— Твоя мать звонила мне сегодня, — Кира швырнула телефон на кухонный стол так, что тот проскользил по полированной поверхности и чуть не упал. — В десятый раз за неделю. Интересно, она в курсе, что у тебя тоже есть телефон?
Игорь не поднял взгляд от ноутбука, только пожал плечами и продолжил что-то печатать.
— Опять просила денег?
— А когда она звонит по другому поводу? — Кира открыла холодильник и уставилась в его содержимое невидящим взглядом. — На этот раз твоему племяннику срочно понадобились деньги на новый телефон. Старый, видите ли, разбил. Уже третий за год.
— И что ты ответила?
— Что перезвоню. А что я должна была ей сказать? — Кира с грохотом захлопнула дверцу холодильника. — Может, ты наконец поговоришь со своей семьей? Объяснишь, что мы не благотворительный фонд?
— Да ладно тебе, — Игорь наконец оторвался от экрана. — Они не так часто просят.
— Не так часто? — Кира резко развернулась к мужу. — Давай посмотрим. В прошлом месяце мы оплатили ремонт машины твоего брата. Позапрошлом — отпуск твоей сестры. Два месяца назад выделили деньги на «срочную операцию» твоей тёте, которая потом внезапно купила новую шубу. И это только крупные траты!
Игорь молчал, рассматривая свои руки.
— Ты вообще понимаешь, что я зарабатываю больше тебя? Что мы живём в основном на мои деньги? — голос Киры звенел от напряжения. — И при этом твоя мать каждый раз намекает, что я сижу у тебя на шее!
— Она просто не знает всех подробностей, — попытался оправдаться Игорь.
— Так может, расскажешь ей? Или тебя устраивает, что твоя семья считает меня неудачницей, которую ты из жалости содержишь?
Их прервал звонок телефона. Кира взглянула на экран и закатила глаза.
— Твоя мать. Опять. Поговори с ней сам.
Она бросила телефон Игорю и вышла из кухни, с силой хлопнув дверью.
Кира крутила в руках чашку с остывшим кофе, глядя через панорамное окно кафе на промозглую мартовскую улицу. Моросил мелкий дождь, и прохожие спешили по своим делам, прикрываясь зонтами и капюшонами.
— Эй, ты здесь? — Маша помахала рукой перед её лицом. — Я тебе уже пять минут что-то рассказываю, а ты витаешь где-то.
— Прости, — Кира потёрла виски. — Я… немного не в себе последнее время.
— Что стряслось? — Маша подвинула к подруге тарелку с нетронутым чизкейком. — Давай, заедай стресс. И рассказывай.
— Да всё то же, — Кира нехотя взяла вилку. — Родственники Игоря и их бесконечные просьбы о финансовой помощи.
— О, эта песня хороша, начинай сначала, — Маша закатила глаза. — И что на этот раз?
— Вчера его мать прислала мне номер счёта какого-то репетитора. Оказывается, её внуку, то есть племяннику Игоря, нужны дополнительные занятия по математике. И мы, естественно, должны их оплатить.
— И ты?..
— Я перевела, — Кира поморщилась. — Как обычно. Потому что Игорь сказал, что мальчику действительно нужна помощь, что он отстаёт по программе и что это в последний раз.
— В последний раз, — с иронией повторила Маша. — Как и позапрошлый последний раз, и поза-позапрошлый.
— Я знаю, что звучит глупо, — Кира отодвинула нетронутый чизкейк. — Но пойми, для Игоря семья — это святое. Он вырос в такой среде, где все друг другу помогают…
— А ты выросла в среде, где тебя с пятнадцати лет мать заставляла работать, чтобы оплачивать её кредиты, — перебила Маша. — И что? Тебе это нравилось?
Кира опустила взгляд.
— Нет, не нравилось. Поэтому я и ушла из дома, как только смогла.
— Вот именно, — Маша наклонилась ближе. — Ты сбежала от одной токсичной ситуации и угодила в другую. Только теперь вместо матери на тебе висят родственники мужа.
— Это совсем другое, — попыталась возразить Кира.
