Джим смущался, что жена называет его «папулей». Какой папа, если он молодой и крепкий мужчина? Однако Норма видела в нем не мужчину, не человека, с которым ее соединили узами брака, а именно папочку. И это был мрачный итог ее сиротского детства. Какой бы хорошенькой ни была Норма Джин, она знала, что она – ненужная девчонка.
Приемная семья Аткинсонов заставляла Норму мыться в грязной воде. На девочке экономили, а мать не могла позаботиться о ней… Дело в том, что Глэдис попала в клинику для людей с расстройствами. Это было у них семейное…
Норма появилась на свет 1 июня 1926 года. Отец – женатый мужчина – не оставил семью ради влюбленной в него Глэдис. Такой серьёзный удар по самолюбию она пережила с большим трудом. А потом еще оказалось, что финансово тянуть девочку женщина просто не сможет. Решено было отдать Норму в приемную семью, но с оговоркой: настанет день и час, и мать вернется за ребенком.
Она стала «мамой-праздником» для подрастающей малышки. Каждый визит обязательно сопровождался подарками. Они ели мороженое в кафе, ходили в кино, катались на каруселях. Норма обожала свою мамочку и мечтала, что когда-нибудь они будут жить вместе. И в 1933 году, действительно, Глэдис забрала дочь: она купила прехорошенький домик, в котором они могли жить и строить планы на будущее. Подруга Глэдис, Грейс Макки, не раз повторяла, что главное – поставить цель. А дальше все непременно сбудется…
Увы. Зерна безумия прорастали в Глэдис медленно, но, верно. Пережив нервный срыв, она попала в клинику, а Норма Джин – в приют. Оттуда ее направили к очередным «приемным родителям», таким же равнодушным и экономным, как и другие. Сироту не только ни во что не ставили, еще и обижали регулярно. Плачущую Норму однажды заметили соседи и обратились в попечительский совет. Для малышки это означало только смену декораций…
Грейс Макки подсуетилась вовремя – еще чуть-чуть и Норму отдали бы в другие руки. Но Грейс оформила опекунство, а заодно и смогла взять под контроль имущество подруги и ее дочери. Тот самый домик, который с таким трудом приобрела мать Нормы, был быстро продан и деньги попали в карман Грейс. Девочка узнала об этом лишь много лет спустя. И даже не удивилась – на тот момент она поняла, что от людей вокруг нее редко приходится ждать чего-то хорошего.
Ненужная девчонка! Ее передавали из рук в руки, она нигде надолго не задерживалась. И Грейс воспринимала как очередную временную остановку. Разве можно после этого доверять людям? К тому же, в доме Грейс скоро все сильно изменилось – она вышла замуж за Дока Годдарда.
— Он распускает руки, — как-то тихо сказала Норма.
Приподняв одну бровь, Грейс не поверила. Она сказал, что Норма только зря наговаривает на ее мужа. Да и что ждать от сиротской девчонки? Там вечно фантазируют о таких вещах, стараясь казаться «бедненькими». Но однажды сам Док обратился к жене с продолжением: давай отправим эту Норму обратно в приют? Зачем она тут вообще нужна? Она лишняя!
И Норму снова сбыли с рук, да еще с явным облегчением. Теперь, когда Грейс получила от нее все, что хотела (деньги от дома), эта девочка становилась обузой.
Ее перевезли в дом к двоюродной бабушке, в местечко Комптон, в сорока километрах от долины Сан-Франциско. Там же Норма пошла в школу и преуспела… в прыжках и беге на уроках физкультуры. Помимо нее в доме росли ее кузены и кузины, любимым развлечением которых стало строить догадки о том, что произошло с их отцом. Дело в том, что мужчина однажды вышел купить газеты и не вернулся.
Надо было как-то определяться с будущим Нормы. В то же самое время ее мать попыталась сбежать из клиники и ее перевезли в другую. Не было сомнений, что Глэдис никогда не сумеет вернуться к прежней жизни. Так, где же останется ребенок? У родни? Или вернется к Грейс?
Несколько месяцев в дом Годдардов стучались разные люди. Это приходили возможные опекуны для Нормы и представители социальных служб. Они просили от Грейс отказаться от Нормы официально – все равно ведь не живет с ней в одном доме! Но подписать бумаги было невозможно, ведь тогда пришлось бы возвращать уже потраченные средства… В конечном итоге, тяжело вздыхая, Грейс снова забрала Норму к себе. Но ее не оставляла мысль: надо избавиться от нее, едва станет возможно. Как только подрастет.
«Она выглядела так, словно о ней не очень хорошо заботились, — позже вспоминала Мейбл Кэмпбелл, преподававшая у Нормы биологию. — Одеждой она немного отличалась от остальных девочек. Она не принадлежала к числу развитых».
Одноклассники придумали ей прозвище – Мышка, однако Норма никогда не отзывалась на него. Ей не было обидно, она просто старалась держаться подальше от всех.
«У меня было всего два светло-синих костюмчика, доставшихся мне из приюта. – вспоминала Норма много позже. — На ноги я чаще всего надевала теннисные туфли, потому что их можно было купить за 98 центов».
