— Я вам не дочь! Не было у вас никакой дочери никогда! — закричала Марина и хлопнув дверью, закрылась в комнате.
— Какая муха её укусила? — удивилась Ольга Юрьевна.
Муж Игорь Валерьевич пожал плечами и ничего не ответил.
— Наверное, магнитные бури так на неё подействовали… — предположила Ольга Юрьевна, поправив очки.
Марина плакала, уткнувшись лицом в подушку. Услышав через дверь слова родителей, она простонала:
— Боже, какие магнитные бури?! Ненавижу! Как же я вас ненавижу!
— Мне двадцать пять лет, но я до сих пор сама себе не принадлежу! Вера, зачем они меня родили?! Зачем?!! — плакала Марина, сидя дома у своей подруги.
— Смею предположить, что ты, хмм… получилась случайно, — проговорила Вера.
— Наверное ты права. Но это не повод делать мою жизнь невыносимой!
Марина родилась, когда Ольге Юрьевне было сорок пять лет, а Игрою Валерьевичу пятьдесят один год. У семейной пары были также две старшие дочери, Анна и Зоя, довольно взрослые. Они учились в вузе на первом и втором курсах.
— Анька и Зойка обе в медицинском учились, со мной никогда не играли, книжек не читали, вообще не подходили ко мне даже, — вспоминала Марина.
— Да куда им! Студенческая жизнь! Самое время веселиться, развлекаться, гулять, а тут младенец какой-то, — махнула рукой Вера.
— Не какой-то, — обиделась Марина. — Я, между прочим, их сестра. Родная! Почему бы и не провести время со мной? А родителям тоже не до меня было. Мама говорила, что сильно уставать стала, отец болеть начал. Помню, мама рассказывала, что их с папой все принимали за бабушку и дедушку, когда они коляску со мной по дороге катили. Отец весь седой уже тогда был. Зачем им понадобилось рожать? Что хорошего они мне дали?
— Не говори так, это нехорошо, — нахмурилась Вера.
— А хорошо было то, как я жила из-за них?
— Как ты жила?
— Когда росли мои сестры у них было всё. Их возили на море, им покупали вещи, дарили хорошие подарки. С ними ездили в парки развлечений, водили в кино. А я… Мне всё время заявляли, что они, видите ли, устали… Потом как-нибудь. То у отца давление, то у матери гастрит. На море тоже не ездили ни разу. Зачем? Неохота, да и денег жаль. И тут хорошо, на речку можно сходить, позагорать и искупаться. А вообще там народу полно, шумно, жарко, солнце печёт, молодежь бесится, громко слушает музыку, дети орут, визжат, прыгают, брызгаются, у мамы голова может разболеться. Да она у неё и так всё время болит, какая разница! Если я одна на речку хотела пойти, тоже нельзя. Утонешь, потеряешься, хватит солнечный удар. Так и сидела дома. В поездку поехать, на экскурсию тоже нельзя. Только если не далеко. Сами никуда не хотели и меня не пускали. Подарки мне дарили бюджетные, что-нибудь нужное, чаще всего одежду, «не забывай, мы на пенсии!». Ничего хорошего они мне не дали, только ограничивали и запрещали.
— А сёстры? — спросила Вера.
— Сёстры к тому времени уже съехали, обзавелись своими семьями. Им на меня начхать вообще, что тогда, что сейчас, — сказала Марина. — Между прочим, родители им по однушке подарили. А мне сказали: «не на что сейчас покупать тебе отдельное жильё, ситуация не та». Раньше отец на хорошей должности работал и мать хорошо получала, вот они и смогли накопить. А сейчас они на пенсии. Знаешь, что они мне сказали?
— Что?
— Вот не станет нас, тебе эта квартира достанется, всё по-честному. И постоянно припоминают мне, что я была трудным ребенком, намучились они со мной. Вот сёстры, те были совсем другие! А им не приходит в голову, что другими были не сёстры, а они сами? Возраст был молодой. А когда я росла, им уже по шестьдесят стукнуло, им ни до чего было. А сейчас им и вовсе семьдесят с лишним.
— Конечно! Какую ты квартиру от них хочешь в семьдесят лет… — вздохнула Вера.
— Такую! Говорю, не надо было меня рожать! А раз родили, то знали, на что шли. Должно быть по справедливости. А получается, сёстрам всё, а мне ничего. Знаешь, каким скучным было моё детство? Тоска зелёная!
