– Триста пятьдесят тысяч, – повторил Игорь, глядя куда-то в стену. – Марин, мне очень нужно. До зарезу.
Марина оторвалась от ноутбука, на экране которого застыла таблица с расчетами свадебного бюджета. Она медленно сняла очки и потерла переносицу.
– Игорь, я не понимаю. Мы только на прошлой неделе обсуждали, что доложим еще по пятьдесят, чтобы забронировать того ведущего и фотографа. У нас там лежит почти семьсот тысяч. Триста пятьдесят – это ровно половина. Ты хочешь забрать половину наших свадебных денег?
– Это не «забрать», а «взять на время», – он наконец посмотрел на нее. В его обычно ясных, смеющихся глазах плескалась мутная тревога. – Я все верну, честное слово. Через пару месяцев. У меня там намечается крупный контракт, я тебе говорил.
– Говорил. «Намечается». А если не наметится? Игорь, что случилось? Это какая-то срочная проблема со здоровьем? У твоей мамы? У Оли?
Он мотнул головой, и светлые пряди, всегда лежавшие в легком творческом беспорядке, совсем растрепались.
– Нет, все живы-здоровы, не переживай. Просто… семейные дела. Очень запутанные. Я не могу сейчас вдаваться в подробности, прости. Просто поверь мне.
Марина смотрела на своего жениха, с которым они были вместе почти три года, и не узнавала его. Игорь, душа компании, легкий на подъем, человек-праздник, который умел любую проблему превратить в решаемую задачку. А сейчас он сидел на краешке их дивана, ссутулившись, и выглядел так, будто на его плечи взвалили неподъемный груз. Он жил у нее почти два года. Ее квартира, небольшая, но уютная «двушка», доставшаяся от бабушки, давно стала их общим домом. Он сам вешал эти полки, вместе с ней выбирал этот диван цвета грозового неба, и его кружка с дурацким енотом стояла на кухонном столе.
– Семейные дела на триста пятьдесят тысяч? – тихо переспросила она. – Игорь, мы с тобой тоже семья. Скоро. У нас не должно быть таких тайн.
– Марин, я бы рассказал, если бы мог, – его голос стал жестче. – Но это не только моя тайна. Я не имею права. Ты можешь просто помочь, не задавая лишних вопросов?
«Лишних». Вопрос о половине свадебного бюджета, который они с таким трудом копили больше года, он считал «лишним». Марина работала финансовым аналитиком в небольшой компании. Она привыкла к цифрам, к логике, к тому, что у каждого действия есть причина и следствие. А сейчас вся ее упорядоченная картина мира трещала по швам.
– Нет, – сказала она твердо, сама удивляясь своей решимости. – Без объяснений – нет. Это и мои деньги тоже.
Игорь вскочил.
– Я понял. Спасибо за доверие.
Он прошел в спальню и с силой захлопнул дверь. Марина осталась сидеть в тишине, нарушаемой лишь тихим гудением холодильника. Что-то было не так. Катастрофически не так.
На следующий день Игорь вел себя так, будто вчерашнего разговора не было. Он сварил ей кофе утром, поцеловал перед уходом на работу, прислал в обед смешную картинку. Марина почти успокоилась, решив, что проблема как-то рассосалась сама собой. Но вечером, когда она возвращалась с работы, раздался звонок со знакомого номера. Светлана Анатольевна.
– Мариночка, здравствуй, дорогая. Не отвлекаю?
Голос будущей свекрови, обычно бодрый и начальственный, звучал надтреснуто и жалобно.
– Здравствуйте, Светлана Анатольевна. Нет, я как раз еду домой. Что-то случилось?
– Ох, деточка, если бы я знала… – в трубке послышался тяжелый вздох. – С Игорем говорила? Он тебе ничего не рассказывал?
Сердце Марины ухнуло вниз.
– Рассказывал. Точнее, пытался. Но ничего конкретного.
– Мой мальчик… он всю жизнь такой. Все на себе тащит, никого не хочет обременять. Всю семью на своих плечах. А семья у нас, сама знаешь… Оленька наша…
Оля, младшая сестра Игоря, была их вечной головной болью. Красивая, избалованная девица двадцати трех лет, которая нигде толком не работала, вечно искала себя и попадала в какие-то истории.
– Что с Олей? – напрямик спросила Марина.
– Да что… ума нет – считай, калека. Влезла куда-то. Какие-то инвестиции, быстрые деньги. Говорила я ей, дурехе, бесплатный сыр только в мышеловке. А она – «мама, ты ничего не понимаешь, это новые технологии». Вот и дотехнологичилась. Теперь должна каким-то людям. Сумма большая. Они ей звонят, угрожают… Я спать не могу, давление скачет. Игорь весь извелся, пытается ее вытащить.
Марина стиснула зубы. Картина начала проясняться.
