— Ира, не кипятись, — морщась, сказал Миша, не зная, как свернуть набирающую обороты ссору.
— Миша, я работаю на двух работах, плюс хозяйство тяну. Как я могу не кипятиться? Ты даже не советуешься со мной…
— Я знаю, что бы ты ответила, приди я за советом. — Муж явно чувствовал себя виноватым, что нисколько меня не успокаивало.
— Вот именно, что знал. И все равно сделал! Твоя мама, как галочка, вечно с протянутой рукой на своего младшенького. У нас своя жизнь, свои планы, мы квартиру хотим покупать, а ты… — я расплакалась от обиды.
Муж вздохнул, подошел ко мне, возвышаясь над моей макушкой, крепко прижал к себе, целуя в пробор волос. Мы, конечно, помирились, но ситуация с его родней меня достала уже просто до крайности.
Обычно такие истории происходят, когда у мужа есть дети от первого брака, и наглая экс-супруга даже при достойных алиментах вечно рада попросить сверх положенного. У нас же все иначе, у нас в качестве вечного дитя выступает Мишин младший брат.
Родители Михаила жили не слишком ладно. Поженились они из-за интересного положения, в котором главным участником стал первый и старший сын. Свекровь, наверное, жалела, что согласилась тогда на брак, дабы родить ребенка. Мужа она не любила и будучи беременной, и потом особых чувств к супругу не питала.
Но Миша родился, Мишу надо было растить. На фоне бесконечных скандалов дома двух не сошедшихся характерами взрослых ребенок рос по принципу «одет не в лохмотья, накормлен не хлебом единым», и ладно. Он просто получился и был, на осознанность и любовь к первому ребенку у родителей сил по молодости не хватило.
А вот Славу они хотели. Разница у братьев была почти десять лет. К тому моменту, как появился второй ребенок в Мишиной семье, его родители уже притерлись друг к другу. Отец работал моряком и редко бывал дома, зато зарабатывал по тем временам золотые горы.
Это значительно улучшило климат в вынужденно образовавшейся семье, и Мишина мама во что бы то ни стало решила родить еще одного. Слава был осознанно желанным, запланированным, к его рождению тщательно готовились, покупая новенькие распашонки и ползунки.
Миша оказался при младшем бесплатной нянькой, которая, когда приходила из школы, обязана была бдеть мелкого. К счастью, Миша оказался способным к общению с малышами. Поначалу он искренне ждал и хотел младшего братишку с огромными голубыми глазищами и смешно оттопыренными ушами. Кормил его, помогал купать, с удовольствием играл и укачивал.
Мать души в новорожденном не чаяла, а приезжающий из рейсов отец, баловал нещадно. И чем старше становился Слава, тем меньше доставалось родительской любви и участия Мише.
Весь мир семьи сосредоточился на розовощеком карапузе — ему доставались лучшие игрушки, новая одежда, сладости без ограничений. Миша, хоть и был старшим, все детство рос в одежде с чужого плеча.
Так бывает — у соседки мальчики подросли, она и отдала с них пару пакетов вещей. У подруги племянники обставили три коробки не изношенной обуви — в добрые руки ее. Не выбрасывать же!
Так, с миру по паре кедов и футболок с пятнами, которые давно не отстирывались, Мишка рос. В кружки он ходил только бесплатные, тогда как Славу с трех месяцев уже возили в дорогой платный бассейн — мать вдруг стала помешанной ранним развитием.
Слава был важнее, и это чувствовалось в каждом аспекте жизни детей. Поначалу Миша очень обижался за это на родителей. Но обида так и не перешла на брата — у старшего хватило благородства осознать, что он более маленький и слабый, а значит, задача того, кто старше и сильнее, защищать и оберегать малыша.
Малыш рос, и шалости становились все более масштабными, а вот наказаний даже за самые серьезные проступки практически не следовало. Разбил любимую мамину вазу? Ну, это же Славочка!
Мишу бы отругали и сладкого на месяц лишили. Упал в лужу с бабушкой и весь вымазался в грязи? Море умиления и теплое молоко с медом вечером под сказки, чтобы, не дай бог, не простудился.
Мишка как-то, будучи подростом, свалился с забора, когда залезал за черешней, и порвал ношеные переношенные джинсы — так он две недели из дома не выходил в наказание. Отец тогда так кричал, что Мишка бедный, рад был бы под диван залезть. Ну, а когда мальчики подросли, судьба у них тоже оказалась разная.
Миша всегда рассчитывал только на себя, рано женился, зажил своим домом. У Славы не было даже девушки, хотя дело шло к двадцати пяти годам. Впрочем, умные барышни видели сокола по полету, так что серьезно Славика не воспринимали. Инфантильный избалованный маменькин сынок жил по принципу «все мне должны».
