– Перепиши дом на мужа, – потребовала свекровь. – Муж должен быть хозяином.
Переписать дом на Лешу? Ни за что, слишком много я в него вложила…
Вот и все! Сегодня мы с Лешкой переезжаем в наш собственный дом. Позади четыре года мучений, продажа моей квартиры, которую я унаследовала от бабушки, работа до упаду… И вот он, наш дом, двухэтажный, с просторной гостиной, тремя спальнями.
– Ириш, чего зависла? – Лешка выглянул из двери. – Хватит стоять и смотреть на наш дом, наглядишься еще. Мать звонила, через час будет.
Я поморщилась. Ох уж эта Жанна Алексеевна, королева драмы и манипуляций. Все равно что еще одного ребенка воспитываю. До строительства дома Жанна Алексеевна держалась на расстоянии, так, парочка звонков в неделю, редкие визиты по праздникам. Оказывается, она просто выжидала момент, когда сможет взять власть.
Видимо, мои чувства в адрес свекрови были слишком явными, потому что Леша изменился в лице.
– Ира, ну…. Не злись, – он провел рукой по своим русым волосам. – Мать нам помогала. Помнишь, сколько она денег для обоев дала?
– Двадцать тысяч, Леш. Два ноль. А мы вбухали миллионы. Причем поровну. Так что…
Не успела я договорить, как к участку подъехала белая «Хонда», и из нее вышла Жанна Алексеевна собственной персоной. В руках кулек с домашней едой, на лице уверенная улыбка завоевателя. Вот так всегда, прикрывается чем-то вкусным, а сама уже готовит пакостные комментарии.
– Ну, наконец-то! Новосельице! – она прошуршала своими белыми брюками по садовой дорожке и чмокнула Лешу в щеку. – Дождались, слава богу.
Мне достался сухой кивок, а в кульке оказались пироги с капустой, которые я терпеть не могу.
– Алеша, я вот что думаю, – начала она, когда мы уселись на кухне и начали чаевничать, – дом-то надо на тебя переоформить, чтобы ты был единственный владелец.
– В смысле? – я замерла с чашкой на полпути ко рту. – У нас доли равные, мы же вместе дом строили.
Жанна Алексеевна повернулась к сыну, демонстративно игнорируя меня.
– Алеша, ты же мужчина. Все имущество должно быть записано на тебя.
Я поперхнулась.
– А я что, приживалка какая-то? Мои деньги тоже сюда вложены, и немалые!
– Ирочка, – ее голос стал сладким, как патока, – ты же женщина. Сегодня ты здесь, а завтра… Кто знает? Женщины, знаешь ли, существа ветреные. А Алеша – мой сын, он должен быть защищен.
Я посмотрела на мужа, ожидая, что он сейчас поставит свою маму на место. Но Леша только неловко поежился и пробормотал:
– Мам, ну… мы потом обсудим, ладно?
– Что значит потом? – я шлепнула ладонью по столу так, что сервиз подпрыгнул. – Леш, ты серьезно сейчас промолчал?
– Ира, ну мать просто беспокоится… – он развел руками. – Давай не будем ругаться в первый день.
И вот тут меня прорвало:
– Я не ругаюсь! Я просто в шоке! Четыре года мы строили НАШ дом, я на равных вкладывалась. А теперь, значит, все на тебя записать? А мне что? Спасибо сказать, что разрешили пожить?
Жанна Алексеевна поджала губы и отодвинула чашку.
– Вот видишь, Алеша? А ты говорил, Ира спокойная, Ира понимающая. А она чуть что, сразу крик.
– Я не кричу! – я действительно уже кричала.
Леша вздохнул и встал между нами.
– Так, давайте все успокоимся… Мам, мы с Ирой сами разберемся, хорошо?
Я с грохотом захлопнула дверь нашей кухни и вышла в сад, пытаясь успокоиться. Но уже знала: это только начало.
Три дня после этого разговора прошли в каком-то странном затишье. Мы с Лешей почти не обсуждали слова его матери, он будто избегал этой темы. Муж всегда был миротворцем, ненавидел конфликты, старался всем угодить. Я тоже не хотела ругаться. В конце концов, хотелось насладиться результатом многолетних трудов. Я распаковывала коробки, развешивала шторы, пыталась создать настоящий уют.
А как-то в четверг, когда я вернулась с работы пораньше, возле дома стоял грузовичок. Двое мужчин в спецовках затаскивали в наш дом какую-то громоздкую и смутно знакомую мебель.
В гостиной я увидела кошмар наяву: посреди комнаты, где по моим планам должен был стоять наш диван в минималистичном стиле, красовался огромный комод из темного дерева с вычурной резьбой. Рядом поместилось такое же монструозное кресло, обитое бархатом цвета болотной тины.