– Какая сумма?
В трубке повисла пауза.
– Мариночка, ну неудобно же… Это наши семейные дела. Я просто хотела, чтобы ты знала, почему Игорь такой дерганый. Поддержи его, лапочка. Ему сейчас очень тяжело. Он ведь у меня один такой, опора и надежда.
– Я поняла, – холодно ответила Марина. – Спасибо, что позвонили.
Она закончила разговор и остановилась посреди улицы. Значит, вот куда должны были пойти деньги, которые они откладывали на свою будущую жизнь. На покрытие глупости и безответственности его сестры. И ведь это было не в первый раз. То Оля разбила машину, и Игорь оплачивал ремонт. То она теряла дорогой телефон, и Игорь покупал новый. Но то были другие масштабы.
Дома Игорь встретил ее с виноватой улыбкой.
– Мама звонила?
– Звонила, – Марина прошла на кухню и налила себе стакан воды. – Рассказала про «новые технологии». Почему ты мне сразу не сказал?
– Я не хотел тебя в это впутывать. Думал, сам справлюсь.
– Справишься как? Взяв наши общие деньги? Игорь, это не твои личные сбережения, это наш свадебный фонд!
– А в чем разница? – он искренне удивился. – Мы же почти семья. У моей сестры проблемы, серьезные. Я должен ей помочь. Ты бы разве не помогла своей сестре?
У Марины не было сестры. Она была единственным ребенком у родителей, которые жили далеко на севере и всю жизнь рассчитывали только на себя.
– Я бы помогла, – медленно проговорила она. – Но я бы не стала требовать от своего жениха отдать на это половину наших общих накоплений, скрывая причину. И я бы точно не стала влезать в сомнительные аферы. Твоя сестра делает это постоянно, а ты и твоя мама потакаете ей.
– Это не потакание! – вспылил Игорь. – Это помощь близкому человеку! Ты этого не понимаешь, потому что у тебя нет семьи в таком смысле! Ты сама по себе!
Эта фраза больно ударила по самому сердцу. Она – сама по себе. А он, значит, часть большого, дружного клана, в котором принято решать проблемы одного за счет всех остальных. И она, как будущий член этого клана, тоже должна была впрячься.
– Я поняла, – тихо сказала Марина. – Денег я не дам.
Два дня они почти не разговаривали. Напряжение в квартире можно было резать ножом. Игорь спал на диване в гостиной. Он демонстративно ел лапшу быстрого приготовления, показывая, что ему не до нормальной еды. Телефон его разрывался от звонков. Марина слышала обрывки фраз: «Я ищу, Оля», «Мама, успокойся, я все решу».
На третий день он пришел на кухню, где Марина завтракала. Он выглядел ужасно: осунувшийся, с темными кругами под глазами.
– Я нашел деньги, – сказал он глухо.
– Нашел? Где? – насторожилась она.
– Взял кредит. Под большой процент. Теперь мне несколько лет придется пахать только на него. О свадьбе и медовом месяце можно забыть.
Он сказал это так, будто обвинял ее. Будто это она виновата, что ему пришлось лезть в долговую кабалу.
– Это был твой выбор, Игорь, – спокойно ответила Марина, хотя внутри у нее все кипело. – Выбор помочь сестре, которая в очередной раз натворила дел.
– А у меня был другой выбор? Бросить ее? Это моя сестра! Ты такая… правильная. У тебя все по полочкам, все в табличках. А жизнь, Марин, она другая. В ней бывают форс-мажоры.
– Это не форс-мажор. Это система. И я не хочу быть частью этой системы. Я не хочу, чтобы деньги, которые я зарабатываю, уходили на покрытие долгов твоей инфантильной сестры. Я не хочу, чтобы твоя мама звонила мне и манипулировала моим чувством вины.
– Никто тобой не манипулирует! – закричал он. – Мама просто переживает! А ты… Ты просто бессердечная! Я думал, ты меня любишь. А ты любишь только свои деньги и свой комфорт!
Марина встала из-за стола. Ее руки мелко дрожали, но голос звучал на удивление ровно.
– Я тебя любила. Очень. Я думала, мы будем строить нашу семью. Нашу. А оказалось, я должна просто влиться в твою, на правах спонсора. Ты пришел в мой дом, живешь здесь, мы копим на нашу общую цель, но как только у твоих родственников случается очередная проблема, ты без раздумий готов пустить под откос все наши планы. Ты даже не посоветовался. Ты просто потребовал.
– Потому что это срочно! Потому что это семья!
– Вот именно. Это твоя семья. И ее проблемы. А я… как ты правильно сказал, «сама по себе».
Она глубоко вздохнула, собираясь с силами.
– Игорь. Мы не расписаны. Квартира моя. Собирай свои вещи.
Он замер, неверяще глядя на нее.