Должны были терпеть его в трех ВУЗах, куда еле-еле даже платно засунули его сердобольные родители. Должны были терпеть его на съемной квартире, в которой он разводил жуткий бардак и платил всегда с задержкой.
Должны были ему, само собой, мать с отцом, которые становились все старше, и которые вскоре сами будут нуждаться в помощи, которую хорошо бы ожидать от сыновей.
Но сыновья выросли такими, что поддержка могла быть только от Михаила. Вячеслав остался вечным ребенком, не способным к самостоятельности и минимальной ответственности. И вот все два года нашего с Мишей брака свекровь не стеснялась звонить старшему с мелкими и не слишком просьбами.
То пару тысяч Славику на квартиру съемную добавить, то купить ему новый телефон. Последнее меня вообще просто взорвало — шел бы и заработал себе на гаджет! Но проще же было накапать матери, а та бежала к Мише. Миша был бессловесным банкоматом этой семейки, обожающей младшего сына.
Если Славик болел, то разворачивались танцы с бубнами. Свекровь обрывала телефон, требуя денег на лечение. О том, чтобы обратиться к бесплатному специалисту и купить сироп подешевле, не было и речи. Когда болел мой муж, свекровь в лучшем случае звонила с дежурным вопросом «Ну как ты?», а потом начинала без умолку трещать, как дела у Славы.
Мне было обидно за мужа. Он был хорошим человеком, настоящим мужчиной, но его потакание материнской заботе о младшем меня раздражало до крайности. Пожалуй, финансирование Славы было единственным поводом ссориться у нас с Мишей.
Мы жили в большом, но старом доме в поселке. Ремонтировать его не хотелось, строить новый тоже. Все-таки жизнь в селе имеет ряд своих недостатков, которые не всякому по вкусу. Магазинов было всего два, работали они по два часа утром и два вечером.
Хлеб был лишь одного сорта, с вещами вообще была полная беда — за ними только в город. До города было не так и далеко, всего семьдесят километров, но село стояло вдалеке от основной трассы и было весьма глухим.
А постоянно мотаться в город — это бензин, риск поездки на не слишком новой машине по ухабистым поселковым дорогом, время, которого, при наличии хозяйства, и так кот наплакал. Я работала как раз в одном из магазинов и агрохимиком в местном совхозе.
Муж трудился трактористом. Работа не из легких, и это тоже нас с Мишей тяготило. Потому и решили мы, что накопим денег и махнем, как белые люди, в город, к цивилизации поближе. Тем более мы планировали обзавестись ребятишками, а тут, в этом медвежьем углу, и одежду нормальную не купишь, и даже средней школы нет.
Сумма копилась уже больше года, и мы приближались к часу Х, и даже уже выбрали несколько квартир, которые бы хотели посмотреть, чтобы определиться с будущим жильем. Потому щедрость Миши по отношению к Славе раздражали меня особенно сильно — каждый его вброс в эту черную дыру отдалял нас от мечты.
Мужу недавно дали внушительную премию на работе, и это совпало с приглашением свекрови на семейный ужин.
Я была впервые рада такому выходу к родне мужа. Наконец-то мы за столом во всеуслышание объявим, что берем квартиру, а значит, с Миши теперь взятки гладки, и братцу помогать будет не на что. Квартира — удовольствие не из дешевых, и теперь все наши ресурсы будут утекать туда. Это было как раз накануне Нового года, мы собрались довольно быстро.
Чтобы не ехать с пустыми руками, я собрала пару гусей к Новому году свекрови, домашних яиц, козьего молока, целую сумку заготовок, что в большом изобилии водились у нас в просторном подполе с осени. Тщательно оделась в красивое новое платье с необычного кроя юбкой, деликатно, но выгодно подчеркивающей фигуру.
Муж тоже нарядился в рубашку с иголочки, отглаженную мной до идеального состояния. Мы посмотрели друг на друга сияющими от восторга глазами и стали загружаться в машину.
Путь предстоял неблизкий, с учетом поселковых дорог после аномально долгих снегопадов. За окном мелькали разлапистые старые ели и березы в снежных шубах, а я мечтала о своем новом доме, о наших с Мишей детях.
Я непременно сошью в колыбель сама постельное белье. Если будет девочка, то с фламинго, а если Бог даст мальчишку, то с мишками.
Купим кухонный гарнитур, я обновлю посуду. Давно хотела сковородку с антипригарным покрытием, даже присмотрела уже несколько хороших фирм. Все потихоньку наживем, ведь мы вместе, мы любим друг друга.