— Правда? — Маша скептически подняла бровь. — Или ты просто придумываешь оправдания, потому что боишься конфликта с Игорем?
— Я не боюсь конфликта, — голос Киры дрогнул. — Просто не хочу ставить его перед выбором между мной и его семьёй.
— А может, пора? — Маша отпила кофе и внимательно посмотрела на подругу. — Может, пора понять, кто для него важнее?
Кира не ответила, снова повернувшись к окну. По стеклу стекали капли дождя, сливаясь в извилистые дорожки.
Неделю спустя Кира стояла у плиты, помешивая соус для пасты, когда зазвонил телефон. Игорь был в душе, и она машинально взглянула на экран. «Валентина Петровна» — высветилось на дисплее. Свекровь.
Кира вздохнула и сняла кастрюлю с огня. Лучше ответить сейчас, чем объясняться потом, почему проигнорировала звонок.
— Добрый вечер, Валентина Петровна.
— Кирочка, здравствуй, милая, — голос свекрови был подозрительно ласковым. — Как у вас дела? Как Игорёк?
— Всё хорошо, он в душе сейчас, — Кира привалилась к столешнице, готовясь к неизбежному.
— Я ему позже перезвоню, — отмахнулась Валентина Петровна. — Я вообще-то тебе звоню. Хотела узнать, не могли бы вы с Игорем помочь Светочке с первоначальным взносом за квартиру?
Светочка — двоюродная сестра Игоря, которую Кира видела от силы пару раз в жизни.
— Валентина Петровна, я не знаю… Это довольно крупная сумма…
— Ну что ты, милая, — голос свекрови стал ещё слаще. — Вы же можете взять кредит! С вашими-то зарплатами! А Светочка потом отдаст, когда сможет.
— Мы уже и так платим ипотеку, — попыталась возразить Кира. — И у нас свои планы на будущее. Я не думаю…
— Ох, Кирочка, — Валентина Петровна резко сменила тон. — Я же не тебя прошу! Я прошу моего сына помочь его сестре! Ты-то тут при чём? Не твои же деньги!
Кира почувствовала, как к горлу подкатывает комок.
— Вообще-то, Валентина Петровна, это мои деньги. Я зарабатываю больше Игоря.
Повисла пауза.
— Что ж, — наконец произнесла свекровь ледяным тоном. — Значит, ты не хочешь помогать нашей семье. Понятно. Передай трубку Игорю, когда он освободится.
Кира отняла телефон от уха. Звонок уже завершился. Она положила смартфон на стол и уткнулась лицом в ладони.
— Ты что ей наговорила?! — Игорь влетел в спальню, даже не закрыв за собой дверь. Его волосы были ещё мокрыми после душа, а на лице читалось плохо скрываемое раздражение.
— Ничего особенного, — Кира подняла взгляд от книги. — Просто сказала правду.
— Какую ещё правду? — он скрестил руки на груди. — Мама звонила в слезах! Сказала, что ты ей нахамила и отказалась помогать Свете с квартирой!
— Я не хамила, — Кира закрыла книгу и положила её на тумбочку. — Просто сказала, что у нас свои планы на деньги и что мы не можем брать кредит, чтобы спонсировать покупку квартиры твоей двоюродной сестре, которую я видела два раза в жизни.
— Это моя семья, Кира! — Игорь повысил голос. — Неужели так сложно понять? Мы всегда друг другу помогали!
— Я понимаю, — Кира старалась говорить спокойно. — Но помощь и финансовая эксплуатация — разные вещи. Твои родственники воспринимают нас как банкомат. И, кстати, почему-то обращаются в основном ко мне, а не к тебе.
— Потому что ты всегда на связи, а я часто занят!
— Нет, — Кира покачала головой. — Потому что ты сам дал им понять, что можно так делать. Ты ни разу не сказал им «нет». Ни разу не поставил границы.
Игорь раздражённо махнул рукой.
— Давай не будем преувеличивать. Они не так уж часто просят…
— Не так часто? — Кира поднялась с кровати. — Давай я покажу тебе выписку с моей карты за последние полгода. Посмотрим, сколько раз мы «помогали» твоим родственникам. И сколько это в сумме.
