Алексей открыл глаза и посмотрел на светящиеся цифры будильника. Пять утра. Еще можно поспать минут двадцать, но сон уже не возвращался. Мужчина осторожно приподнялся, стараясь не разбудить Викторию. Жена спала на боку, укрывшись одеялом. Темные волосы рассыпались по подушке.
Алексей встал и прошел на кухню. Включил чайник и достал из холодильника вчерашний ужин. Разогрел в микроволновке, сел за стол. За окном было еще темно. Декабрь только начался, и рассветы стали поздними.
Алексей доел гречку с курицей, допил чай и пошел в ванную. Быстро принял душ, оделся в рабочую форму. На столе оставил записку для Виктории: «Ухожу рано, вернусь к восьми. Деньги на продукты в конверте.»
Дверь закрылась тихо. Спустился по лестнице и вышел на улицу. Холодный воздух ударил в лицо. Мужчина поднял воротник куртки и зашагал к остановке. Работа начиналась в шесть тридцать. Алексей трудился старшим мастером на производстве металлоконструкций. Зарплата хорошая — сто шесть тысяч чистыми. Хватало на все.
На ипотеку уходило сорок восемь тысяч ежемесячно. Коммуналка еще пять. Продукты, на проезд, мелкие расходы — оставшиеся деньги растворялись незаметно. Лёша не жаловался. Квартира оформлена на Викторию, но фактически платил всегда муж. Когда три года назад брали жилье, теща Людмила Андреевна настояла, чтобы документы шли на дочь. Алексей согласился без споров. Главное — крыша над головой и семья.
Виктория работала бухгалтером в небольшой компании. Приносила домой тысяч тридцать пять. Деньги жена тратила на себя — салоны красоты, одежду, встречи с подругами. Алексей не возражал. Считал, что женщина должна себя баловать. А все остальное — забота мужчины.
Полгода назад, когда Виктория пришла домой с работы и объявила новость. Села на диван, сняла туфли и посмотрела на мужа усталым взглядом.
— Лёш, я уволилась.
Алексей оторвался от телефона.
— Как уволилась? Совсем?
— Совсем, — Виктория кивнула. — Устала я. Каждый день одно и то же. Цифры, отчеты, директор вечно недоволен. Надоело.
— А что теперь делать будешь? — Алексей сел рядом.
— Отдохну пока, — жена пожала плечами. — Потом посмотрим. Может, на курсы какие запишусь. Или другую работу найду, полегче.
Алексей хотел возразить, но промолчал. Виктория выглядела действительно измотанной. Под глазами темные круги, плечи опущены. Может, и правда стоит отдохнуть. Алексей обнял жену.
— Ладно. Отдыхай. Справимся как-нибудь.
С тех пор прошло больше полугода. Виктория на работу не вышла. Говорила, что еще не готова. Нужно время. Алексей не настаивал, хотя нагрузка заметно выросла. Все расходы легли теперь только на мужа. Иногда приходилось брать подработки по выходным. Но Алексей терпел. Семья важнее.
В последний месяц Виктория начала часто упоминать родителей. За завтраком, за ужином, перед сном. Людмила Андреевна и Сергей Михайлович живут в своей двухкомнатной квартире на другом конце города. Оба на пенсии, но еще работают. Людмила Андреевна — медсестра в поликлинике, Сергей Михайлович подрабатывает таксистом. Деньги у них есть, живут нормально.
— Мама говорит, что кухня у них совсем старая, — сказала Виктория за ужином в среду.
Алексей жевал котлету и кивнул.
— У них же недавно ремонт был.
— Это в комнатах, — поправила жена. — А кухня осталась. Гарнитур еще советский. Мама стесняется даже гостей приглашать.
— Ну пусть поменяет, — Алексей налил себе чаю. — Деньги у них же есть.
Виктория промолчала. Доела салат и унесла тарелки в раковину. Алексей проводил жену взглядом и вернулся к ужину.
На следующий день разговор повторился. Виктория снова завела речь о родительской кухне. Людмила Андреевна уже выбрала гарнитур. Белый глянец, встроенная техника, каменная столешница. Все как в журналах.
— Красиво будет, — Виктория показала мужу фотографии на телефоне. — Вот такую маме хочется.
