Разлад в семье великого князя было уже не скрыть. Мария Федоровна отправилась рыдать к свекрови. И та, поставив ее перед зеркалом, твердо произнесла: «Посмотрите на себя! Вы – красавица, а Нелидова – нет!». И это было совершенной правдой.
Молодая Мария Федоровна в молодости была дивно хороша, в семье ее называли «бриллиантом», и к ней сватались пять раз, прежде чем она вышла замуж за русского престолонаследника.
Первые годы после женитьбы Павел Петрович и Мария Федоровна провели в ощущении безмятежного счастья. Они понимали друг друга, вторая жена цесаревича с готовностью разделяла его интересы (в отличие от его первой супруги, Натальи Алексеевны, скончавшейся при родах и увлекавшейся графом Разумовским)…
Омрачало жизнь великокняжеской пары только то, что их старших детей, сразу после рождения, забирали по приказу Екатерины II. Царственная бабушка собиралась лично лепить из Александра и Константина достойных преемников.
В 1788 году ждали очередного – шестого по счету ребенка. Это была девочка, названная Екатериной в честь бабушки, и далась она великой княгине ох как непросто.
«Вчера жизнь матери буквально висела на волоске, — писала императрица. – Как только я заметила опасность, тотчас приказала врачу принять все необходимые меры, и теперь муж и жена благодарны мне за это».
Пережитое потрясение и долгая пора восстановления здоровья Марии Федоровны привели к тому, что супруги… отдалились друг от друга. Все больше внимания Павел Петрович начал уделять фрейлине своей жены, Екатерине Нелидовой.
Веселая и остроумная девушка, выпускница Смольного института, пользовалась личным покровительством императрицы… Цесаревич обожал проводить время в ее обществе, отчего при Дворе стали многозначительно приподнимать брови: «Фаворитка?».
Едва оправившись от рождения дочери, великая княгиня задала мужу прямой вопрос – действительно ли он очарован Нелидовой? Раздраженный Павел обвинил супругу в мелочности и ханжестве. Дескать, она не поняла его чистую и святую дружбу с фрейлиной! Впрочем, не понимала её не только Мария Федоровна.
Пропасть ширилась, Павел стал позволять себе дерзкие высказывания: «Презрение – великой княгине, уважение – фрейлине Нелидовой!» Однажды, с красными от слез глазами, Мария Федоровна прибежала к свекрови.
Пожаловалась на холодность мужа, который теперь проводил время только с фрейлиной, и вот тогда Екатерина II подвела невестку к зеркалу.
— Вы редкая красавица! – заключила она. – Не надо плакать из-за Нелидовой! Она рядом с вами – никто!
Вот тогда и появился на сцене некий Даниил Бабкин, красавец офицер, придворный и… обожатель брошенной княгини. Захотела ли Мария Федоровна отомстить своему мужу?
События разворачивались в Павловске, и вот уже в 1792 году на свет появилась великая княжна Ольга. Затем Анна, а потом – Николай… Однако же в 1788 году, после рождения Екатерины, врачи очень осторожно прогнозировали возможное появление потомства. И великокняжеская чета разъехалась по разным покоям…
Эту версию обсуждают с девятнадцатого века!
На самом же деле, полный запрет на дальнейшее рождение детей Мария Федоровна получила от врачей после младшего сына, Михаила, в 1798-м году. И совершенно точно, Павел Петрович (тогда уже император) обжал этого мальчика.
У Михаила был особый «статус» — он родился у правящего государя! За тысячу лет до этого, в Византии, его бы назвали «порфирородным», и у него было бы преимущество перед другими детьми императора… Значит, Павел Первый совершенно точно считал Михаила – своим сыном.
А как быть с другими детьми?
Историки ссылаются на письмо, которое император отправил графу Ростопчину 15 апреля 1800 года. Там он жаловался на своего старшего сына, Александра, который не сумел сблизиться с ним, добавлял:
«Мудрено, покончив с женщиной все общее в жизни, иметь от нее детей. В горячности моей я начертал манифест «О признании моего сына Николая незаконным», но Безбородко умолил меня не оглашать его. Все же Николая я мыслю отправить в Вюртемберг, с глаз моих, гоф-фурьерский… не должен быть в роли великого князя».
Гоф-фурьер, поясню вам, это и есть тот самый Даниил Григорьевич Бабкин.
Но вот, что интересно – оригинала письма императора нет. Не сохранилось. Копии – тоже. Это письмо осталось только в пересказе, который и появился в 1925-м году в отечественном журнале «Былое». А позже его перепечатку в другом издании отыскал историк Натан Эйдельман (1930-1989). Он же сделал вывод, что это больше похоже на подделку.
Тем не менее, история о незаконном происхождении Николая I занимает многие умы. Даниил Бабкин – реальный исторический персонаж, прослуживший при Дворе до 1816 года. Зная вспыльчивый характер императора Павла, трудно предположить, что он мог спокойно оставить рядом с собой человека, которого подозревал в таких вещах. Значит, выдумка?
Да, был еще дневник издателя Алексея Суворина, который утверждал, что император Павел I размышлял о возможности отправит свою жену в монастырь, и объявить младших сыновей (включая Михаила) незаконными.
На каком основании сделал такой вывод Суворин – неизвестно. Сохранившихся бумаг, подтверждавших эту его догадку, не осталось.
Единственная «зацепка» — это внешность Николая I. Он очень отличался от старших братьев, имевших явное сходство с Павлом. А вот у Николая совсем другая стать. Но давайте не будем забывать, что в потомстве всегда мешаются гены.
И в облике детей «всплывают» черты и бабушек, и дедушек, и двоюродных теть… Кстати, у Николая есть явно что-то от Екатерины II.
Ну а выводы, как говорится, делайте сами. Лично мне версия про Бабкина убедительной не кажется.
