Когда замок в двери щёлкнул, Марина замерла посреди кухни с недомытой чашкой в руках. Было одиннадцать утра четверга — время, когда Игорь, её муж, сидел в офисе над отчётами, а она сама обычно работала за ноутбуком в гостиной. Но сегодня решила устроить себе перерыв и заварить чай. И вот теперь, в полной тишине квартиры, раздался этот характерный звук открывающейся двери.
— Мариночка, это я! — раздался голос Тамары Петровны, и Марина с трудом подавила желание спрятаться в шкаф.
Она медленно вытерла руки кухонным полотенцем, считая про себя до десяти. Ровно сколько они с Игорем живут в её квартире — и ровно столько же его мать приходит сюда, как к себе домой, не предупреждая и не спрашивая разрешения.
— Здравствуйте, Тамара Петровна, — Марина заставила себя улыбнуться, когда свекровь появилась на пороге кухни с пакетами из супермаркета. — Вы бы предупредили, что придёте. Я бы подготовилась…
— К чему готовиться-то? — фыркнула Тамара Петровна, поставив пакеты на стол и начав выгружать их содержимое. — Я ж не гости, я мать твоего мужа. Вот, курочку принесла — сделаю вам на обед, Игорёша любит с корочкой хрустящей. И картошечку. А ты что ж это кухню в таком виде держишь?
Марина посмотрела на идеально чистую кухню, где единственным «беспорядком» была недомытая чашка в её руках.
— Всё в порядке с кухней, — сухо ответила она.
— Ну да, конечно, — Тамара Петровна поджала губы. — Для вас, современных, всё в порядке. А то, что специи как попало стоят, это ничего? А доска разделочная почему не убрана? А полотенце почему на столе валяется?
Марина сделала глубокий вдох, чувствуя, как её сердце начинает стучать быстрее. Полотенце было аккуратно сложено, доска стояла на своём месте у стены, а специи… ну да, они стояли не по алфавиту. Какой кошмар.
— Я сама справлюсь с обедом, — попыталась она возразить. — Мне не нужна помощь.
— Какая же ты неблагодарная, — покачала головой свекровь. — Игорёша говорит, ты вечно занята своей работой, времени на готовку не хватает. А я вот пришла помочь. Ладно уж, иди работай, если так надо. Я сама всё сделаю.
И Марина ушла — в гостиную, к своему ноутбуку, не найдя сил спорить. А через час, когда запах жареной курицы наполнил квартиру, она вернулась на кухню и обнаружила, что всё её кухонное пространство полностью перестроено.
— Зачем вы переставили всё? — голос Марины дрогнул.
— Так удобнее, — отрезала Тамара Петровна, помешивая что-то в кастрюле. — Ты неправильно организовала. Сковородки должны быть под плитой, а не возле холодильника. И чашки надо по размеру ставить, а не как попало.
В этот момент Марина поняла, что рискует сорваться. Она молча повернулась и вышла, понимая, что это будет очередной день, когда она пожалуется Игорю, а он отмахнётся: «Ну что ты, мама же хочет как лучше. Она тебе помогает.»
— Я не понимаю, почему ты так относишься к моей маме, — сказал Игорь вечером, когда они лежали в постели спина к спине. — Она приготовила нам обед, перемыла всю посуду.
— Она перевернула всю кухню вверх дном, — тихо ответила Марина. — И ты знаешь, что она приходит сюда, когда тебя нет. У неё свой ключ, Игорь. Свой ключ от моей квартиры! Я даже не знала об этом, пока она не стала появляться здесь, пока ты на работе.
— Ну и что такого? — в голосе мужа зазвучало раздражение. — Она моя мать. Она помогает нам. Ты должна быть благодарна.
— За что? За то, что она вторгается в моё личное пространство? За то, что критикует каждое моё движение? Она вчера выбросила салат, который я приготовила, потому что он был «недостаточно свежий». А позавчера сказала, что я неправильно глажу твои рубашки!
— Она просто пытается тебя научить, — отрезал Игорь, повернувшись к ней. В темноте спальни его глаза блестели. — Моя мама всю жизнь вела дом, она знает, как это делать. А ты…
— Что я? — Марина приподнялась на локте. — Договаривай, Игорь.