Алексей посмотрел на экран. Кухня действительно выглядела дорого. Глянцевые фасады, хромированные ручки, встроенная духовка и варочная панель.
— Недешево, наверное, — заметил Алексей.
— Ну да, — согласилась Виктория. — Но родители же стоят того, правда?
Алексей кивнул и вернулся к своим делам. Подумал, что теща просто показывает дочери картинки. Мечтает. Людмила Андреевна любила пофантазировать о красивой жизни.
В пятницу вечером Виктория встретила мужа с порога. Алексей едва успел снять ботинки, как жена заговорила.
— Лёш, давай присядем. Поговорить надо.
Алексей насторожился. Такой серьезный тон обычно предвещал что-то неприятное. Мужчина прошел в гостиную и сел на диван. Виктория устроилась рядом, поджав под себя ноги.
— Слушай, — начала жена. — Мама с папой уже все решили. С кухней. Нашли мастеров, выбрали материалы. Даже замеры сделали.
— Молодцы, — Алексей откинулся на спинку дивана. — Значит, скоро начнут ремонт.
— Ну вот в том-то и дело, — Виктория взяла мужа за руку. — Им нужна помощь.
— Какая помощь? — Алексей нахмурился.
— Финансовая, — Виктория сжала пальцы мужа. — Им не хватает денег на полный ремонт. Триста тысяч нужно. Гарнитур, техника, работа мастеров.
Алексей вытащил руку из ладоней жены. Посмотрел на Викторию внимательно.
— Погоди. Ты о чем вообще?
— Ну, мама с папой рассчитывают, что мы поможем, — Виктория заговорила быстрее. — Они же знают, что у тебя хорошая зарплата. И мы же семья. Должны поддерживать друг друга.
Алексей встал с дивана. Прошелся по комнате. Остановился у окна и посмотрел на темную улицу.
— Вика, ты серьезно сейчас?
— Конечно, серьезно, — жена тоже встала. — Что тут такого? Родителям нужна помощь.
— Триста тысяч, — повторил Алексей, не оборачиваясь. — И как ты это себе представляешь?
— Ну мы же не сразу отдадим, — Виктория подошла ближе. — Можно по частям. По пятьдесят тысяч каждый месяц.
Алексей развернулся. На лице читалось недоумение.
— Вика, ты понимаешь вообще, что говоришь? У нас ипотека сорок восемь тысяч в месяц. Коммуналка, продукты, одежда. Я уже сейчас еле-еле успеваю все оплачивать. Откуда я возьму еще пятьдесят тысяч?
— Ну, можно подработать, — предложила Виктория. — Или в выходные еще смены брать.
Алексей покачал головой.
— Я и так беру подработки. Каждую субботу почти. Потому что одной зарплаты не хватает, когда ты не работаешь.
Виктория скрестила руки на груди.
— То есть, ты мне теперь претензии предъявляешь? Что я не работаю?
— Не претензии, — Алексей потер переносицу. — Просто факт. Я один тяну всю семью. Плачу за квартиру, которая даже не на меня оформлена. Кормлю, одеваю, оплачиваю все твои расходы. И это нормально, я не против. Но откуда я возьму триста тысяч на ремонт чужой кухни?
— Чужой? — голос Виктории стал выше. — Это родители мои! Не чужие какие-то люди!
— Твои родители, — согласился Алексей. — Которые работают оба. Людмила Андреевна получает сорок тысяч в поликлинике. Сергей Михайлович на такси зарабатывает тысяч шестьдесят минимум. Это сто тысяч на двоих. Плюс пенсии еще тысяч тридцать. У них квартира своя, за которую платить не надо. Коммуналка копеечная. Где их деньги?
Виктория отвернулась.
— Не знаю. Тратят на жизнь.
— На какую жизнь? — Алексей подошел к жене. — Вика, будь честной хотя бы с собой. Людмила Андреевна каждый месяц ездит в санатории. Сергей Михайлович недавно новый телевизор купил за сто двадцать тысяч. Ты сама мне показывала фотографию. Они тратят деньги на себя, и это их право. Но почему я должен оплачивать их ремонт?
— Потому что мы семья! — Виктория развернулась резко. — Разве тебе жалко? Триста тысяч — это не такие огромные деньги!