— Ну вообще-то странно, — возразила Вера. — Моё детство прошло рядом с бабушками, они были старше твоих родителей, тем не менее они возили меня повсюду, то туда, то сюда, играли, придумывали развлечения. Родители работали, отдавали меня бабушкам на целые недели. И ничего, весело мне было, от скуки не страдала, — вспомнила Вера.
— А когда в институт я не поступила на бюджет, оплатить учёбу они мне не смогли, — продолжала жаловаться Марина. — Почему? Потому что ещё не расплатились за ипотеку для Зойки! А мне не надо, я могу и в колледж пойти! Пошла. Выучилась. Устроилась на работу. Всё сама! Будто я одинокая совсем. А сестрам они помогали, да ещё как! Это сёстры им обязаны, но они ни в чём не участвуют, живут своей жизнью, и родители мне нервы мотают, а не им!
— Как мотают?
— Вот мы с тобой сейчас разговариваем, а мне на телефон уже триста сообщений пришло. Им срочно нужно, чтобы я приехала. Срочно! И так всякий раз, — объяснила Марина.
— Может и правда что-то срочное? — забеспокоилась Вера.
— Да нет, вряд ли, — неопределённо пожала плечами Марина. — Недавно причина срочности была в том, что у матери почему-то не включался прибор для измерения давления. А батарейки поменять никто из них не догадался! Ждали меня, писали, звонили. Давление надо было измерить срочно, чтобы узнать, пить лекарство или не пить. Я пришла, там истерика уже, отец капает матери успокоительное, она лежит на диване «совсем плохая». Поменяла я батарейки, прибор заработал, измерили давление, давление нормальное. Стоило ли меня дергать с корпоратива?! Мы так хорошо сидели с девчонками в кафе…
— Ну они же не знали, что давление нормальное, вот и волновались.
— Вер, они не такие уж старые, чтобы не знать, как вытащить батарейки из прибора и заменить их! Им нужна была я! Чтобы я пришла и была рядом. В другой раз отцу срочно понадобился паспорт, он собирался идти в МФЦ, а найти свой паспорт не мог. А я откуда знаю, где он? Они прекрасно знали, что я у подруги в гостях, ну помнишь, у Ленки? А… Ну да… Тебя тогда не было. Короче, день рождения, сидим за столом, пьём чай, едим торт. А эти трезвонят со своим паспортом. Я говорю, приду через два часа и помогу найти. А они мне «через два часа МФЦ закроется». А ему срочно. Ну и что? Всё бросила и поехала. Нашла я паспорт, лежал в обычном месте, просто за папкой с документами не видно его было. А зачем ему в МФЦ надо было на ночь глядя, перед самым закрытием, я так и не поняла.
Вера молчала. Действительно, странно.
— Им нужна нянька на старости лет, — устало произнесла Марина. — Мама один раз так и сказала мне об этом прямо. Сёстры живут далеко, у них семьи, кто, мол, ухаживать за нами будет? Ты! Но родители ещё не такие старые, чтобы за ними ухаживать, я хочу жить одна, а они меня не отпускают. Был у меня жених, ну ты помнишь, я про него тебе рассказывала, встречались мы с ним месяц, мотали родители мне нервы по-чёрному, ну ладно, пережили как-то, а потом… Потом он предложил мне жить вместе, я съехала к нему на квартиру. Короче, через неделю мама попала в больницу с гипертоническим кризом. И виновата в этом я! Звонит мне отец, возвращайся, мол, мать в больнице. Так переживала за тебя, что давление у неё скакануло, ничем не сбивается, вот в больницу и увезли. Чего за меня переживать?!
— И ты вернулась? — тихо спросила Вера.
— Вернулась. Не вернуться было невозможно. Мама звонила, плакала, умоляла, говорила, что у неё невроз. Но ведь она не одна! С отцом! Зачем ей ещё я?! Она, знаешь, мне что сказала? Что со мной им спокойнее. Они, мол, люди пожилые, всякое может случиться. Всё. Моя жизнь уже чётко расписана по пунктам. Я ДОЛЖНА быть рядом. Своей жизни никакой… С женихом рассталась, как-то всё сошло на нет. Теперь у меня никого нет. А сегодня они опять меня задёргали. А у меня выходной вообще-то, хочу посидеть спокойно, почитать или просто полежать. Никакого покоя. Я психанула, разоралась и ушла от них. А им хоть бы что, думают, что это просто магнитная буря и потому я сегодня такая нервная. Да я уже всегда такая… Ладно. Пойду я. Снова кучу сообщений прислали. Чайник у них без меня не включается, таблетка на четыре части не разламывается, микроволновка подозрительно гудит, не так, как всегда, молоко в холодильнике закончилось, а мама кашу хочет сварить, и всё это срочно…
Марина встала с кресла и нехотя поплелась в прихожую. Пока подруга одевалась, Вера размышляла над тем, что она рассказала. В самом деле, ситуация выходила сложная.
