Говорят, что прославленный маринист Иван Айвазовский был тем ещё романтиком. По его собственным словам, писать свои живописные морские пейзажи особенно хорошо ему удавалось лишь только тогда, когда он был влюблен.
Художнику приписывают три значительных романа: полулегендарную связь с танцовщицей Марией Тальони и два брака: первый — до крайности неудачный и второй, — несмотря на почти 20-летнюю разницу в возрасте, очень счастливый.
По легенде, с балериной Марией Тальони студент Императорской Академии художеств Иван Айвазовский (Ованнес Айвазян) познакомился во время ее гастролей в Санкт-Петербурге примерно в 1837 году.
В то время имя итальянской танцовщицы гремело по всей Европе. Сам Николай I, известный театрал, приходил в восторг от выступлений Марии. Его восхищением, разумеется, быстро заразилось и остальное столичное общество: балерина была невероятно популярна, ее буквально боготворили.
При этом современники отмечали, что Тальони не отличалась ни красотой, ни особым изяществом, но оторваться от того, как она в изумительном платье ниже колен парит по сцене было совершенно невозможно.
«Тальони днём была очень некрасива, худенькая-прехуденькая, с маленьким жёлтым лицом в мелких морщинках». (И воспоминаний Авдотьи Панаевой о постаревшей Марии Тальони)
Если верить романтическим слухам, которые выдавали за истину некоторые биографы Айвазовского, то с Марией начинающий художник познакомился благодаря несчастному случаю: замечтавшись, он угодил под колеса экипажа, в котором ехала балерина.
Испугавшись за незадачливого прохожего, Тальони выскочила на мостовую. Стоило тридцатитрехлетней танцовщице и двадцатилетнему художнику взглянуть друг другу в глаза, как между ними вспыхнуло нежное чувство…
Якобы после произошедшего Мария тайно присылала юноше билеты на собственные балетные выступления, а когда она покинула Петербург, Айвазовский смог выбить себе стажировку в Италии и бросился за ней. В Венеции художник и балерина, наконец, соединились и провели вместе несколько волшебных месяцев, пока влюбленный Айвазовский все не испортил, предложив Тальони брак.
Мария же дала бессердечный и бескомпромиссный отказ, в качестве прощального подарка передав ему свою розовую танцевальную туфельку. С разбитым сердцем отвергнутый Айвазовский возвратился в Петербург, где через некоторое время встретил свою другую даму сердца.
Мария Тальони так и не смогла забыть своего возлюбленного: каждый год она присылала своему «русскому приключению» букет ландышей на Вербное воскресенье.
Но на самом деле никаких документальных свидетельств, подтверждающих эту связь, не сохранилось. Единственным косвенным доказательством сего страстного романа является картина «Вид Венеции со стороны Лидо», написанная Айвазовским в Венеции, куда он был отправлен вовсе не благодаря силе своего убеждения, а за творческие успехи.
Якобы под видом парочки, сидящей в гондоле, Айвазовский изобразил самого себя и Марию Тальони.
Как бы то ни было, популярность вернувшегося в Россию живописца стремительно росла, а вместе с ней — внимание со стороны прекрасного пола.
Считается, что одна из знатных дам, мечтая увидеть Айвазовского в качестве собственного зятя, пригласила художника к гости, надеясь, что ему приглянется одна из ее дочерей. Только вот что-то пошло не так, и Айвазовский влюбился не в юную манерную аристократку, а в ее скромную и хорошенькую гувернантку.
Гувернантку звали Юлия Гревс, и она была дочерью петербургского врача британского происхождения, Якова Гревса. Художник быстро сделал девушке предложение, и она так же быстро согласилась.
«…я женился как истинный артист, то есть влюбился, как никогда. В две недели все было кончено. Теперь, после восьми месяцев, говорю Вам, что я так счастлив, что не воображал половину этого счастья.» (из писем И. К. Айвазовского)
В 1848 году сыграли свадьбу, после которой молодые переехали на родину Айвазовского, в Феодосию. Юлия родила мужу четырех дочерей, но этот внешне идеальный брак на деле быстро дал трещину. Гревс тяготилась размеренной провинциальной жизнью вдали от шумной столицы и тосковала по светским мероприятиям.
Она, как могла, пыталась поддерживать мужа в его археологических изысканиях, но не могла разделить всех его увлечений. Супруги часто ссорились, и во время этих ссор Юлия постоянно уезжала с девочками в Петербург или в Одессу.
Спустя 12 лет брака после очередной ужасной ссоры Юлия возвращаться отказалась. Через некоторое время она и вовсе потребовала развода, обосновав свое решение тем, что муж поднимал на нее руку. Многие исследователи сходятся в том, что это было правдой, но сам Айвазовский свою вину отрицал, и поверить женщине тогда никто не пожелал.
«При болезненно раздражительном характере в жене Айвазовского развивалось нечто вроде мании жаловаться, клеветать, позорить своего мужа не только на словах и в частном быту, но и письменно, в многочисленных прошениях и жалобах, которые по своей неосновательности не могли иметь никаких других последствий, кроме того, что совместное жительство сделалось далее невозможным, и в последние 20 лет супруги почти не виделись». (Из «Памятной записки тайного советника Ивана Константиновича Айвазовского по бракоразводному делу»)
Официально развестись супруги смогли лишь в 1877 году. После ухода жены Айвазовский тосковал, оставшись в доме один, но спасался работой и принимал активное участие в благоустройстве родного города.
Со своей второй женой художник познакомился в 1882 году в мало предназначенном для этого месте: на похоронах ее первого мужа, известного феодосийского купца. Девушка невиданной красоты шла во главе похоронной процессии, и 65-летний художник не понял, как влюбился. Прекрасной вдовой была 25-летняя армянка Анна Никитична Саркисова-Бурназян.
Как и в предыдущий раз художник немедля сделал Анне предложение, и она тотчас же согласилась. Легко можно предположить, что ее привлекли деньги и социальное положение Айвазовского, но, по всей видимости, молодая девушка действительно была привязана к своему немолодому супругу.
По воспоминаниям самого живописца и его современников, брак этот был очень счастливым: Айвазовский сдувал со своей красавицы-жены пылинки, а она поддерживала его во всех начинаниях. Художник отмечал также, что женитьба на Анне «приблизила его со своей нацией».
Супруги прожили вместе 18 лет до смерти Айвазовского в 1900 году в возрасте 82 лет. Анна пережила мужа на 44 года. Последние 25 лет она провела в затворничестве в их доме в Феодосии, скрываясь от войн и революций.
Спустя годы её, уже пожилую и всеми забытую, нашел художник Николай Самокиш и забрал в свой дом в Симферополе. Он и позаботился о том, чтобы Анну похоронили в сквере армянской церкви, рядом со вторым ее супругом.
