилось в моей жизни. Да, было тяжело. Я помню, как ты маленькой спрашивала, почему у нас нет красивых вещей, как у других. Помню, как я плакала по ночам, потому что не могла купить тебе новое платье на утренник в детском саду. Но знаешь, все это того стоило. Потому что ты выросла замечательным человеком.
Глаза Екатерины наполнились слезами. Она крепко сжала руку матери:
— Прости меня, мамочка. Я была такой эгоисткой. Знаешь, я ведь с детства мечтала вырваться из этой нищеты. Думала, вот выйду замуж за состоятельного — и заживу. А теперь понимаю, что чуть не потеряла самое дорогое, что у меня есть.
Валентина мягко улыбнулась:
— Ничего ты не потеряла, глупенькая. Я всегда буду рядом, что бы ни случилось. Просто… теперь у меня появилась и собственная жизнь тоже. И знаешь, я этому рада.
— Расскажи мне о нем, — попросила Екатерина, вытирая слезы. — Об Андрее. Какой он?
Лицо Валентины озарилось теплой улыбкой:
— О, он потрясающий человек. Знаешь, я и не думала, что в моем возрасте можно влюбиться как девчонка. А с ним я чувствую себя молодой и красивой. Он умный, добрый, с прекрасным чувством юмора. И главное — он принимает меня такой, какая я есть. Со всем моим прошлым, со всеми моими недостатками.
Екатерина внимательно слушала мать, и постепенно её лицо светлело.
— Мам, я так рада за тебя, — искренне сказала она. — Ты заслуживаешь этого счастья больше всех на свете. И знаешь что? Я хочу, чтобы вы оба пришли на мою свадьбу. И плевать, что скажут родители Максима или кто-то еще. Ты — моя мама, и я горжусь тобой.
Валентина почувствовала, как к горлу подступает комок. Она обняла дочь, и они обе расплакались — но теперь это были слезы радости и облегчения.
День свадьбы Екатерины выдался на редкость ясным и погожим. Гости собирались у входа в ресторан, оживленно беседуя.
— Ну что, все в сборе? — суетился координатор. — Жених на месте, невеста… А где невеста?
— Я здесь, — раздался голос Екатерины. Она стояла у входа, прекрасная в своем белоснежном платье. — Но мы не можем начинать. Я жду маму.
— Но ведь твоя мама не… — начал было Максим, но осекся под взглядом невесты.
— Моя мама будет здесь, — твердо сказала Екатерина. — И мы не начнем без неё.
— Слава богу, одумалась! — довольно прошептал себе под нос жених.
Томительные минуты ожидания тянулись бесконечно. И вдруг…
— Смотрите! — воскликнул кто-то из гостей.
К ресторану подъезжал элегантный автомобиль. Из него вышла пара — статный мужчина в строгом костюме и женщина в потрясающем вечернем платье.
— Мама? — Екатерина бросилась навстречу.
Валентина, сияющая и прекрасная, обняла дочь:
— Здравствуй, доченька. Прости, что опоздали — небольшие заторы на дороге. Познакомься, это Андрей, мой муж.
— Муж?! — Екатерина переводила ошарашенный взгляд с матери на ее спутника. — Но когда вы успели?..
— О, это довольно забавная история, — улыбнулся Андрей. — Видишь ли, мы решили, что одной свадьбы в семье мало. Так что расписались вчера. Надеюсь, ты не против, что мы решили отпраздновать заодно с вами?
Екатерина молчала, не зная, что сказать. А потом вдруг расплакалась и бросилась матери на шею:
— Мамочка, я так счастлива за тебя! За вас обоих.
Максим, наблюдавший эту сцену, подошел к невесте:
— Екатерина, может, объяснишь, что происходит? Кто эти люди?
Екатерина гордо выпрямилась, взяв мать за руку:
— Это моя мама, Валентина. И её муж, Андрей. Они будут почетными гостями на нашей свадьбе.
— Но ты же говорила…
— Я ошибалась, — твердо сказала Екатерина. — И если тебе это не нравится, мы можем отменить свадьбу прямо сейчас.
— Я тебе так скажу — мне это не может не нравиться! Я тебе с самого начала говорил, что мама на свадьбе должна быть и это не обсуждается. Но ты же упрямая, весы как никак! — рассмеялся жених.
Повисла пауза. Все гости, затаив дыхание, наблюдали за происходящим. Наконец, Максим улыбнулся и протянул руку Валентине:
— Добро пожаловать. Я рад познакомиться с вами… мама.
Напряжение спало, и все облегченно выдохнули. Валентина с улыбкой наблюдала, как её дочь, сияющая от счастья, идет под венец. А рядом стоял Андрей, крепко держа её за руку.
Вечером, когда основные торжества остались позади, Валентина с Андреем вышли на балкон подышать свежим воздухом.
— Знаешь, — задумчиво произнесла Валентина, глядя на звездное небо, — а ведь я должна поблагодарить Катю.
— За что? — удивился Андрей.
— За то, что поначалу не позвала меня на свадьбу, — улыбнулась Валентина. — Если бы не это, я бы, наверное, так и осталась той унылой женщиной в поношенном халате. А теперь… — она с любовью посмотрела на мужа, — теперь у меня есть ты. И целая новая жизнь впереди.
Андрей обнял жену за плечи:
— У нас. У нас впереди целая новая жизнь. И, знаешь, мне кажется, она будет прекрасной.
Они стояли, обнявшись, и смотрели на звезды. А внизу, в зале ресторана, продолжался свадебный банкет. Екатерина то и дело бросала взгляды на балкон, где стояли её мама и отчим, и её сердце переполняла радость. Она поняла, что настоящее богатство — это не деньги и статус, а любовь близких людей. И теперь у неё было всё, о чем она могла мечтать.
