Всякий раз когда он видел ее на сцене, он напивался, и всякий раз в отчаянии ощущал какую-то невероятную недоступность этой, по-видимому, весьма доступной особы.
Своему другу он писал: «Добился я репутации славной: первый пьяница чуть ли не в целой Варшаве. А почему и отчего? Но, как и всё, что я делал, делаю и буду делать. Носит меня ветром из стороны в сторону…»
Предмет его страсти — миловидная кокетливая шатенка с правильными чертами лица и стройной, чуть полноватой фигурой. Мария Висновская была примой Варшавского драматического театра и наслаждалась вниманием многочисленных поклонников.
Актриса пережила несколько бурных романов, в том числе с оперным тенором Александром Мышугой, обещавшим развестись с женой, но так и не решившимся на брак с Марией. Поговаривали, что Висновская даже родила от него, но ребенка сдала в приют.
Эксцентричная и впечатлительная, она верила, что ее призвание — блистать и сводить с ума. Блестяще сыграв Офелию на сцене, Мария удостоилась отзыва как прекрасная трагическая актриса. Она в совершенстве знала французский язык, много читала, увлекалась сочинениями Дидро, Шопенгауэра, Шекспира, Пушкина.
И вот тридцатилетняя женщина «с прошлым» встречает юного корнета лейб-гвардии Гродненского гусарского полка Александра Бартенева, который на восемь лет ее моложе. Их знакомство состоялось в феврале 1890 года: кто-то из знакомых Бартенева представил его Висновской в театре.
Он влюбляется в нее со всей страстью никогда не любившего всерьез юноши. Букеты цветов, подарки, многочасовые ожидания у театрального подъезда — все к ее ногам! Внешность у Бартенева «незначительная»: худощавый, с бесцветными усиками, сутулый. К тому же он был далеко не так образован, как она, и косноязычен. В глубине души Висновская презирала заурядного офицерика и сказала: «Вы похожи на щенка…»
Как-то, прочитав «Египетские ночи», Мария спросила Бартенева: «Могли бы вы пожертвовать своей жизнью за ночь со мною?» По всей видимости, ей хотелось, чтобы из-за нее кто-нибудь решился на безумный шаг. Бартенев на это был явно не способен, хотя боготворил ее. 26 марта 1890 года Бартенев впервые после ужина провел ночь с Висновской.
Охваченный страстью, он дарит ей обручальное кольцо и делает предложение руки и сердца. Она не любит Бартенева, их связь компрометирует ее, но другое дело — официальный брак. Зная о ее бурном прошлом, поклонники не горели желанием жениться на Висновской.
Отправившись в свое имение, Бартенев обещает Марии, что будет просить благословения отца. Но, испугавшись гнева родителей, он даже не смеет заикнуться о своих помыслах, и возвратится ни с чем. Висновской он скажет, что отец настроен против их брака.
Он четко знает: ни отец, ни полковое начальство не дадут согласия на брак русского офицера с польской актрисой сомнительной репутации. Остается только одно: оставить службу. Но отец, пока он служит, присылает ему щедрое содержание в Польшу: три тысячи рублей в год. Бартенев не может лишиться такого подспорья.
Чтобы продолжать встречаться с Марией наедине он снимает квартирку в отдаленном районе Варшавы и передает ей ключи.
Бартенев же, словно муж, заставил Марию носить обручальное кольцо, которое он ей подарил. Висновская переживала: ей уже исполнилось тридцать лет, но она до сих пор не замужем и является лишь игрушкой в руках мужчин.
В ее голову приходят мысли о самоубийстве, она носит при себе маленький револьвер и флакончик с опием. Мария ведет «декадентские» разговоры с Бартеневым: «Милый, я бы решилась бы на самоубийство только среди моря цветов, в полупрозрачном красивом платье, в будуаре. Знаю, что умру не своей смертью: меня убьет влюбленный мужчина. Я бы в последнюю минуту жизни отдалась бы тому, кто решился бы умереть со мной вместе…»
Мрачные мысли сменились кутежами с шампанским в загородных ресторанах и жаркими любовными свиданиями с корнетом. За Висновской начинает ухаживать генерал Палицин. Бартенев сходит с ума от ревности, и это забавляет Марию. При встрече с генералом корнет, вопреки уставу, отворачивается, словно не замечает его.