Алексей сжал кулаки. Кровь прилила к лицу, но мужчина сдержался.
— Не такие огромные? Вика, ты хоть понимаешь, что говоришь? Я не миллионер. Я работаю по двенадцать часов в день. Со сверхурочными, с подработками. Это огромные деньги. И это мои деньги.
— Наши деньги, — поправила Виктория. — Мы же женаты.
— Женаты, — кивнул Алексей. — Только зарабатываю я один. Последние полгода ты не принесла в дом ни рубля. Живешь на мои деньги, тратишь мои деньги. И теперь хочешь, чтобы я отдал триста тысяч твоим родителям? На кухню, без которой они прекрасно обходились тридцать лет?
Виктория топнула ногой.
— Ты просто жадный! Вот и все! Денег жалко!
— Жалко, — спокойно произнес Алексей. — Потому что у меня их нет. Совсем. Я живу от зарплаты до зарплаты. Откладывать не получается, потому что все уходит на жизнь. И если я начну отдавать еще по пятьдесят тысяч в месяц, то мы просто не потянем ипотеку. Квартиру заберут. Останемся на улице.
— Не надо драматизировать, — Виктория махнула рукой. — Не заберут ничего.
— Заберут, — Алексей достал телефон. — Вот, смотри. Баланс на карте — двенадцать тысяч. До зарплаты еще неделя. Эти деньги на продукты и бензин. Всё. Больше ничего нет. Хочешь, выписки покажу из банка?
Виктория отвернулась.
— Не надо.
— Почему не надо? — Алексей шагнул ближе. — Потому что знаешь, что я говорю правду? Вика, посмотри мне в глаза. Скажи честно. Ты действительно считаешь, что я должен влезть в долги ради ремонта в чужой квартире?
— Это не чужая квартира, — жена повысила голос. — Это мои родители! Мама меня родила, вырастила, всю жизнь для меня старалась! И теперь, когда ей нужна помощь, я должна отказать?
— Людмила Андреевна вырастила тебя, — согласился Алексей. — Это ее обязанность как матери. Ты ей не должна за это всю жизнь. Тем более, я не должен.
— Значит, тебе наплевать на мою семью? — Виктория шагнула к мужу. — На моих родителей?
— Мне не наплевать, — Алексей покачал головой. — Но у меня есть своя семья. Ты. И мы. Я обязан обеспечивать нас. А не твоих родителей, которые сами прекрасно зарабатывают.
Виктория села на диван. Обхватила колени руками. Посмотрела на мужа снизу вверх.
— Лёш, ну пожалуйста, — голос стал тише. — Мы же семья, неужели тебе жалко денег на ремонт кухни для моих родителей? Мама так мечтает. Она всю жизнь на старой мебели жила. Хочется ей красоты напоследок.
Алексей присел на корточки перед женой.
— Вика, послушай. Если бы у меня были лишние триста тысяч, я бы, может, и помог. Но их нет. И взять их негде. Я не могу брать кредит на чужой ремонт. Это безумие.
— Значит, отказываешь, — Виктория вытерла глаза, хотя слез там не было.
— Не отказываю, — Алексей встал. — Просто говорю, что не могу. Это разные вещи.
Виктория поднялась с дивана. Прошла к окну. Постояла молча. Потом обернулась.
— А если я найду работу? Буду помогать с деньгами. Тогда поможем родителям?
Алексей вздохнул.
— Вика, ты уже полгода собираешься на работу. Каждый месяц говоришь — скоро, скоро. Но ничего не меняется.
— Я правда устала тогда, — жена опустила голову. — Нужен был отдых.
— Полгода отдыха — это много, — заметил Алексей. — Людмила Андреевна работает в шестьдесят два года. Сергей Михайлович в шестьдесят пять таксует. А ты здоровая женщина устала и не можешь найти работу?
Виктория сжала губы.
— Ты меня упрекаешь.
— Не упрекаю, — Алексей подошел к жене. — Просто прошу понять. Я вкалываю один за двоих. Устаю, как собака. Прихожу домой — ужин не готов, квартира не убрана. Ты целыми днями дома, но даже элементарного не делаешь. И при этом еще требуешь, чтобы я отдал последние деньги твоим родителям. Это несправедливо.