А расстановкой этих кошмарных вещей командовала Жанна Алексеевна.
– Что здесь… Что это такое? – выдавила я, когда смогла обрести голос. – Что это за… мебель?
– Ох, милая, это же семейная реликвия! – Жанна Алексеевна всплеснула руками. – Это мебель моей бабушки. Настоящее дерево, ручная работа!
– Но мы… – я запнулась, пытаясь сдержаться. – Мы уже купили мебель. Современную. Которая подходит к дизайну.
– Эта фабричная ерунда через пять лет развалится… – отмахнулась Жанна Алексеевна. – А тут вековая ценность!
Ценность, как же. Я отлично знала, что эта мебель не антиквариат и даже не винтаж. Так, дешевое серийное производство.
В этот момент в дверях появился мой муж с пакетами продуктов.
– Леш! – я бросилась к нему. – Ты видишь, что происходит?
Он обвел комнату взглядом, и на его лице отразилось… восхищение?
– Вау! Мам, ты привезла бабушкин комод? Я думал, ты его выбросила еще сто лет назад!
Жанна Алексеевна просияла.
– Конечно, сынок! Я все сохранила для тебя!
Я застыла с открытым ртом.
– Вы… это… серьезно? Леша, мы же спланировали дизайн!
Леша нахмурился.
– Ир, ну зачем ты так… Мама старалась.
– А я не старалась, когда четыре года горбатилась на этой стройке?
– Не надо спорить с главной женщиной в нашей семье, – вдруг сказал Леша тоном, который я раньше никогда не слышала.
– С кем?! – я не поверила своим ушам.
– С мамой, – муж смотрел куда-то в сторону. – Она… Она хочет как лучше.
– Главная женщина в нашем доме – это я! – я ткнула себя пальцем в грудь. – Я твоя жена!
– Ириночка, успокойся, – Жанна Алексеевна подошла ко мне с елейной улыбкой. – Ты, конечно, жена. Но мать – это святое. И потом, у каждой женщины свое место. Тебе достаточно, ну… готовить и убираться. Это твоя роль.
Я онемела от такой наглости, но и разозлилась тоже. Свекровь хочет выжить меня из моего дома? Посмотрим, чья возьмет.
Следующие недели превратились в битву. Я решила сделать газон перед домом, такой, какой видела в журналах. Привезла рулоны, наняла садовника. Уехала на работу, вернулась, а на месте моего будущего газона Жанна Алексеевна уже разбивает грядки.
– Зачем тратить деньги на траву? – заявила она, когда я, задыхаясь от возмущения, потребовала объяснений. – Бесполезная вещь! А тут своя морковка будет, лучок…
– Мы не собираемся выращивать морковь! – у меня даже руки трястись начали, когда я увидела валяющийся в углу участка дорогущий рулонный газон, предварительно небрежно снятый.
Леша, конечно, встал на сторону матери.
– Ирочка, ну ты пойми… Мама опытная, она жизнь знает.
– Что?! Это ты серьезно? – мои щеки запылали, а в висках застучало. – Мы строили дом в элитном поселке, а не колхоз разводили!
– А что люди подумают? – Жанна Алексеевна поджала губы. – Что хозяйка ленивая, травку вместо дела растит?
– Какие люди? – не выдержала я. – Какое им дело до того, что у нас на участке?
Жанна Алексеевна посмотрела на меня так, что стало ясно: она меня не слышит. Да ей, в общем-то, плевать, что я скажу…
Был момент, когда я подумала, что все наладится. Леша вдруг принес мне букет, и я растаяла… А на следующий день обнаружила, что он за моей спиной разрешил матери посадить смородину.
В конце концов, я махнула рукой на участок, решила сосредоточиться на внутреннем убранстве. Заказала обои, строго-настрого наказала Леше проследить, чтобы оклейщики сделали все по моему дизайн-проекту. Я специально выбрала день, когда Жанна Алексеевна уезжала в город к врачу.
Вечером того же дня вернулась домой и обомлела. Вместо моих спокойных серых обоев с фактурой льна на стенах красовались жуткие цветочные узоры в стиле «привет из девяностых».
– Нравится? – торжествующе спросила свекровь, которая, конечно же, обнаружилась в гостиной. – Я привезла другие обои. Те, что ты заказала, Ириша, такие скучные были! Как в больнице! А это красота!
Обоями дело не ограничилось. Жанна Алексеевна не только активно занялась обустройством, она критиковала каждый мой шаг.
– Нет-нет, милочка, так стекла не протирают!
– Этот шкаф надо не так расставить!
– Ты суп так варишь? Надо же вот так…
Стоило сказать хоть слово против, Жанна Алексеевна хваталась за сердце:
– Алешенька, у меня давление подскочило от ее грубости.
И Леша бледнел, бросался к сумке искать таблетки, а потом долго сидел рядом, держа мать за руку и с осуждением глядя на меня.