— Хорошо, что ты пришла, доча! — проговорила мать Марине, едва та переступила порог родительского дома. — Посмотри, что там в ванной лампочка мигает.
— Мам, ну что, мигает! Поменять её, значит, надо! Ты же знаешь, где у нас коробка с лампочками лежит! — раздражённо проговорила Марина.
— Ой, дочь, да я не полезу на антресоль-то, отец тоже… Там лестница нужна. Достань, а?
Марина достала лампочку, поменяла, разобралась, что случилось с чайником (оказалось, что просто перегрелся и после остывания стал прекрасно включаться), микроволновка вроде сама гудеть перестала, а молоко Марина купила, и сейчас Ольга Юрьевна уже варила из него кашу.
— Фу… Устала… — проговорила Марина, сев в кресло и вытянув ноги.
— Мариночка! Мариночка, а показания счётчиков-то мы в этом месяце не передавали ещё! — мать забежала в комнату, держа в руках листочек бумаги и ручку. — Иди, спиши, а я передам, а то я не нагнусь так низко, туда, где у нас счётчики-то эти! Вот ведь приделали сантехники, самих бы их заставить каждый раз корячиться…
Ольга Юрьевна, ругаясь и бормоча себе под нос, ушла на кухню доваривать кашу, а Марина, вздохнув, поплелась списывать показания счётчиков.
— Марина! Марина! Мариночка! — громкий крик матери вырвал Марину из сна. Она еле-еле разлепила веки. На часах было пять утра.
— Господи боже мой, ещё так рано! Да что там у них опять произошло?!! — пробормотала девушка и, откинув одеяло, неохотно встала с кровати.
— Отцу плохо, вызывай скорую… — бормотала Ольга Юрьевна, суетясь около мужа.
Марина кинулась в комнату за телефоном.
Через час Игоря Валерьевича увезли в больницу. Ольга Юрьевна сидела, с потерянным видом на неубранной кровати и тихо плакала.
— Всё будет хорошо, мам, — сказала Марина, погладив мать по плечу. — Пойду я. Мне собираться надо на работу. А то опоздаю…
В тот же день находясь на работе, в обед, девушка получила другое тревожное известие. Звонила мать. Оказалось, что она побежала в больницу к Игорю Валерьевичу и, поскользнувшись на ледяном тротуаре, сломала ногу. Сложный перелом. И теперь она тоже находится в больнице, только в другом корпусе.
— Ужас… — только и смогла вымолвить Марина, услышав новость.
Вечером, когда Марина вернулась, после того, как навестила мать с отцом и принесла им всё необходимое, дома было непривычно тихо. Не слышно было работающего телевизора, звука закипающего чайника, работающей стиральной машины. Ольга Юрьевна очень любила чистоту и порядок, она постоянно что-то стирала, потом гладила, то постельное бельё, то шторы, то полотенца, бесконечно, почти каждый день. Игорь Валерьевич любил смотреть по телевизору новости.
Родители просыпались рано, шумели, гремели, громко разговаривали, включали телевизор и радио. Марина сердилась и расстраивалась. Она никак не могла выспаться даже в выходной. Ночью тоже покоя не было. Иногда у Игоря Валерьевича поднималось давление и ему становилось плохо, иногда у матери случался приступ гастрита.
Родители включали свет, ходили по коридору туда-сюда, разговаривали, чем-то громыхали и стучали. Марина всегда просыпалась, у неё был чуткий сон. С недавних пор к этому всему добавился другой звук. Отец стал плохо ходить, и Марина купила ему палку. Когда Игорь Валерьевич её ронял, она громко падала на пол…
Сегодня всего этого не было. Стояла звенящая тишина.
