— Обои потом переклеим, конечно, — Марина провела рукой по стене с неуверенным узором, оставшейся от прежних хозяев. — Но главное — своя. Правда, Слава?
Сын кивнул, не отрывая взгляда от экрана телефона. Он сидел, вжавшись в угол нового, еще пахнущего магазином дивана.
Нина Петровна оглядела комнату. Пусто, гулко. Мебели почти не было, и каждый звук отдавался в ушах. Она приехала в гости к молодым впервые с их переездом.
— Просторная, — одобрила она, чтобы хоть что-то сказать.
— Еще бы, — фыркнула невестка. — За такие-то деньги. Ипотека — это не шутки. Каждый месяц как на пороховой бочке.
Марина села напротив, сложив руки на коленях. Ее взгляд был цепким, оценивающим.
Нина Петровна почувствовала, как по шее пробежал неприятный холодок.
— Вы же теперь на пенсии, мама. Отдыхаете, — начала невестка издалека.
— Стараюсь не сидеть без дела. В бассейн записалась, на курсы по ландшафтному дизайну. Давно мечтала.
Марина удивленно приподняла бровь.
— На курсы? Зачем вам это? Лишние траты.
Нина Петровна поджала губы. Она не считала свои увлечения лишними. После сорока лет работы на заводе ей хотелось пожить для себя.
— Для души, Мариночка.
— Душа — это хорошо. Но мы вот со Славой думали… — она сделала паузу, бросив быстрый взгляд на мужа. Тот лишь сильнее ссутулился. — Квартира у вас хорошая. Просторная. А вы одна.
Сердце Нины Петровны пропустило удар. Она догадывалась, к чему идет этот разговор.
— Мне в ней не тесно, — ответила она ровно.
— Да я не о том. Продать бы ее. И нашу ипотеку разом закрыть. А вам бы купили студию где-нибудь на окраине. Маленькую, уютную. Убираться легче.
Слова невестки падали в стерильную пустоту комнаты, как ядовитые капли. Сын молчал. Предательски молчал.
— Я не хочу никуда переезжать, — отчеканила Нина Петровна. Она посмотрела прямо на Славу, но он так и не поднял на нее глаз.
Марина тяжело вздохнула, будто столкнулась с упрямым, неразумным ребенком. Ее голос стал жестче, в нем появились новые, требовательные нотки.
— Мама, вы нас не слышите? Нам тяжело. Мы на всем экономим. А вы… курсы, бассейн. Живете в свое удовольствие.
Она встала и подошла ближе, нависая над креслом, в котором сидела Нина Петровна.
— Мама, вы хотя бы обязаны отдать нам свою пенсию. У нас ипотека, а вам зачем столько денег?
Воздух в комнате стал плотным, его было трудно вдыхать. Сын наконец оторвался от телефона и посмотрел на мать. В его глазах была неловкость и… надежда. Он ждал, что она согласится.
Нина Петровна медленно подняла голову и посмотрела на невестку. Не на сына, нет. На Марину.
Взгляд был спокойным, почти безмятежным, и от этого спокойствия Марине стало не по себе. Она ожидала слёз, уговоров, криков — чего угодно, но не этого ледяного самообладания.
— Обязана? — переспросила Нина Петровна так тихо, что невестке пришлось наклониться еще ниже. — Интересное слово ты подобрала, Мариночка.
Она сделала паузу, наслаждаясь замешательством на лице Марины.
— Значит, всю пенсию? А на что же я жить буду? На курсы ведь тоже деньги нужны. И в бассейне абонемент не бесплатный.
Марина нахмурилась, пытаясь понять, издевается свекровь или говорит серьезно.
— Мы будем давать вам на продукты. Немного. Зачем вам много? Вы же почти не едите. А одежда у вас вся есть.
— Слава, — Нина Петровна перевела взгляд на сына, который тут же вжал голову в плечи. — Ты тоже считаешь, что я обязана?
— Мам, ну… Марине виднее, она в финансах лучше разбирается, — промямлил он, не выдержав ее взгляда. — Нам правда очень тяжело сейчас.
Это было последней каплей. Что-то внутри Нины Петровны, что до этого момента еще сомневалось, колебалось, надеялось на ошибку, окончательно затвердело, превратившись в острый кристалл решимости.
— Финансы, значит, — усмехнулась она. — Хорошо. Давайте посчитаем. Моя пенсия. Моя квартира. Что еще? Дача, может? Там баня новая, можно продать на брус. Гараж в кооперативе тоже денег стоит.
Марина оживилась. Она не ожидала такого конструктивного подхода.
— Про дачу мы тоже думали! — выпалила она. — Она же вам ни к чему, только налоги платить. А нам бы эти деньги на ремонт пошли. И машину бы Славе обновили.
Нина Петровна медленно, с достоинством поднялась с кресла. Теперь они с Мариной стояли лицом к лицу.