А однажды утром, когда мы еще нежились под одеялом, Жанна Алексеевна ворвалась в комнату с подносом.
– Я вам завтрак приготовила!
Я инстинктивно натянула одеяло до подбородка.
– Мама! – даже Леша выглядел шокированным. – Ты что не стучишься?
– А что такого? – она невинно хлопнула ресницами. – Я ж не чужая. Кстати, Ирочка, у тебя такой помятый вид… Надо бы лицом заняться. В твоем возрасте уже пора.
Но апофеозом этого безумия стала новость, которую Жанна Алексеевна нам сообщила как счастливую:
– Я переезжаю к вам! Всегда мечтала жить с сыном в одном доме.
– Леша… – я еле выдавила из себя. – Ты знал об этом?
Он опустил глаза.
– Мама только сегодня сказала…
– И ты согласился?!
– Я вам помогу с хозяйством, – вставила Жанна Алексеевна.
– Мы не просили помощи!
– Ирина! – вдруг рявкнула свекровь. – Ты переходишь все границы! Ты не уважаешь ни меня, ни традиции! А мы, между прочим, строили этот дом для СЕМЬИ! Я – семья Алеши!
– И я тоже! – я уже кричала. – Я его жена!
– Ира, не кричи, – Леша вдруг стал очень серьезным. – Мама переедет к нам, займет главную спальню с панорамным окном и отдельной ванной. Мы переедем в гостевую.
Я онемела от такой наглости.
– И еще, – добавил он каким-то чужим голосом. – Дом нужно переписать только на меня. Я мужчина, это правильно. Ты ведь просто жена. Мама права, так безопаснее, у тебя не будет стимула уйти.
Я стояла посреди гостиной нашего нового дома, который мы строили с такой любовью, и не узнавала человека перед собой. Это был не Леша, а чужой мужчина с лицом моего мужа.
– Просто жена? – голос мой звучал как из колодца.
– Ира, не драматизируй, – Леша поморщился. – Мама дело говорит. Мужчина должен быть хозяином в доме.
– Ох, сынок, молодец! – пропела Жанна Алексеевна. – Наконец-то, начал понимать!
Я смотрела на них и видела в их глазах одинаковое выражение, смесь превосходства и полной уверенности в своей правоте. Двенадцать лет брака, четыре года строительства… И вот теперь я «просто жена».
В голове я лихорадочно перебирала возможные варианты действия. Смириться? Бороться? Уйти?
– Знаешь, Леша, – я вдруг ощутила какую-то внезапную твердость, – ты прав. Мужчина должен быть хозяином. Только вот незадача, я что-то не вижу здесь мужчину.
– Ирина! – задохнулась от возмущения Жанна Алексеевна.
– Нет-нет, дайте договорить, – я подняла руку. – Я вижу маленького мальчика, который не может оторваться от мамочкиной юбки, прячется за спину мамы, когда надо принимать решения.
Лицо Леши побагровело.
– Ты перегибаешь! Мама просто заботится о нас!
– Нет, Леша. Она заботится только о себе и своих интересах. И ты тоже. А обо мне никто не подумал. Чего хочу я, как я себя чувствую, вам плевать.
Я развернулась и пошла к лестнице.
– Ты куда? – окликнул Леша.
– Собирать вещи, – ответила я. – А завтра пойду подавать на развод.
– Ирочка, ну что за глупости, – протянула Жанна Алексеевна сладким голосом, будто ничего не произошло. – Куда ты на ночь глядя?
– Найду куда голову приклонить, не волнуйтесь.
Лешу же интересовал другой вопрос:
– А что будет с домом?
– А с домом все просто, – спокойно ответила я. – Дом зарегистрирован по долям, как мы изначально и планировали. Так что продам свою долю каким-нибудь милым людям. Или не очень милым.
– И у тебя хватит совести? – прошипела свекровь.
– Забавно, что вы заговорили о совести, – ответила я. – Я думала, это понятие вам незнакомо.
Леша и Жанна Алексеевна думали, что я блефую и скоро вернусь домой, заживу по их правилам. Но я была серьезна, подала на развод и нашла покупателей на свою долю, молодую пару. Я честно рассказала, на что они идут, и их это не смутило.
– Зато со скидкой в тридцать процентов и в таком районе! — сказал муж. – И нас двое против двоих, силы равны.
И судя по тому, что я слышала, эта пара оказалась не промах. Они быстренько навели на участке и в доме свои порядки, подпортив жизнь бывшему мужу и бывшей свекрови.
Я не чувствовала угрызений совести. В конце концов, это просто карма. Жанна Алексеевна хотела испортить жизнь мне и получила по заслугам. Жалко было только дом, в который я вложила столько сил. (все события вымышленные, все совпадения случайны)