Она взяла телефон и открыла банковское приложение, быстро пролистав историю операций.
— Вот, смотри. Твоему брату на ремонт машины — сто тысяч. Твоей тёте на «операцию» — пятьдесят тысяч. Племяннику на новый телефон — тридцать тысяч. Твоей сестре на отпуск — семьдесят тысяч. Ещё репетитор, ещё какие-то мелкие «займы»… Итого почти триста тысяч за полгода, Игорь. Триста тысяч рублей!
Она протянула ему телефон. Игорь взглянул на экран и нахмурился.
— Я не думал, что это такая большая сумма…
— Конечно, не думал, — Кира устало вздохнула. — Потому что это не твои деньги.
— Что ты имеешь в виду? — Игорь нахмурился ещё сильнее.
— То, что я сказала твоей маме. Я зарабатываю больше тебя. Значительно больше. И именно мои деньги идут на «помощь» твоим родственникам.
— Кира, у нас общий бюджет, — Игорь говорил так, будто объяснял очевидное. — Какая разница, кто сколько зарабатывает?
— Никакой, если бы мы оба решали, на что тратить деньги, — парировала Кира. — Но сейчас получается, что я зарабатываю, а твоя семья решает, куда эти деньги пойдут. И тебя это полностью устраивает.
— Ты преувеличиваешь…
— Нет, — Кира покачала головой. — Я говорю как есть. И больше так продолжаться не может. Мой кошелёк больше не кормушка для твоих родственников, пусть забудут мой номер.
Игорь уставился на неё с недоверием.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно. Я больше не буду переводить им деньги, не буду отвечать на их звонки с просьбами о финансовой помощи. Хочешь помогать своей семье — помогай из своей зарплаты.
— Кира, ты… — Игорь запнулся, подбирая слова. — Ты не можешь просто так взять и…
— Могу, — твёрдо сказала она. — И уже сделала это. Я поменяла номер карты в зарплатном проекте. Теперь моя зарплата будет приходить на другой счёт, о котором твои родственники не знают.
— Что?! — Игорь смотрел на неё так, будто видел впервые. — Ты это сделала за моей спиной?
— Да, — Кира встретила его взгляд. — Потому что знала, что ты будешь против. Но я больше не могу так жить, Игорь. Я чувствую себя использованной. И я устала от того, что твоя семья считает меня банкоматом, а тебя — моим хозяином.
— Никто так не считает!
— Твоя мать буквально сегодня сказала мне, что это не мои деньги, — Кира горько усмехнулась. — Они все так считают. И ты, похоже, тоже.
Игорь молчал, и это молчание говорило громче любых слов.
— Я люблю тебя, — тихо сказала Кира. — Но я больше не позволю использовать себя. Ни тебе, ни твоей семье.
Следующие несколько дней в квартире царило напряжённое молчание. Игорь уходил на работу раньше и возвращался позже обычного. Кира делала вид, что не замечает этого, и погрузилась в работу.
В пятницу вечером она задержалась в офисе дольше обычного, не желая возвращаться в гнетущую атмосферу дома. Когда она всё же открыла дверь квартиры, то сразу услышала голоса из кухни. Игорь был не один.
Кира прошла в прихожую, разделась и заглянула на кухню. За столом сидели Игорь, его мать Валентина Петровна и сестра Светлана — та самая, которой нужны были деньги на первоначальный взнос за квартиру.
— Кирочка! — слишком радостно воскликнула Валентина Петровна. — А мы тебя заждались! Проходи, чай как раз остыл до нужной температуры.
Кира замерла в дверном проёме, чувствуя подвох.
— Здравствуйте, — сдержанно поздоровалась она. — Не знала, что у нас сегодня гости.
— Да мы вот решили заехать, поговорить по-семейному, — Валентина Петровна улыбалась, но глаза оставались холодными. — Присаживайся.
Кира посмотрела на Игоря. Тот избегал её взгляда, сосредоточенно размешивая чай в своей чашке.
— Я устала, — сказала Кира. — Может, в другой раз?