Виктория отвернулась к окну. Молчала долго. Алексей ждал. Наконец жена заговорила, не оборачиваясь.
— Что ты хочешь услышать?
— Правду, — ответил Алексей. — Скажи честно. Ты сама считаешь нормальным то, что происходит?
— Не знаю, — тихо произнесла Виктория. — Мама говорит, что муж должен обеспечивать семью. Что женщина имеет право на отдых. Что мужчина обязан помогать родителям жены.
Алексей усмехнулся.
— Людмила Андреевна много чего говорит. Но она не живет моей жизнью. Не работает по двенадцать часов. Не считает каждую копейку до зарплаты.
— Мама беспокоится обо мне, — Виктория обернулась. — Хочет, чтобы у меня все было хорошо.
— Хочет, чтобы я финансировал ее ремонт, — поправил Алексей. — Под видом заботы о тебе.
Виктория шагнула к мужу.
— Не говори так о моей матери!
— Я говорю то, что вижу, — Алексей скрестил руки на груди. — Людмила Андреевна всегда была такой. Помнишь, когда мы свадьбу делали? Настояла, чтобы банкет был в дорогом ресторане. Триста тысяч потратили. Я кредит брал, чтобы заплатить. Людмила Андреевна сказала — нельзя же дочери свадьбу делать по дешевке. А деньги она внесла? Нет. Зато требовала лучшего.
— Хватит! — Виктория закрыла уши руками. — Не хочу слушать!
Алексей снял руки жены с ушей. Заставил посмотреть на себя.
— Слушай внимательно. Я устал. Устал работать на всех. Устал быть банкоматом. Устал слышать требования от людей, которые сами прекрасно зарабатывают. Если ты сейчас не прекратишь выманивать у меня деньги для посторонних, я уйду. Насовсем. Подам на развод и съеду. Квартира твоя, живи в ней сама. Плати ипотеку сама. Обеспечивай себя сама.
Лицо Виктории побледнело.
— Ты… ты не уйдешь.
— Уйду, — твердо сказал Алексей. — Проверишь?
Виктория отступила. Села на диван. Руки затряслись.
— Лёша, ты чего? Я же просто попросила помочь родителям.
— Ты потребовала триста тысяч, — Алексей сел в кресло напротив. — Не попросила, а потребовала. Преподнесла как само собой разумеющееся. Людмила Андреевна и Сергей Михайлович даже не позвонили сами. Послали тебя выбивать деньги. Знаешь, как это называется? Манипуляция.
— Мама не манипулирует, — слабо возразила Виктория.
— Манипулирует, — Алексей наклонился вперед. — И ты вместе с ней. Всю дорогу. Сначала уволилась, чтобы я один тянул все расходы. Теперь пытаешься повесить на меня еще и ремонт у тещи. Что дальше? Машину им куплю? Путевки оплачу? Пенсию буду доплачивать?
Виктория молчала. Смотрела в пол.
— Вика, я серьезно, — продолжил Алексей. — Сейчас ты делаешь выбор. Либо прекращаешь этот цирк с деньгами, либо я ухожу. Третьего не дано.
— Но мама обидится, — тихо сказала жена. — Она уже мастерам задаток отдала.
Алексей откинулся на спинку кресла.
— Задаток? Из каких денег?
— Своих, — Виктория подняла глаза. — Пятьдесят тысяч. Мама говорит, что остальное мы доплатим.
— Мы ничего не доплатим, — Алексей покачал головой. — Людмила Андреевна рискнула своими деньгами, не спросив меня. Это ее проблема.
— Лёш, ну что мне теперь маме сказать? — Виктория всхлипнула.
— Правду, — жестко ответил Алексей. — Что денег не будет. Что муж отказал. И что это окончательное решение.
Виктория схватила телефон. Уставилась в экран. Пальцы дрожали над клавиатурой.
— Если я откажу, мама меня не простит.
— Если не откажешь, я уйду, — напомнил Алексей. — Выбирай.
Вика набрала номер. Поднесла телефон к уху. Ждала. Людмила Андреевна ответила на третьем гудке.
— Мама, привет, — голос Виктории дрожал. — Слушай, по поводу денег. Лёша сказал, что не может дать. У нас самих сейчас туго с финансами. Извини.