…Ранним утром 19 июня 1890 года в казармы расквартированного в Варшаве гусарского полка явился бледный, дрожащий, с темными кругами под глазами корнет Бартенев. Он попросил доложить о нем командиру.
Бартенев отдал честь, сорвал с себя погоны, положил на стол служебный револьвер и отрапортовал ротмистру Лихачеву: «Этой ночью в доме номер четырнадцать по Новгородской улице мною была застрелена моя любовница — артистка театра Мария Висновская».
Взяв у корнета ключи, на Новгородскую отправились полицейские чины. Мертвая Мария Висновская в пеньюаре лежала на смятых черных шелковых простынях с oгнeстрельнoй раной грудной клетки. Вокруг были разбросаны прощальные письма. Некоторые из них были порваны в клочки. Однако удалось восстановить следующие:
«Человек этот угрожал мне своeю смeртью — я пришла. Живoю не даст мне уйти».
«Итак, пoследний мой час настал: человек этот не выпустит меня живoю. Боже, не оставь меня! Последняя моя мысль — мать и искусство. Смерть эта не по моей воле»
«Лoвушка? Мне предстоит умереть. Человек этот является правосудием!!! Боюсь… Дрожу! Последняя мысль моя матери и искусству. Боже, спаси меня, помоги… Вовлекли меня… это была лoвушка».
Слeдствием было установлено, что Мария, тяготившаяся неопределенными отношениями с Бартеневым, решилась на последнее с ним свидание и объяснение.
В качестве аргумента их грядущего расставания она сказала, что желает покинуть варшавскую сцену и отправиться через несколько дней в Галицию (Австро-Венгрию), а затем в Америку и начать новую жизнь. Потрясенный Бартенев сказал: «Я не переживу вашего отъезда. Мне не жить без вас!»
Висновская улыбнулась: «Значит, ты все-таки любишь меня?» Они выпили немного вина, и Мария достала склянку с ядом. Она накапала опия в оба бокала и предложила выпить. Бартенев только пригубил отравленный напиток и отставил бокал. Его возлюбленная налила хлороформа на платок и попросила: «Когда я буду одурманeна, выстрeли в меня и убeй себя. Я приказываю!»
Он выстрелил в нее и не смог реализовать вторую часть плана, в ужасе сбежав. Корнет был предан суду по обвинению в умышленном убийстве. Его защищал знаменитый Федор Никифорович Плевако.
Выступая в суде, адвокат скажет: «Знакомство это не могло произвести на нее глубокого впечатления. Бартенев, как вы сами видите, не из тех, которым суждены победы над представительницами прекрасного пола. Маленький, с обыкновенной, некрасивой внешностью, с несмелыми манерами — что он ей? Другое дело она: красивая, блестящая артистка. Его к ней повлечет, ее к нему едва ли…»
По замечанию Плевако, она столько раз умирала на сцене и потом воскресала, что эта смертельная любовная игра, скорей всего, казалась ей очередным блестящим выходом на сцену. Но Бартенев не посмел ослушаться.
«Бартенев весь ушел в Висновскую. Она была его жизнью, его волей, его законом. Вели она — он пожертвует жизнью… Но она велела ему убить ее. Прежде чем убить себя. Он исполнил странный приказ. Но едва он сделал это, он потерялся: хозяина его души не стало, не было больше той живой силы, которая по своему произволу могла толкать его на доброе и на злое… О, если бы мертвые могли подавать голос по делам, их касающимся, я отдал бы дело Бартенева на суд Висновской!»
Несмотря на то, что содержание предсмeртных записок совершенно противоречило объяснению Бартенева,что Висновская бредила смepтью и просила лишить ее жизни, их не приняли во внимание.
Бартенев получит восемь лет каторги и будет сослан в Омск, а также лишен дворянского звания, но Николай II прочтет в газетах о судебном процессt. Бартенев будит амнистирован в связи со свадьбой императора. Выпустят его на свободу в декабре 1894 года. Бартенева восстановили в дворянском чине и вскоре он женился на Елизавете Тереховой.
История Бартенева стала сюжетом знаменитого рассказа Ивана Бунина «Дело корнета Елагина».