— Кира, пожалуйста, — наконец подал голос Игорь. — Давай просто поговорим.
Что-то в его тоне заставило её насторожиться. Но отступать было некуда. Кира прошла на кухню и села за стол, напротив свекрови.
— О чём поговорим?
— О семье, конечно, — Валентина Петровна подвинула к ней чашку чая. — О том, как важно поддерживать друг друга. Особенно в трудные времена.
— В трудные времена, — эхом повторила Кира, не притрагиваясь к чаю. — И кто сейчас переживает трудные времена?
— Светочка, — Валентина Петровна положила руку на плечо дочери. — Ей так нужна эта квартира. Она столько лет снимает жильё, а теперь появился шанс обзавестись своим.
— И при чём тут мы? — прямо спросила Кира.
— Ну как же, — Валентина Петровна сделала вид, что удивлена. — Вы же семья! Вы должны помочь.
— Мы уже помогли вашей семье на триста тысяч за последние полгода, — Кира старалась говорить спокойно. — Это немалые деньги.
— Пфф, что такое триста тысяч, — Валентина Петровна пренебрежительно махнула рукой. — При ваших-то зарплатах! Игорёк рассказывал, что у вас отличная квартира, машина, отпуск два раза в год… Неужели сложно поделиться с родными?
— Мама, — тихо произнёс Игорь. — Давай не будем…
— А что такого я сказала? — Валентина Петровна повысила голос. — Что плохого в том, чтобы помочь сестре? Тебе что, жалко?
— Дело не в жалости, — вмешалась Кира. — Дело в том, что у нас свои планы на деньги. Мы копим на…
— На что? — перебила Валентина Петровна. — На новую машину? На отпуск за границей? На дорогие шмотки? А Света живёт в съёмной хрущёвке с ребёнком!
— У нас тоже будут дети, — тихо сказала Кира. — И мы хотим обеспечить им будущее.
— Будут, будут, — скептически протянула Валентина Петровна. — Когда ещё будут. А у Светы уже есть ребёнок. Реальный, а не гипотетический.
Кира почувствовала, как внутри всё закипает.
— Валентина Петровна, — она старалась, чтобы голос звучал ровно. — Я понимаю вашу заботу о дочери. Но мы с Игорем не обязаны решать её жилищные проблемы. У нас свои планы и свой бюджет.
— Какие планы? — вдруг подала голос Светлана, до этого молчавшая. — Тебе легко говорить, Кира. У тебя всё есть. А мне приходится выкручиваться, чтобы свести концы с концами.
— Я сочувствую, — искренне сказала Кира. — Но, Света, я сама всего добилась. Я работала с шестнадцати лет, училась на вечернем, потом еще брала подработки… Никто не покупал мне квартиру.
— Да, но у тебя не было ребёнка! — Светлана почти выкрикнула это. — Ты не знаешь, каково это — растить ребёнка одной!
— А где отец ребёнка? — спросила Кира прежде, чем успела подумать.
Повисла тяжёлая пауза.
— Как ты смеешь… — начала Валентина Петровна, но Игорь перебил её.
— Кира, это лишнее, — он впервые за весь разговор посмотрел ей в глаза. — Не надо переходить на личности.
— Я не перехожу на личности, — Кира чувствовала, как дрожат руки. — Я просто не понимаю, почему решение проблем Светы должно ложиться на наши плечи.
— Потому что мы семья! — воскликнула Валентина Петровна, ударив ладонью по столу. — Семья! Ты понимаешь это слово?
— Понимаю, — Кира поднялась из-за стола. — Но семья — это не только деньги. Это ещё и уважение, и границы, и…
— Какие ещё границы? — Валентина Петровна тоже встала, нависая над столом. — Ты что, начиталась своих модных психологических книжек? В семье нет границ! В семье всё общее!
— Мама, успокойся, — Игорь попытался взять мать за руку, но та отдёрнула её.
— Нет, Игорь, я не буду молчать! — Валентина Петровна перевела взгляд на Киру. — Она настраивает тебя против родной семьи! Против матери! Это она запретила тебе помогать сестре, да?