Алексей не слышал, что отвечала теща, но видел, как менялось лицо жены. Сначала испуг, потом растерянность, потом обида.
— Мама, ну подожди… Это не так… Он не жадный, просто действительно нет денег… Мамуля, не надо так… Хорошо, хорошо, я понимаю.
Виктория положила трубку. Уронила телефон на диван. Закрыла лицо руками. Плечи затряслись. На этот раз слезы были настоящие.
Алексей встал и подошел к жене. Присел рядом. Обнял за плечи.
— Вика, это правильное решение.
— Мама говорит, что я предала семью, — сквозь слезы проговорила Виктория. — Что я эгоистка. Что раз муж мне дороже родителей, значит, я плохая дочь.
— Людмила Андреевна манипулирует, — Алексей погладил жену по спине. — Пытается вызвать чувство вины. Но ты ничего плохого не сделала. Просто отказала в том, чего не можем дать.
— А если они теперь со мной не будут общаться? — Виктория подняла заплаканное лицо.
— Будут, — Алексей вытер слезы с щек жены. — Людмила Андреевна обидится, покричит, потом остынет. Родители всегда остывают. А если нет — значит, они любят деньги больше, чем дочь.
Виктория прижалась к плечу мужа. Сидели молча минут десять. Потом жена отстранилась.
— Лёша, прости меня.
— За что?
— За все, — Виктория вытерла нос рукавом. — За то, что не работаю. За то, что давлю на тебя. За то, что требовала деньги. Я правда не думала, что тебе так тяжело.
Алексей вздохнул.
— Вика, мне не тяжело содержать семью. Мне тяжело, когда меня используют. Понимаешь?
Жена кивнула.
— Понимаю. Я исправлюсь. Честно. Выйду на работу. Буду помогать с деньгами.
— Посмотрим, — Алексей встал. — Пока просто не давай обещаний за мой счет.
Следующие дни прошли напряженно. Людмила Андреевна звонила Виктории каждый вечер. Вика отвечала коротко, вежливо, но твердо. «Денег не будет». «Алексей не может». «Простите».
Людмила Андреевна возмущалась, называла зятя жадным и бесчувственным. Виктория молчала и не спорила. После каждого звонка жена выходила из спальни с красными глазами. Алексей обнимал, молчал рядом.
Через неделю звонки прекратились. Людмила Андреевна обиделась всерьез. Сергей Михайлович написал Виктории одно короткое сообщение: «Дочка, ты нас разочаровала. Надеялись на помощь, а получили отказ. Обидно.» Виктория показала переписку мужу. Алексей пожал плечами.
— Пусть обижаются. Отойдут.
— А если нет? — спросила жена.
— Значит, им важнее деньги, чем ты, — ответил Алексей.
Прошел месяц. Виктория действительно начала искать работу. Откликалась на вакансии, ходила на собеседования. Через три недели нашла место бухгалтера в торговой компании. Зарплата сорок две тысячи. Не много, но хоть что-то. Алексей обрадовался искренне. Обнял жену и поцеловал.
— Молодец. Горжусь.
С первой зарплаты Виктория купила продуктов на неделю вперед. Положила на стол пакеты и улыбнулась мужу.
— Теперь я тоже буду участвовать. Не будешь один тянуть.
Алексей обнял жену. Прижал к себе. Внутри что-то теплое разлилось. Может, все наладится. Может, семья станет действительно семьей, а не обузой.
Людмила Андреевна так и не позвонила. Прошло два месяца после отказа. Виктория несколько раз писала матери сама. Короткие сообщения. Как дела, как здоровье. Мать отвечала односложно: «Нормально». «Хорошо». «Занята». Холодно и отстраненно.
Однажды вечером Виктория пришла с работы и села напротив мужа за стол. Алексей ел макароны с сосисками, которые жена приготовила накануне.
— Лёша, я тут подумала, — начала Виктория.
Алексей поднял глаза.
— О чем?
— Ты был прав тогда, — жена сложила руки на столе. — Насчет мамы. Она действительно манипулировала. Я это теперь вижу.
— Откуда такие выводы? — Алексей отложил вилку.