Марина помыла руки, переоделась, прошла на кухню. Есть не хотелось. Она стала прибираться. На столе стояла кружка отца с остатками чая. На плите так и стояла кастрюлька со вчерашней кашей. Мать забыла её убрать… В раковине лежали две чашки и тарелка. Странно…Мать обычно не оставляла немытой посуды. Видимо так волновалась за отца, что всё бросила и побежала к нему, — решила Марина.
Спать девушка легла рано, но заснуть долго не могла, опять-таки из-за непривычной тишины в доме. Она лежала в постели и вспоминала…
Вот она, в возрасте восьми лет, находится в больнице с пневмонией. Она сидит на своей больничной кровати и плачет. Хочет домой, потому что грустно и страшно одной. А ещё, потому что завтра Новый год и она проведет его в больнице.
Вдруг открывается дверь палаты и входит отец, держа в руках маленькую пластмассовую ёлочку. Оказалось, что он специально для дочери купил небольшую ёлку и даже крохотные стеклянные игрушки к ней… И теперь эта ёлочка красовалась на тумбочке у Марины и все дети из других палат приходили на неё посмотреть, поахать и повосхищаться, потрогать крохотные игрушечки и не менее крохотного Деда Мороза. Это было счастье. А ещё мама передала ей сумку с гостинцами и подарками. Там были сладости, а также новая красивая раскраска и набор фломастеров…
Потом Марина вспомнила, как в возрасте десяти лет принесла с улицы еле живого волнистого попугая. Было тепло, стояло лето, он сидел на ветке рябины под окном во дворе дома. Очевидно, попугай у кого-то улетел, а потом его чуть не заклевала ворона. Марина её отогнала и забрала птичку домой. С виду попугай был цел, но очень вялый, и около носика у него была засохшая кровь. Девочка посадила его в клетку, которая давным-давно лежала у них на лоджии пустая, налила ему водички и насыпала пшена. Она мечтала о том, как попугай поправится и будет у неё жить.
На следующее утро Марина обнаружила попугая, безжизненно лежащим на дне клетки. Два дня девочка очень сильно плакала, отказывалась есть и спать. Только сидела и сидела над пустой клеткой. Тогда Игорь Валерьевич пошёл в зоомагазин и купил дочери самку волнистика. Марина назвала её Дашей и очень полюбила. Птичка прожила у них пятнадцать лет и не стало её совсем недавно…
Вспомнила Марина как однажды, когда ей было лет пятнадцать, и когда она была одна дома, зачем-то полезла в шкаф и нашла у матери в ящике с одеждой спрятанную коробочку с духами. Девочка догадалась, что это мама купила их для неё на Новый год. Марина спрятала духи обратно и расстроилась, что из-за своего любопытства лишила себя сюрприза…
Так и проворочалась Марина до утра и заснуть не смогла. Утром она позвонила на работу и взяла отгул. Девушка снова поехала в больницу к родителям.
— Иногда они такие чудные, надоедливые, шумные, говорящие странные вещи, но, Боже мой, Вера, я их так люблю… — сказала Марина подруге. — Представляешь, не могу спать одна. Жутко мне. Везде свет включаю, но всё равно жутко. Тихо, гулко, одиноко. Я очень переживаю за них. Жду не дождусь, когда родители вернутся.
— Ты же от них устала, — хитро улыбнулась Вера. — Мечтала уехать за тридевять земель, лишь бы не видеть и не слышать их, так они тебе надоели.
— Ой, нет! Не надо, — улыбнулась Марина. — Пусть лучше они будут рядом, живые здоровые, такие родные.
— И чудные, — снова улыбнулась Вера.
— Ну, бывает, — засмеялась Марина. — Зойка с Анькой денег мне перевели. Приличную сумму, сказали родителям купить всё, что нужно. Приехать не могут. Занятые наши. Вот и как я могу их бросить, мать с отцом-то? На кого?
Скоро всё вернулось на круги своя. Родители Марины поправились и их выписали из больницы. Снова дома было шумно. Закипал чайник, хлопали двери, гудела микроволновка, громко вещал телевизор или радио, а иногда и всё вместе, в ванной лилась вода, в коридоре стучала по полу палка Игоря Валерьевича. Ольга Юрьевна после перелома теперь тоже ходила с палочкой. Ей предстояла долгая реабилитация…
Но Марина была рада этому шуму. Значит все рядом. Живы и здоровы. Значит всё хорошо.