— Никто никому ничего не запрещал, — Кира старалась сохранять спокойствие, хотя внутри всё кипело. — Игорь взрослый человек, он сам принимает решения.
— Да? — Валентина Петровна скептически посмотрела на сына. — Тогда почему ты сказал, что Кира не разрешает тебе помогать Свете?
Кира медленно повернулась к мужу.
— Ты так сказал?
Игорь выглядел загнанным в угол.
— Я… Я просто объяснял маме, что мы не можем сейчас помочь Свете, потому что… потому что у нас другие планы на деньги.
— «Не можем» или «Кира не разрешает»? — тихо спросила она. — Это разные вещи, Игорь.
— Да какая разница? — вмешалась Валентина Петровна. — Суть в том, что вы отказываетесь помогать семье. Что ты, Кира, заставляешь Игоря выбирать между тобой и нами.
— Нет, — Кира покачала головой. — Я никого ни к чему не принуждаю. Я просто больше не хочу, чтобы мои деньги уходили на…
— Твои деньги? — перебила Валентина Петровна. — А, вот оно что! «Мои деньги»! То есть ты считаешь, что раз ты зарабатываешь больше, то можешь командовать в семье?
— Мама! — Игорь повысил голос. — Хватит!
— Нет, сынок, не хватит! — Валентина Петровна не унималась. — Я всегда знала, что она с тобой только из-за денег! А теперь, когда она сама стала зарабатывать больше, то показала своё истинное лицо! Эгоистка!
— Всё, хватит, — Кира резко выдохнула. — Я не буду это слушать. Особенно в собственном доме.
Она развернулась и вышла из кухни, направляясь в спальню. За спиной она слышала, как Валентина Петровна продолжает что-то эмоционально говорить, а Игорь пытается её успокоить.
В спальне Кира упала на кровать и закрыла глаза. Виски пульсировали от напряжения. Она не знала, сколько времени пролежала так, когда дверь тихо открылась, и вошёл Игорь.
— Они ушли, — сказал он, присаживаясь на край кровати.
Кира молчала.
— Извини за маму, — Игорь потёр лицо руками. — Она… она просто слишком эмоциональная. И очень переживает за Свету.
— Я понимаю, — Кира села на кровати. — Но дело не в твоей маме, Игорь. Дело в нас. В тебе и мне.
— Что ты имеешь в виду?
— То, что ты сказал своей матери, будто я «не разрешаю» тебе помогать сестре, — Кира внимательно посмотрела на мужа. — Это правда?
Игорь замялся.
— Не совсем… Я просто… Я не знал, как ещё объяснить ей наш отказ.
— То есть ты решил сделать меня виноватой? — Кира горько усмехнулась. — Удобная позиция. «Я бы помог, но жена не даёт».
— Кира, не преувеличивай, — Игорь поморщился. — Я просто пытался избежать конфликта.
— За мой счёт, — она кивнула. — Понятно.
— Слушай, я устал от этого разговора, — Игорь поднялся с кровати. — Давай просто забудем об этом. Мама успокоится, Света найдёт другой способ решить свои проблемы…
— А мы продолжим жить как ни в чём не бывало? — Кира тоже встала. — Нет, Игорь. Так не получится. Что-то должно измениться.
— Что именно?
— Твоё отношение к деньгам. К моим деньгам. К нашей семье, — Кира скрестила руки на груди. — Я хочу, чтобы ты перестал воспринимать меня как банкомат. И чтобы ты научился говорить «нет» своим родственникам.
— Я не воспринимаю тебя как банкомат! — возмутился Игорь. — И я умею говорить «нет»!
— Правда? — Кира скептически подняла бровь. — Когда ты в последний раз отказал своей семье в деньгах?
Игорь открыл рот, но тут же закрыл его. Ответа не было.
— Вот видишь, — Кира покачала головой. — Ты никогда не отказываешь им. Никогда не ставишь границы. И в итоге вся ответственность ложится на меня. Я должна быть «злой женой», которая не даёт бедному Игорьку помогать родным.
— Ты всё драматизируешь, — Игорь отвернулся к окну. — Да, я помогаю своей семье. И что в этом плохого?
