На Люси показывали пальцем. Женщины фыркали, не скрываясь, а мальчишки громко свистели. Идти по знакомой улице было страшно, поэтому Люси приняла решение: при первой же возможности она уедет подальше из Лутона.
Денег у нее было в обрез, а после рождения малыша и того меньше. Но ей нужно было покинуть родные места. Ведь в этом городе уже все знали, что Люси – неполноценная мать. И отношение к ней было таким же.
Девочкам с рождения внушали: если мужчина не родственник, то оставаться с ним наедине нельзя. Посватался? Хорошо! Но и тогда за ним приглядывали. Полная свобода действий разрешалась только после свадьбы.
У Люси Коэн не было семьи, поэтому ей о правилах поведения рассказать было некому. Она выросла в доме для подкидышей, и с ранних лет приучилась тяжело трудиться. Иногда светловолосая девочка задумчиво смотрела на дорогу – возможно, мама, когда-нибудь, захочет ее найти? Или появится отец?
Так приятно было воображать, что он – лорд, который уехал в Индию по делам службы, и вот-вот появится возле приюта, чтобы забрать девочку в ее роскошный дом с собственной спаленкой.
— Опять мечтаешь! – грозно сказала воспитательница. – Ну-ка бери метлу!
Такие, как Люси, стояли в самом низу социальной лестницы. Уже не рабы – рабство в Англии было запрещено – но еще и не полноценные представители общества. И вся проблема была в том, что они появились на свет незаконным образом.
Их родители не удосужились повенчаться! Поэтому, когда ненужный ребенок появился на свет, от него постарались избавиться. Так Люси и оказалась в корзинке на пороге приюта…
В то время два ребенка, родившиеся в один день, могли обладать совершенно разными правами. Один – наследник своего отца, носящий его же фамилию. Второй – презираемый обществом. Наступил двадцатый век, и все равно консервативное общество делило детей на «правильных» и «неправильных».
Это было чрезвычайно выгодно! Бастарды не имели возможности поднять голову, получить достойное образование, и их судьба была – всю жизнь трудиться за гроши. Именно такое положение вещей и устраивало богатые кланы.
Люси Коэн могла выбиваться из сил, но у нее вряд ли получилось бы найти лучшее применение своим способностям, чем устроиться служанкой в хороший дом. Впрочем, и это вскоре стало для нее недостижимой целью.
Дело в том, что она нарушила главную заповедь всех матерей – она приблизила к себе человека. Влюбилась, поверила красивым словам. Результатом стало рождение малыша Артура (а любимый, конечно же, моментально испарился).
Как раз в ту пору, в 1913-м году, правительство Великобритании издало закон об умственной неполноценности. Женщин, которые стали матерями, не будучи замужними, приравнивали… к неполноценным.
Несколько позже горячий адепт этой идеи, английский психолог Джон Боулби, провозгласил, что женщина, которая заводит малыша вне брака, является «эмоционально нестабильной».
Но и без закона Люси знала, что она – неполноценная мать. Таких не брали в респектабельные дома даже в качестве самой черной рабочей силы.
В популярном английском сериале «Аббатство Даунтон», где события развиваются как раз в то же самое время, есть такая линия – служанки Этель, которая случайно «оступилась». Она моментально оказалась на самом «низу», и только доброта людей, которые пожалели ее, позволила потихоньку выбраться из этого тяжелого положения.
В добротных домах для рабочего класса, которые называли «домами Пибоди», получить возможность снять квартиру предоставляли только… семейным. Исключение делали лишь для вдов (и то тщательно рассматривали кандидатуры!).
Все потому, что такие дома были оборудованы по самым современным меркам, в них даже были отдельные ванные комнаты. К Пибоди шли жить только уверенно стоящие на ногах. Из этих кварталов можно было и «вылететь» — за недостойное поведение, частый шум, конфликтный характер или если доход семьи надолго падал.
Люси Коэн – неполноценная мать из Лутона – знала, что у нее есть только один шанс устроиться в жизни. Она должна была отдать мальчика в приют, в котором выросла сама, и попытаться начать все заново. На новом месте трудно было бы проведать, что где-то растет ее ребенок.
Государство не стремилось помогать таким матерям. Вдовы могли рассчитывать на поддержку, а незамужние женщины – нет. В 1914-м началась первая мировая, и многие молодые дамы теряли мужей.
Началась настоящая свадебная лихорадка: браки заключали десятками, потому что никто не был уверен в завтрашнем дне. Еще вчера двое только встретились, а спустя неделю шли под венец. Зато у девушки была гарантия – случись что с молодым человеком, она получит выплаты за него.
Во Франции пошли еще дальше. Именно тогда придумали «посмертные браки». Это делалось, прежде всего, чтобы избежать ситуации, когда молодая женщина оставалась с ребенком на руках. Ведь, бывало, такое – встречались, собирались пожениться, и вдруг отправка на фронт…
А потом письмо с траурной каймой. Вот тогда женщины взмолились: позвольте считать нас вдовами! Мы же почти были женаты!
Уступки делали только тем, кто мог реально подтвердить намерения мужчины. Если показывали стопки писем, где обязательно звучало: «вернусь – мы поженимся». Приглашали свидетелей, готовых подтвердить эти слова (особенный вес имели слова матери и отца погибшего).
Ну и живот женщины был аргументом «за». Так что в Англии она могла бы стать неполноценной матерью, а вот во Франции становилась уважаемой вдовой.
Не щадили женщин и в Швейцарии. Закон, который уравнивал в правах бастардов и законных детей, был принят… только в 1986 году. А на протяжении всего двадцатого века в этой горной стране, прославленной банками и часами, легко изымали детей у матерей-одиночек.
Клеймо неполноценной матери – без мужа, в Швейцарии означало, что ребенка с большей долей вероятности заберут. Затем он попадал на специальный аукцион, где его «приобретали» заинтересованные лица. В первую очередь – фермеры.
Она брали к себе лишние рабочие руки, которые надо было только кормить (причем кормили плохо) и предоставлять убежище. Только в 1930-е через эту систему прошли 35 тысяч детей…
И – опять же – для чего это было нужно? Для экономики! Для того, чтобы появилась дешевая рабочая сила. Какие интересы ребенка? Плач матери? Это вообще не брали в расчет. Швейцарские власти признали свою неправоту только в конце двадцатого века…
История Люси завершилась в 1976 году, в Соединенных штатах. Она перебралась туда вскоре после того, как уехала из Лутона. Там вышла замуж, у нее родились четверо детей… А потом решила найти своего Артура. К несчастью, оказалось, что малыш умер в приюте еще в 1918-м.
Таких, как Люси Коэн – были тысячи и тысячи. Матери, приравненные к неполноценным. Чтобы одни могли продолжать богатеть, выплачивая их «неправильным» детям сущие гроши за работу.