Приехали мы к вечеру, как и планировалось. Квартира свекрови располагалась на седьмом этаже, поэтому весь скарб и себя мы погрузили во вместительный лифт, и вскоре уже стояли на пороге.
— Как я рада, вы как раз к столу, — свекровь сделала вид, что целует меня, на самом деле чмокая воздух у моих ушей со скромными поблескивающими сережками-гвоздиками.
Мишу тоже долгими объятиями не побаловала. Все семейство было в сборе. Сестра свекрови, Анна Савельевна, ее супруг, их уже взрослые дети — Катерина и Антон, Славик.
Сама свекровь была одета в яркое платье оттенка опавшей листвы, что необычайно шло к темным кофейным глазам Лидии Савельевны. Мы с мужем тепло поздоровались со всеми, начали усаживаться за стол.
Свекровь расстаралась на славу. Венчал стол хитро приготовленная утка, обложенная явно запечёнными в меду яблоками. Многочисленные бутерброды, закуски на шпажках, печеночный торт, щедро посыпанные зеленью, тарталетки с разными начинками, салаты в хрустальных советских еще салатниках…
Гости уже успели утолить первый голод без нас, так как мы предупредили, что по такой дороге можем слегка запоздать. Я наложила себе и Мише селедки под шубой, какой-то салат с крабовыми палочками, несколько тарталеток и нарезанных колесиков огурца. Мы потихоньку ели, слушая разговоры за столом, отогревались в тепле с мороза.
— А вы чем порадуете, Михаил и Ирина?
Я прямо-таки ждала этого вопроса и широко улыбнулась.
— У нас радостная весть — мы накопили на первый взнос и буквально со дня на день купим квартиру, переберемся в город.
— Да вы что! Вот уж и правда новость так новость, — в голосе Лидии Савельевны не слышалось ни капли радости.
— Да, мама, начнется новая жизнь. Купим, сразу ремонт начнем. Дел полно. Сейчас займемся решать вопрос с оставшейся животиной, будем подыскивать, кому дом продать. Деньги не лишние будут. А там, может, и внуков тебе принесем. — сказал Миша и взял колесико огурца.
— На свою квартиру накопили, теперь помогите рассчитаться брату за новую машину — Заявила свекровь при всей родне
Мы с Мишей с одинаково вытянувшимися лицами от такого заявления переглянулись.
— То есть как рассчитаться за новую машину? — я перед тем, как задать вопрос, сделала маленький глоток сока из высокого бокала, так как в горле резко пересохло.
— А вот так! Славик такой умница, он нашел хорошую высокооплачиваемую престижную работу и взял в кредит машину. Она необходима для такой должности. Кому, как не старшему брату, помочь выплатить за нее оставшуюся сумму?
— И… и сколько там осталось? — голос у меня предательски дрогнул.
— Он всего тридцать тысяч выплатил, остальное за Мишей. Да, Миша?
Миша стремительно бледнел и сжимал бокал так, что тот грозился вот-вот рассыпаться стеклом в его руках. У мужа даже костяшки пальцев побелели. Я молчала и ждала Мишиного ответа. Сейчас он был решающим мерилом на весах нашей с ним жизни.
— Мама, я все понимаю, и я Славе помогал много лет. Но это перебор. В подобном я участвовать не буду. Он взрослый человек и способен заработать на собственное авто самостоятельно. — Муж поставил бокал и убрал теперь уже сжатый кулак со стола, чтобы не выдать гнев и волнение.
— Миша, как тебе не стыдно! Слава тебя намного младше, ты знаешь, как тяжело ему дается адаптация в этой жизни.
— Лидия Савельевна, это не наша забота. Мы поставили вас перед фактом, что вот-вот купим квартиру. Нас ждут переезд и ремонт. Славе почти двадцать пять лет, он взрослый мужик. Хочет машину? Мы искренне рады. Пусть заработает на нее и катается в свое удовольствие. А мы будем зарабатывать с Мишей на наше будущее.
Свекровь закатила безобразную сцену, пока мы с Мишей спешно собирались. Выходя из дома, даже не попрощались, торопясь поскорее покинуть обнаглевшую свекровь и братца моего мужа. Когда вышли, на улице стоял приятный морозец и шел большими хлопьями белый снег.
— Слушай, а поехали в ресторан, а? Я есть хочу как волк, ужин у нас сорвался, а ведь завтра мы едем смотреть новое жилье. Сразу и отметим, м? — Миша обнял меня за талию и нежно поцеловал в висок.
Я кивнула, и мы помчались по заснеженному городу в очаровательный уютный ресторанчик под названием «Жизнь со вкусом».