— Ничего, если бы ты помогал своими деньгами и по своей инициативе, — Кира подошла ближе. — Но сейчас ты раздаёшь мои деньги и выставляешь меня виноватой, когда я пытаюсь этому воспрепятствовать.
— У нас общий бюджет! — Игорь повысил голос. — Почему ты постоянно разделяешь: моё, твоё?
— Потому что ты первый начал это разделение, — парировала Кира. — Когда сказал своей матери, что я «не разрешаю» тебе помогать Свете. Как будто это не наше общее решение, а моё самоуправство.
Игорь тяжело вздохнул и сел на край кровати.
— Я просто хочу, чтобы все были счастливы, — глухо произнёс он. — Чтобы не было конфликтов.
— За счёт моего счастья? — Кира присела рядом, но не касаясь его. — За счёт наших общих планов? Нашего будущего?
— А что насчёт моих чувств? — Игорь посмотрел на неё. — Тебе легко говорить «нет» моей семье. Это не твои родные.
— Да, не мои, — согласилась Кира. — Но это не значит, что я должна содержать их всех. У нас с тобой своя семья, Игорь. Мы — семья. По крайней мере, я так думала.
— Конечно, мы семья, — Игорь попытался взять её за руку, но она отстранилась.
— Тогда почему ты выбираешь их, а не меня? — тихо спросила Кира. — Почему перекладываешь ответственность на меня, вместо того чтобы самому поговорить с ними?
Игорь молчал, глядя в пол.
— Я не могу так больше, — Кира встала. — Я чувствую себя использованной. И преданной.
— Кира, ты преувеличиваешь, — Игорь тоже поднялся. — Никто тебя не предавал. Я просто пытаюсь найти баланс между всеми, кого люблю.
— Нет, Игорь, — она покачала головой. — Ты просто идёшь по пути наименьшего сопротивления. Легче расстроить меня, чем свою мать. Легче отдать мои деньги, чем объяснить родным, что у нас свои планы. Легче сделать меня виноватой, чем взять ответственность на себя.
— И что теперь? — в голосе Игоря появилось раздражение. — Что ты предлагаешь?
Кира глубоко вздохнула и посмотрела ему прямо в глаза.
— Я предлагаю тебе выбрать. Либо мы с тобой начинаем жить как настоящая семья, с общими целями и приоритетами, либо… — она запнулась. — Либо я не вижу смысла продолжать.
— Ты мне ультиматум ставишь? — Игорь нахмурился. — Или твоя семья, или моя?
— Нет, — Кира покачала головой. — Я просто хочу, чтобы ты расставил приоритеты. Чтобы ты перестал использовать меня как банкомат и прикрытие одновременно. Чтобы ты начал уважать мои желания и наши общие планы.
— То есть я должен отказаться от своей семьи? — Игорь смотрел на неё с вызовом.
— Нет, — устало ответила Кира. — Ты должен научиться говорить им «нет», когда их просьбы противоречат нашим интересам. Ты должен перестать делать меня злодейкой в их глазах. Ты должен защищать меня, а не подставлять.
Игорь покачал головой.
— Ты не понимаешь. Для меня семья — это…
— Да, я знаю, — перебила Кира. — Для тебя семья — это святое. Но почему-то в понятие «семья» входят все, кроме меня.
Повисла тяжёлая пауза.
— Я не могу выбирать между вами, — наконец произнёс Игорь. — Это несправедливо.
— Жизнь вообще несправедливая штука, — Кира горько усмехнулась. — Но иногда приходится делать выбор. И ты его уже сделал, Игорь. Своими действиями. Своим молчанием. Своей позицией удобного мальчика, который хочет, чтобы все были довольны, но ничего для этого не делает.
Она подошла к шкафу и достала небольшую дорожную сумку.
— Что ты делаешь? — Игорь напрягся.
— То, что должна была сделать давно, — Кира начала складывать в сумку вещи. — Я уезжаю к Маше на несколько дней. Мне нужно подумать. И тебе тоже.