— Звонила сегодня, — Виктория грустно улыбнулась. — Первый раз за два месяца нормально. Спросила, как дела, как работа. А потом сказала, что они все-таки сделали ремонт. Взяли кредит. И теперь тяжело платить. Намекнула, что помощь бы не помешала.
Алексей усмехнулся.
— Конечно не помешала бы.
— Я отказала, — Виктория посмотрела мужу в глаза. — Сказала, что у нас своя ипотека. Что мы сами еле справляемся. Людмила Андреевна обиделась снова. Сказала, что не узнает родную дочь. Положила трубку.
— И как ты себя чувствуешь? — спросил Алексей.
Виктория задумалась.
— Странно. Раньше бы заплакала, извинялась, обещала найти деньги. А сейчас просто спокойно. Понимаю, что поступила правильно.
Алексей встал, обошел стол и поцеловал жену в макушку.
— Молодец. Учишься ставить границы.
Жизнь постепенно наладилась. Виктория работала, приносила зарплату, помогала с расходами. Алексей меньше брал подработок, появилось свободное время. Они снова начали ходить в кино, гулять по вечерам, разговаривать обо всем, кроме денег и родителей.
Людмила Андреевна звонила изредка. Разговоры были короткими и вежливыми. О погоде, о здоровье, о работе. Ни слова о деньгах. Виктория не поднимала тему кухни, мать тоже молчала. Между ними выросла тонкая стена. Не враждебная, но заметная.
Однажды Сергей Михайлович приехал к дочери сам. Постучал в дверь вечером. Виктория открыла и замерла на пороге.
— Привет, дочка. Можно зайти?
Виктория впустила отца. Алексей вышел из комнаты, поздоровался. Сергей Михайлович кивнул сдержанно. Сели на кухне втроем. Пили чай с печеньем. Говорили о мелочах.
Потом тесть посмотрел на зятя.
— Алексей, я хотел извиниться.
— За что? — удивился Алексей.
— За то, что давил тогда с деньгами, — Сергей Михайлович потер переносицу. — Людмила Андреевна настояла. Сказала, что дочь должна помочь. Что зять обязан. Я согласился, не подумав. Понял потом, что поступил неправильно. Ты свою семью тянешь, свои проблемы решаешь. Не должен был я на тебя давить.
Алексей протянул руку через стол. Сергей Михайлович пожал ее крепко.
— Спасибо, что сказали. Мне это важно.
— Людмила Андреевна до сих пор обижается, — тесть вздохнул. — Но я ей объяснил. Мы сами заработали, сами и должны были потратить. А не детей впрягать.
Виктория взяла отца за руку.
— Папа, спасибо.
Сергей Михайлович ушел через час. Обнял дочь на прощание. С Алексеем снова пожал руки. Виктория закрыла дверь и прислонилась к ней спиной.
— Лёша, я так рада, что папа пришел.
— Я тоже, — Алексей обнял жену. — Сергей Михайлович нормальный мужик. Просто Людмила Андреевна на него давит.
Виктория кивнула.
— Знаю. Мама всегда была главной в семье. Папа привык слушаться.
Прошел еще месяц. Отношения с Людмилой Андреевной так и не наладились полностью. Теща общалась с дочерью формально, холодно. На семейные праздники Викторию с Алексеем не приглашала. Виктория расстраивалась, но не давила на мать. Понимала — нужно время.
Алексей продолжал работать, платить ипотеку, обеспечивать семью. Но теперь это было легче. Виктория помогала деньгами, поддерживала, не требовала невозможного. Мужчина чувствовал себя увереннее. Границы были установлены и защищены.
Как-то вечером они сидели на диване вдвоем. Смотрели сериал. Виктория положила голову на плечо мужа.
— Лёш, спасибо.
— За что?
— За то, что не сдался тогда, — жена посмотрела на мужа. — Если бы ты уступил, мама потом еще бы требовала. И еще. Без конца. Ты остановил это.
Алексей поцеловал жену в лоб.
— Я защитил нас. Нашу семью. Так и должен поступать муж.
Виктория улыбнулась и снова уткнулась в плечо. Они сидели молча, смотрели кино. За окном шел снег. В квартире было тепло и спокойно. Алексей обнял жену крепче. Впервые за долгое время чувствовал — все правильно. Все на своих местах.