На следующий год она заметно вытянулась. Худенькая фигура приобрела женские формы, что поначалу очень смущало Норму. Она старалась прятать свою женственность под мальчишескими брюками и свободным жакетом. Но Док все равно видел в ней расцветающую девушку, и Грейс снова хмурилась. Когда же ей представится шанс выставить Норму из дома на законных основаниях?
Ее планом было – выдать Норму замуж, как только это будет возможно по закону. И как раз по этой причине она так обрадовалась вниманию соседского парня Джима Догерти. Теперь оставалась техническая сторона вопроса: чтобы эти двое поладили!
Джим был старше и уже начал работать. Его матушка частенько беседовала с Нормой и находила девушку просто прелестной. Когда Грейс, озадаченно сдвинув брови на переносице, поделилась, что им скоро переезжать, миссис Догерти всплеснула руками:
— Ах, как жаль! Нам будет не хватать Нормы.
— Норма остается, — холодно отвечала Грейс. – Мы едем в Западную Вирджинию, и мой муж настаивает, что теперь мы должны пойти каждый своей дорогой.
Джиму сразу передали содержание этого разговора. Опять прозвучало: «Как жаль!». А потом он задумался. На протяжении последних двух лет у него были разные двушки, а с Дорис Дреннен (местной красавицей номер одни) он даже пытался обручиться. Возможно, ему надо поухаживать за Нормой? Тем более, что она так миловидна…
Ей впервые показалось, что кто-то по-настоящему интересуется ею. Неожиданное открытие! Но, когда Норма узнала о планах переезда, то едва не рассмеялась. Ну конечно! От нее просто пытаются «элегантно избавиться». Есть ли у нее выход? Скорее всего, нет. Никто бы не оставил ее одну в доме, значит, она лишилась бы крыши над головой. По сути, замужество представлялось единственным выходом из тупика. И она была благодарна Джиму, что он предложил ей поддержку.
Грейс активно подбрасывала дровишки в огонь – организовывал выезды Джима и Нормы на природу. Приглашала соседа в гости на все праздники и просила больше рассказать о себе.
«Я тогда вовсе не думал о женитьбе на ней, — признавался Джим. – И я бы на самом деле не сделал этого… но согласился, поскольку мне предстояло вскоре идти в армию и у меня было ощущение, что под крылом моей матери она найдет себе дом. Ну, и я, конечно же, считал ее чудесной девушкой, с которой мне будет хорошо. Сама Норма Джин одобрила эту идею».
«Этот брак устроила Грейс», — говорила Норма много лет спустя. Весной Годдарды уезжали, а на лето назначили свадьбу. Пастор Бенджамин Лингенфелдер провел церемонию в доме семейства Честера Хоуэлла (который был другом Грейс и Дока), на Сауз-Бентли-авеню, 432. Подружками невесты стали бывшие одноклассницы Нормы, которых она мало знала. Но надо же было кого-то позвать!
Простенькое платье, дешевая фата, но букет из белых роз был по-настоящему красивым и дорогим – его выбрал Джим. Он чувствовал себя счастливым.
«На протяжении всего дня Норма выпускала мою руку и, даже держась за меня, смотрела мне в глаза так, словно боялась, что я исчезну навсегда, если вдруг выйду из комнаты».
Она надеялась на него. Он был ее опорой. Ее папулей – так она называла его, хотя Джим хмурился.
У них практически не было общих интересов. Ходили вместе на рыбалку? Да. Бывали в кино? Тоже случалось. Но дома они, преимущественно, молчали. Сказать было нечего совершенно. Нередко Джим уходил гулять в одиночестве, оставляя Норму растерянной. Что не так?
Не так было все.
Она не умела готовить, и Джим недовольно морщился, когда ему ставили тарелку на стол. А еще Норма замирала от ужаса, когда думала, что у нее может быть ребенок.
«Женщины в моей семье никогда не были в состоянии справиться с материнством, а я все еще продолжала привыкать к роли жены. О том, чтобы стать матерью, я думала, как о событии весьма и весьма отдаленном», — признавалась Норма.
А вот шотландскую овчарку Норма с радостью приютила и уделяла ей много внимания. Когда Джиму пришла пора перебираться на остров Каталина, где он служил во флоте, Норма взяла Маггси с собой. Этот период их жизни можно было бы назвать вполне счастливым, хотя Джим и Норма по-прежнему не слишком ладили, но вскоре им пришлось расстаться – Догерти отправляли очень далеко, в южноазиатский регион. Норма плакала, просила мужа не уезжать. А когда Догерти уехал, перебралась в дом его матери.
Этель Догерти пристроила Норму на работу в фирму «Рэдиоплэйн», где она проверяла качество укладки парашютов. Заработок был нищенским — двадцать долларов в неделю за шестьдесят рабочих часов.
…Но однажды на завод прибыла съемочная группа. Они планировали выпустить несколько плакатов с самыми симпатичными работницами фабрик. Норма понравилась им сразу.
Дэвид Коновер, руководивший съемкой, позже передал фотографии Нормы своим коллегам. Норма получила предложение работать моделью! Ненужная девчонка со временем превратилась в Мэрилин Монро…