— Ты хорошая девочка, Марина. Хозяйственная. Все в дом, все для семьи. Только семья у тебя какая-то однобокая получилась. Ты и Слава. А я, значит, так… ресурсная база.
Она подошла к вешалке, взяла свою сумку и легкий плащ.
— Спасибо за гостеприимство. Но мне пора.
— Вы куда? Мы же не договорили! — встрепенулась Марина, преграждая ей путь.
— А мы и не будем договаривать. Я все для себя решила. Ты, Мариночка, мне сегодня очень помогла. Глаза открыла на многое.
Сын вскочил с дивана.
— Мама, постой! Не обижайся! Марина не то имела в виду!
— Нет, Слава. Она имела в виду именно то, — Нина Петровна посмотрела на него с такой горечью, что он отшатнулся.
— И знаешь что? Спасибо ей за это. Иногда нужно, чтобы кто-то чужой пришел и показал тебе истинное лицо твоих родных детей.
Она обошла опешившую невестку и открыла входную дверь. На пороге она обернулась и улыбнулась. Улыбка была новой, незнакомой — не мягкой и всепрощающей, а острой и хищной.
— Не волнуйтесь за мою пенсию. И за квартиру тоже. Я нашла им гораздо лучшее применение.
Две недели прошли в тягостном ожидании. Нина Петровна на звонки не отвечала. Сначала Марина хорохорилась, говорила Славе, что мать дуется и скоро сама прибежит. Но она не бежала.
— Поехали к ней, — не выдержал Слава в конце второй недели. — Что-то не так.
Они стояли перед знакомой дверью. Марина уверенно нажала на звонок. Раз, другой. За дверью послышались шаги, но не привычное шарканье матери, а легкие, быстрые шаги.
Дверь открыла молодая девушка лет двадцати с огромными испуганными глазами.
— Вам кого? — спросила она тихо.
— Нину Петровну. Я ее сын, — Слава попытался заглянуть в квартиру через плечо девушки.
В коридор вышла его мать. Она была в домашнем халате, но выглядела отдохнувшей и какой-то… помолодевшей.
— Слава? Марина? Какими судьбами?
— Мама, что происходит? Кто это? — Слава кивнул на девушку.
— Ах, это? Познакомьтесь, это Анечка. Она теперь живет у меня.
Марина протолкнулась вперед, оттеснив мужа.
— Живет у вас? В смысле — живет? Вы что, комнату сдаете? Решили на нас так заработать?
— Зачем же так грубо, Марина? — Нина Петровна улыбнулась той самой хищной улыбкой. — Я не зарабатываю. Я инвестирую.
Она жестом пригласила их войти. Квартира преобразилась. В большой комнате, где раньше стоял только старый сервант, теперь было полно рассады, каких-то схем на стенах и книг по садоводству. Пахло землей и свежестью.
— Аня — студентка. Приехала из маленького городка, поступила в аграрный. На тот самый ландшафтный дизайн, помнишь, Марина? Ты еще сказала, что это лишние траты. А оказалось — нет.
Девушка смущенно улыбнулась и скрылась на кухне.
— Она будет жить у меня, пока учится. Я помогаю ей с оплатой, с жильем. А она помогает мне с моим новым проектом. Мы будем заниматься городским озеленением. Уже есть первый заказ.
Слава смотрел на мать во все глаза. Он ее не узнавал.
— Мама… а как же мы?
— А что вы, Слава? У вас ипотека. Вы взрослые люди, сами справитесь. Ты же сам сказал, что Марина в финансах лучше разбирается. Вот пусть и разбирается.
Марина побагровела.
— Вы с ума сошли! Пустить в дом чужого человека! А квартира? Вы же ее Славе обещали!
— Обещала. Но обещания можно и пересмотреть. Особенно после того, как тебе объяснили, что ты — просто ресурс.
Нина Петровна взяла со стола какую-то бумагу и протянула ее сыну.
— Вот. Ознакомься на досуге. Это копия моего нового завещания.
Слава пробежал глазами по строчкам. Его лицо вытянулось.
— Что?.. Квартира… Ане?
— Не совсем. Квартира отходит благотворительному фонду, который помогает молодым специалистам в области сельского хозяйства.
А Анечка, как мой душеприказчик, сможет жить здесь столько, сколько ей будет нужно для становления на ноги.
Марина выхватила у мужа лист. Ее губы задрожали.
— Вы не могли… Вы не имеете права! Он ваш единственный сын!
— Имею, Мариночка. Полное право. Вы же сами меня научили. Нужно вкладываться в будущее.
В то, что будет расти и приносить плоды, а не в черную дыру, которая только требует и считает тебя должной.
Она подошла к двери и широко ее распахнула.
— А теперь, будьте добры, оставьте меня. У нас с Аней много работы.
