Подтянув одеяло к подбородку, она внимательно прислушалась. Не почудились ли ей эти осторожные шаги? Но непрестанный стук колес заглушал другие звуки. Наконец, убаюканная мерным движением поезда, она откинулась на подушки и закрыла глаза. До рассвета оставалось несколько часов, а с восходом солнца страхи обычно отступали.
Липа
Олимпиада путешествовала не от хорошей жизни. Сколько она помнила себя, ее спутницей всегда была если не нищета, то бедность. Отец — мелкий чиновник, умер рано, оставив такое незначительное наследство, что и думать было нельзя на него прокормиться.
Принадлежность к дворянству не приносила ни гроша. Оттого-то, едва окончив гимназию, Олимпиада поспешила выйти замуж: брак с хорошим человеком сулил стабильность и защиту.
Однако все оказалось не так радужно, как представлялось: избранник ее злоупотреблял разного рода излишествами, и доходы его утекали сквозь пальцы. Не остепенило непутевого супруга и рождение сына. Напрасно Липа умоляла его одуматься, не губить семью! Вскоре все пошло прахом.
Олимпиада потеряла малыша, мужа ее выгнали с дурными рекомендациями. Что оставалось делать? Она отправилась в местечко Николаевка в Херсонской губернии, где проживал состоятельный помещик Ржанчинский, искавший гувернантку своим детям.
Работа оказалась не слишком трудной, хозяин был добр, и Липа обрела уверенность в завтрашнем дне.
В начале апреля 1900 года Олимпиада Горич собралась навестить родственников в Одессе: четвертого числа она заняла купе 1 класса, а следующим утром ее нашли заколотой кинжалом. Жизнь двадцативосьмилетней женщины преступник оценил в 20 рублей — именно столько она взяла с собой в поездку.
Берта
Берта Шполянская не без оснований считала, что жизнь ее вполне удалась. Законный супруг, Фрол Осипович, был в Одессе человеком видным: владел производством черепицы и кирпича, торговал спиртом и керосином. Дела купеческие шли весьма успешно, оттого денег в семействе не жалели ни на благотворительность, ни на собственные удовольствия.
Так, на май 1900 года была запланирована большая поездка: Берта, ее дочь Фанни с мужем — инженером и владельцем доходного дома Степаном Райхом, и маленькая внучка Верочка отправлялись в большое путешествие до Вены. На людей посмотреть, себя показать…
31 мая они с комфортом разместились в поезде, заняв сразу три купе первого класса. В одном с комфортом устроились Берта и гувернантка ее внучки — француженка Эмилия Кандильон. Около 11 часов вечера дамы, закрыв дверь изнутри, улеглись спать.
Едва госпожа Шполянская задремала, как ее разбудили странные шорохи. Открыв глаза, она обнаружила, что над ней нависла тень…Конечно, Берта была наслышана о грабителях! Однако сдаваться на милость преступников не желала…
Испугавшись истошных криков женщины, защищавшей свое добро, незнакомец предпочел сбежать.
София
Жизнь пани Володкович скользила точно качели: были в ней и горькие дни, было и невероятное везение. София считалась «плодом любви»: она появилась на свет, когда ее мать, графиня Мария Потоцкая, проживала отдельно от мужа, причем за давностью разлуки девочка никоим образом не могла быть записана на имя графа.
Малышке не исполнилось и 4 лет, когда ее матери не стало. Она могла бы попасть в приют, но Болеслав Потоцкий проявил невероятное великодушие: взял дочь неверной супруги на воспитание и вырастил как родную. София получила образование, и — с завидным приданым, конечно! — вышла замуж за Владислава Володковича, состоятельного представителя старинного дворянского рода.
Они поселились в Кракове, где прожили немало счастливых лет, но в конце 1890-х годов неудачи обрушились на семью Володковичей. Сначала умер Владислав, а потом София потеряла единственного и безмерно любимого своего сына, Болеслава. Оставшись одна, она искала утешения в друзьях и знакомых, потому и предприняла длительное путешествие: гостила у одних, у других…
Проведя время в Одессе, она собиралась отправиться дальше, и вечером 8 июня 1900 года села в купе первого класса.
Утром 9 июня пани Володкович обнаружили жестоко заколотой кинжалом. Пропало 7 тысяч рублей и шкатулка с драгоценностями, которые София так неосторожно взяла с собой.
Дело всколыхнуло весь юг: люди опасались ездить в поездах. На поимку жестокого убийцы было потрачено немало сил и средств, но предпринятые меры не давали результата.
Помог случай: господину Цукерману, державшему в Николаеве ломбард, показался подозрительным визитер, готовый сбыть дорогие украшения по цене лома. Продолжая торговаться, он послал помощника за околоточным надзирателем, а тот арестовал незнакомца.
При молодчике был обнаружен паспорт на имя Петра Алексеевича Малышева, крупная сумма и…часть исчезнувших драгоценностей. Сопоставить факты не составило труда. В ходе следствия выяснилось, кстати, что за десять лет до событий восемнадцатилетний тогда Малышев был судим в Симбирске за покушение на доктора Каррика, которого он собирался ограбить в каюте парохода.
Отбыв срок, преступник перебрался в Одессу и решил попытать счастья вновь. На сей раз он был приговорен к пожизненной каторге. И, хочется верить, там и сгинул.