– Что? Ты… ты меня выгоняешь? Из-за денег?
– Нет. Из-за того, что для тебя важнее. Из-за того, что ты никогда не поставишь нашу семью на первое место. Всегда будет Оля, мама, их бесконечные проблемы. А я буду той, кто должен «войти в положение» и отдать свое. Я так не хочу.
– Ты пожалеешь, – прошипел он. – Ты останешься одна со своими деньгами и табличками.
– Возможно, – она пожала плечами. – Но я не останусь с чужими долгами и вечным чувством, что меня просто используют. У тебя есть время до вечера.
Она развернулась и ушла в спальню, закрыв за собой дверь. Она слышала, как он гремит чем-то в гостиной, как зло бросает вещи в сумку. Через час входная дверь хлопнула.
Наступила оглушительная тишина.
Марина села на кровать. Она не плакала. Внутри была странная, холодная пустота. Она взяла телефон и дрожащими пальцами набрала номер фотографа, чтобы отменить бронь. Потом – ведущего. Потом зашла в приложение банка и посмотрела на счет, где все так же лежали почти семьсот тысяч. Деньги были на месте. А будущего, для которого они предназначались, больше не было.
Вечером позвонила Светлана Анатольевна.
– Марина! Что ты наделала?! Ты выгнала моего сына на улицу! В такой тяжелый момент!
– Он не на улице, у него есть вы, – спокойно ответила Марина. – Теперь он сможет посвятить вам и Оле все свое время и все свои ресурсы.
– Да как у тебя язык поворачивается! Бессовестная! Мы в тебя душу вкладывали!
Марина усмехнулась.
– Какую душу? Вы мне позвонили один раз, чтобы надавить на жалость. Больше я от вас ничего не видела. Всего доброго, Светлана Анатольевна.
Она положила трубку и заблокировала номер. Потом заблокировала номер Игоря и Оли.
Первая неделя была самой сложной. Квартира казалась огромной и пустой. Она машинально заваривала две кружки кофе по утрам. Натыкалась на забытую им футболку и чувствовала, как к горлу подкатывает ком. Ее лучшая подруга Лена, выслушав всю историю, сказала только одно: «Ты все сделала правильно. Это как отрезать больную конечность. Больно, но иначе гангрена пошла бы по всему телу».
Через месяц Игорь подкараулил ее у подъезда. Он похудел, выглядел измотанным, но в глазах уже не было той паники.
– Марин, давай поговорим.
– Нам не о чем говорить, Игорь.
– Я был неправ. Я вспылил. Прости. Я люблю тебя. Я понял, что не могу без тебя.
Он попытался взять ее за руку, но она отстранилась.
– А что с кредитом? С долгом Оли?
– Я плачу потихоньку. Оля устроилась на работу. Курьером. Мама ей помогает. Мы справимся.
– Вот видишь. Вы справляетесь. Без меня и моих денег.
– Но я хочу быть с тобой! – в его голосе зазвенели отчаянные нотки. – Я все понял! Я больше никогда…
– Никогда? – перебила она. – А что будет, когда Оля снова вляпается в историю? Или твоей маме понадобится срочно поменять всю мебель? Или еще что-нибудь? Ты снова придешь ко мне и скажешь «Марин, это же семья»?
Он молчал. Он не мог пообещать, что этого не будет. Потому что это была его суть, его крест, его семья.
– Я больше не верю тебе, Игорь. И дело не в любви. А в том, что у нас совершенно разные представления о жизни и о партнерстве. Прощай.
Она обошла его и вошла в подъезд. Она слышала, как он крикнул ей что-то в спину, но не обернулась.
Прошло полгода. Марина по-прежнему жила одна. Она не бросилась в новые отношения, не пыталась «забыться». Она училась жить заново. Деньги со свадебного счета она не трогала. Они лежали мертвым грузом, как памятник несостоявшейся жизни.
Однажды, разбирая старые бумаги, она наткнулась на брошюру туристического агентства. Новая Зеландия. Они с Игорем мечтали поехать туда в свадебное путешествие. Смотрели фотографии фьордов, вулканов, бесконечных зеленых долин.
Марина долго смотрела на глянцевую страницу. Потом взяла ноутбук, открыла сайт авиакомпании и начала искать билеты. Она не знала, что будет делать в этой далекой стране одна. Но впервые за долгое время она почувствовала не пустоту, а предвкушение.
Она купила билет в один конец. На деньги, которые копила на свадьбу. Она решила, что это будет ее медовый месяц. Медовый месяц с самой собой. С той женщиной, которая оказалась «сама по себе», и в этом внезапно обнаружилась не слабость, а огромная, оглушительная сила. Она поняла, что ее душа, запертая в клетке чужих ожиданий и проблем, наконец-то расправляет крылья. И лететь она будет только туда, куда захочет сама.