— Ты вечно занята своей работой. Мама права — современные девушки не умеют быть хозяйками.
Марина почувствовала, как холод разливается по её телу.
— Твоя мама права? — медленно проговорила она. — То есть, ты считаешь нормальным, что она приходит сюда, пока тебя нет, и указывает мне, что делать в моём же доме?
— Это наш дом, — поправил её Игорь. — И она не указывает, а помогает.
— Она роется в моих вещах! — не выдержала Марина. — Ты понимаешь это? Она лезет в мои ящики, в мою косметичку! Она комментирует мой выбор одежды!
— Не выдумывай, — отмахнулся Игорь. — Мама бы никогда так не поступила.
— Может мне свою квартиру твоей мамаше подарить, раз она и так здесь прописалась? — в отчаянии выпалила Марина
Но в этот самый момент девушка вдруг поняла, что разговор бесполезен. Она повернулась на другой бок и закрыла глаза, чувствуя, как слеза стекает по щеке.
Свою догадку Марина подтвердила случайно. Вернувшись домой раньше обычного из-за отмененной встречи, она услышала шорох в спальне. Тихо, стараясь не выдать своего присутствия, она подкралась к двери и застыла на пороге, глядя, как Тамара Петровна методично перебирает её нижнее бельё в ящике комода.
— Что вы делаете? — голос Марины прозвучал неожиданно спокойно, хотя внутри всё кипело.
Свекровь вздрогнула, но быстро взяла себя в руки.
— А, Мариночка, ты уже вернулась? Я тут просто пришла забрать рубашку Игорёши на глажку, а потом подумала — дай, посмотрю, как у вас тут с порядком. И хорошо, что посмотрела! — она подняла кружевной комплект бельё нежно-голубого цвета. — Это что такое? Замужней женщине такое не пристало носить. Вульгарно, просто вульгарно! Я вот собрала уже, выброшу это всё.
И она показала на пакет, в который были сложены несколько комплектов Марининого белья.
Марина достала телефон и, не говоря ни слова, начала снимать происходящее.
— Ты что делаешь? — возмутилась Тамара Петровна, пытаясь закрыть лицо рукой.
— Снимаю. Для Игоря. Он не верит, что вы роетесь в моих вещах, — спокойно ответила Марина, продолжая снимать. — Что вы выбрасываете мои вещи. Что вы приходите сюда не для того, чтобы увидеть сына, а чтобы проверить меня.
— Ты… да как ты смеешь! — Тамара Петровна бросила бельё обратно в ящик и выпрямилась. — Я мать Игоря! Я имею право беспокоиться о том, как живёт мой сын!
— Но не имеете права выбрасывать мои вещи, — парировала Марина, всё ещё снимая. — И не имеете права входить в нашу квартиру без приглашения.
Тамара Петровна поджала губы, схватила свою сумку и вылетела из комнаты, громко хлопнув входной дверью.
Марина опустилась на кровать, чувствуя, как дрожат руки. Затем отправила видео Игорю с коротким сообщением: «Теперь ты видишь?»
— Мама просто заботится о нас, — сказал Игорь вечером, даже не взглянув на видео. — Нельзя так разговаривать с моей матерью. Ты должна извиниться.
Марина смотрела на мужа и не узнавала его. Полгода они встречались перед свадьбой, год были женаты — и всё это время он казался ей самостоятельным, рассудительным человеком. Как она могла не замечать, что перед своей матерью он превращается в послушного ребёнка?
— Извиниться? — медленно переспросила она. — За что? За то, что застала твою мать, когда она выбрасывала моё бельё?
— Это неприличное бельё для людей её поколения, — Игорь покраснел. — Мама права.
— Игорь, — Марина попыталась говорить спокойно. — Мы должны установить границы. Твоя мама не может приходить сюда, когда захочет. Она не может рыться в моих вещах. Она не может командовать мной.
— Ты хочешь запретить моей матери приходить к нам? — Игорь повысил голос. — Ты хочешь, чтобы я отказался от собственной матери?