— Кира, не надо, — Игорь подошёл к ней. — Давай просто поговорим…
— Мы уже говорили, — она застегнула сумку. — Много раз. Ничего не меняется. Я устала, Игорь. Правда устала.
Она взяла телефон, кошелёк и ключи от машины.
— Ты серьёзно сейчас уйдёшь? — в голосе Игоря звучало недоверие. — Из-за каких-то денег?
— Не из-за денег, — Кира остановилась в дверях спальни. — Из-за отсутствия уважения. Из-за того, что ты не видишь во мне равного партнёра. Из-за того, что ты позволяешь своей семье использовать меня и оскорблять. Из-за того, что ты всегда выбираешь их, а не меня.
— Я люблю тебя, — тихо сказал Игорь.
— Возможно, — Кира грустно улыбнулась. — Но этого недостаточно.
Прошла неделя. Кира жила у Маши и с головой ушла в работу, стараясь не думать о том, что происходит дома. Игорь звонил каждый день, но она не отвечала. Только отправляла короткие сообщения, что с ней всё в порядке.
В пятницу вечером, возвращаясь с работы, она решила заехать домой, чтобы взять ещё несколько вещей. Открыв дверь своим ключом, она замерла на пороге. В квартире было непривычно тихо.
— Игорь? — позвала она, проходя в гостиную.
Никто не ответил. На столе лежал конверт с её именем. Кира нахмурилась и открыла его. Внутри был лист бумаги с коротким текстом, написанным знакомым почерком.
«Кира, я много думал о том, что ты сказала. И понял, что ты права — я действительно всегда выбирал свою семью, а не тебя. Не потому, что не люблю тебя, а потому, что так проще. Ты сильная, ты справишься, а они… Они всегда нуждались во мне. По крайней мере, я так думал.
Но теперь я вижу, что поступал нечестно по отношению к тебе. Ты заслуживаешь лучшего. Заслуживаешь человека, который будет ставить тебя на первое место.
Я съехал к маме. Она сказала, что я могу пожить у неё, пока не найду другую квартиру. Ключи оставил на тумбочке в прихожей.
Прости меня. За всё.
Игорь»
Кира медленно опустилась на диван, всё ещё держа в руках письмо. Внутри было пусто и тихо, как в квартире.
Она не знала, сколько просидела так, когда зазвонил телефон. На экране высветилось имя Маши.
— Алло?
— Кира? Ты где? — голос подруги звучал обеспокоенно. — Ты говорила, что заедешь домой и вернёшься к ужину.
— Я… — Кира запнулась. — Я дома. Игорь съехал.
— Что? — в голосе Маши смешались удивление и облегчение. — Когда?
— Не знаю. Я нашла только письмо, — Кира обвела взглядом гостиную. Теперь она заметила, что исчезли некоторые вещи Игоря — фотографии, книги, любимая кружка. — Похоже, он забрал самое необходимое.
— И что теперь? — осторожно спросила Маша.
— Не знаю, — честно ответила Кира. — Правда не знаю.
— Хочешь, я приеду?
— Нет, — Кира глубоко вздохнула. — Я в порядке. Мне нужно побыть одной и… привыкнуть к мысли, что всё закончилось.
— Ты уверена?
— Да, — Кира впервые за долгое время почувствовала что-то похожее на облегчение. — Знаешь, возможно, так даже лучше. Он сделал выбор. И я тоже.
Она подошла к окну и посмотрела на вечерний город, расцвеченный огнями. Где-то там, в одном из тысяч окон, Игорь начинал новую жизнь. И она тоже.
— Моему кошельку больше не придётся быть кормушкой для его родственников, — тихо сказала Кира, скорее себе, чем Маше. — А мне больше не придётся чувствовать себя использованной.
— Ты заслуживаешь большего, — твёрдо сказала Маша.
— Да, — Кира кивнула, хотя подруга не могла этого видеть. — Заслуживаю.
Она положила трубку и ещё долго стояла у окна, глядя на город. Внутри было пусто, но это была не разрушительная пустота, а пространство для чего-то нового. Что именно это будет, Кира пока не знала. Но впервые за долгое время она чувствовала себя свободной. И это было хорошо.