— Я хочу, чтобы она приходила к нам в гости по приглашению. Как нормальные люди. И желательно, когда мы оба дома, — ответила Марина. — Я не понимаю, почему она должна приходить именно тогда, когда я одна.
— Потому что она хочет помочь! Ты целыми днями работаешь на своей удалёнке, дом запущен…
— Дом не запущен! — теперь уже Марина повысила голос. — Я убираю, готовлю, стираю — у нас всегда чисто! И даже если бы был беспорядок — это наш дом, Игорь! Наш! Я не хочу, чтобы твоя мать приходила сюда, когда меня нет, и тем более — когда я здесь. Это моя территория, моё личное пространство!
— Вот именно — этот дом наш! — отрезал Игорь. — И моя мать имеет право приходить сюда, когда захочет, потому, что она часть семьи!
Марина почувствовала, как что-то оборвалось внутри.
Она встала и направилась в спальню, чувствуя, как слёзы душат её.
— Марина, подожди, — Игорь догнал её и схватил за руку. — Может я немного погорячился, но ты должна понять — мама хочет как лучше.
— Она не хочет как лучше, Игорь, — Марина аккуратно освободила руку. — Она хочет контролировать нашу жизнь. Нашу семью. Она не отпустила тебя. И ты позволяешь ей это.
— Не говори чушь, — отрезал Игорь. — Мама всегда заботилась обо мне, и теперь она заботится о нас обоих. А ты просто не умеешь быть благодарной. И она это видит.
Марина молча посмотрела на мужа и поняла, что проиграла. По крайней мере, эту битву.
План созрел спонтанно, когда на следующее утро Игорь ушёл на работу. Марина позвонила в управляющую компанию и договорилась о срочном вызове. Затем собрала все вещи мужа — аккуратно, методично, складывая в большие коробки. Не забыла сложить туда и его зубную щётку, и гель для душа, и бритву. Когда приехал мастер, коробки уже стояли у входной двери.
— Выставите их, пожалуйста, на лестничную площадку, — попросила она мастера, протягивая чаевые. — А потом поменяйте замок.
Через час у неё был новый замок с новыми ключами, а вещи Игоря стояли за дверью. Марина выдохнула и впервые за долгое время почувствовала себя хозяйкой в собственном доме.
Ровно в час дня — время, когда обычно приходила Тамара Петровна — ключ начал царапать дверной замок. Затем последовал стук в дверь, сначала нерешительный, потом всё более настойчивый.
— Мариночка, открой! Что случилось с замком? — донёсся голос свекрови.
Марина подошла к двери, но открывать не стала.
— Здравствуйте, Тамара Петровна, — спокойно сказала она. — Я сейчас занята и не принимаю гостей. Вещи вашего сына — в коробках у двери. Можете их забрать.
— Что?! — возмущению свекрови не было предела. — Что значит — вещи моего сына? Что ты себе позволяешь?! А ну открой немедленно!
— Я не открою, — твёрдо ответила Марина. — Я работаю. И у меня нет времени на скандалы.
— Да я полицию вызову! — закричала Тамара Петровна.
— Вызывайте, — спокойно ответила Марина. — Это моя квартира, я имею право не пускать в неё посторонних.
— Я не посторонняя! Я мать твоего мужа!
— Бывшего мужа, — поправила Марина. — Думаю, после этого мы разведёмся. А теперь извините, мне нужно работать.
Она отошла от двери, игнорируя крики и стук. Минут через десять всё стихло — видимо, Тамара Петровна всё-таки ушла, не тронув ни коробки с вещами сына.
Они вернулись вечером — Игорь и его мать. Стучали в дверь, требовали открыть. Игорь кричал, что она не имеет права, что это и его квартира, что он подаст на неё в суд. Тамара Петровна причитала на фоне, добавляя драматизма.
— Марина, немедленно открой! — голос Игоря звучал непривычно высоко. — Это наша квартира! Мы же муж и жена!
— Нет, — спокойно ответила она через дверь. — Это моя квартира, Игорь. Ты просто забыл об этом. Как забыл о том, что я — твоя жена, а не придаток к твоей матери.
— Что ты несёшь? — он снова забарабанил в дверь. — Открой немедленно!
— Нет, — повторила Марина. — Я устала от вас обоих. От твоей матери, которая считает, что имеет право командовать мной и рыться в моих вещах. И от тебя, который не способен поставить границы.
— Ах ты дрянь неблагодарная! — вмешалась Тамара Петровна. — Игорёша, ломай дверь! Пока что это и твоя квартира!
— Это не его квартира, — спокойно возразила Марина. — Это моя квартира, доставшаяся мне от бабушки. И я не обязана терпеть ваши выходки.
Наступила тишина. Марина знала, что бьёт по больному месту — Игорь всегда стеснялся того, что живёт в её квартире, а не наоборот. Именно поэтому он так усердно делал ремонт, обставлял всё, платил за коммунальные услуги — чтобы чувствовать себя хозяином. И именно поэтому он так быстро забыл, кому на самом деле принадлежит это жильё.
— Марин, давай поговорим, — голос Игоря стал вкрадчивым. — Я понимаю, ты расстроена. Но это не повод…
— Мне не о чем с тобой говорить, — перебила его Марина. — За остальными вещами приходи в субботу, в два часа дня. Тогда я буду готова тебя принять. А сейчас уходи.
— Игорёша, не слушай её! — взвизгнула Тамара Петровна. — Она не имеет права!
— Имею, — твёрдо сказала Марина. — И если вы сейчас не уйдёте, я действительно вызову полицию.
Они ушли через десять минут, продолжая угрожать и требовать. А Марина вернулась к компьютеру, чувствуя странное спокойствие.
В субботу, ровно в два часа, Марина открыла дверь, за которой стоял хмурый Игорь. Один, без матери.
— Привет, — он переминался с ноги на ногу. — Ты это серьёзно? Насчёт развода?
— Абсолютно, — кивнула Марина, пропуская его в квартиру. — Я не могу жить в семье, где меня не уважают. Где мои границы постоянно нарушаются. Где моему мужу важнее, что скажет его мать, чем что чувствует его жена.
— Но ведь мама просто…
— Нет, Игорь, — она покачала головой. — Твоя мама не «просто». Она контролирует тебя. И пыталась контролировать меня. И ты позволял ей это.
Игорь опустил голову.
— Я не хотел, чтобы так вышло, — пробормотал он. — Просто мама всегда была рядом. Всегда заботилась обо мне. Я привык…
— Ты взрослый мужчина, Игорь, — мягко сказала Марина. — Ты должен сам строить свою жизнь. Свою семью. А не позволять матери делать это за тебя.
— Она будет очень расстроена, — он поднял на неё глаза. — Она уже плачет каждый вечер, говорит, что ты украла у неё сына.
— Я ничего у неё не крала, — Марина покачала головой. — Ты сам должен был уйти от неё. По-настоящему уйти, а не делать вид, что создал свою семью, позволяя матери по-прежнему управлять твоей жизнью.
— Что мне делать? — беспомощно спросил Игорь.
— То, что ты считаешь правильным, — она пожала плечами. — Я собрала все твои вещи. Они в спальне, можешь забирать.
Он прошёл в комнату и молча начал складывать одежду в сумки, которые принёс с собой.
— Подумай над тем, что произошло, — сказала Марина, стоя в дверях. — Подумай над тем, что для тебя важнее — быть вечным ребёнком при матери или стать настоящим мужчиной и мужем.
— А ты… ты дашь мне шанс? — он повернулся к ней с надеждой.
— Не знаю, — честно ответила Марина. — Возможно. Если ты действительно изменишься. Если поймёшь, что твоя мать — это твоя мать, а не часть нашей с тобой семьи.
Он кивнул и продолжил собирать вещи. А когда уходил, Марина заметила, что его плечи, всегда такие прямые и уверенные, сейчас были опущены — будто на них лежал невидимый груз осознания собственной ошибки.
Закрыв за ним дверь, она прислонилась к стене и закрыла глаза. Впереди была неизвестность, но она впервые за долгое время чувствовала, что контролирует свою жизнь. И это было прекрасное ощущение.
