Шумела Флоренция. Шептались дворцы. А баронесса Аврора Дюдеван, оставив свое доброе имя, детей и титул, сбежала в Париж. Ради любви? Или жажды свободы?
Вдохновенная фурия писала по двадцать страниц в день, меняла возлюбленных, бросала вызов приличиям. Но не терпела лжи и фальши. Она знала: гений не может жить в клетке условностей. И рвалась в полет, к блеску бессмертия.
Потомки не могли простить Авроре ее дерзкой натуры. Слишком очевидным был ее талант, чтобы усомниться. Но как принять этот вихрь страстей в душе хрупкой женщины? Кокетка, святоша, нимфоманка, женолюбка — какими только эпитетами не награждали блистательную Жорж Санд!
Ее обвиняли во всех страшных грехах, даже в кровосмешении. И все из-за одного — колоссального писательского дара, который мужчине еще простили бы, но женщине никогда. Не понимая главного — она просто иначе не могла.
Ее кровь бурлила безумством предков. Прабабка, блистательная Аврора фон Кёнигсмарк, покорила сердце польского короля. Прадед, неукротимый маршал Морис Саксонский, проложил дорогу любви через всю Европу. Родной отец Авроры, Морис де Франкенёй, был адъютантом Наполеона и ветреным ловеласом.
А мать, актриса Софи-Виктория, до и после брака меняла кавалеров как перчатки. Лишь бабушка была образцом добродетели, она и передала внучке толику житейской мудрости. Такой коктейль не мог не сказаться на характере: никто не мог дать ему точного определения. Неудивительно, что родившаяся 1 июля 1804 года, всего через месяц после свадьбы родителей, девочка не вписывалась ни в какие рамки.
С детства Аврора разрывалась меж двух огней. Строгая бабушка привила аристократические манеры, а простолюдинка-мать потешалась над этим. Сначала — парижская школа, затем — монастырский пансион, откуда юная Аврора вынесла непосредственную связь с божественным и склонность к мистицизму. Но набожность длилась недолго.
Вернувшись в фамильное имение Ноан, она наслаждалась небывалой свободой… Она охотилась верхом в мужском костюме, общалась с молодыми людьми, изучала тонкости управления поместьем. Бабушка ей ни в чем не препятствовала, любила и лелеяна. Она скончалась у внучки на руках, успев прошептать: «Ты теряешь своего лучшего друга».
Первый брак по расчету с бароном Казимиром Дюдеваном угнетал свободолюбивую натуру Авроры.
- Казимир, вы словно не слышите меня! — сокрушалась она. — Я грежу о духовной близости, а вы…
- Что за вздор! Женщина создана для супружеского долга, а не для бреда о духовности! — раздраженно бросал барон, захлопывая книгу.
Рождение сына Мориса и дочери, прижитой неизвестно от кого, не принесло супругам мира. Казимир пил, гулял и поколачивал жену. Счастье рухнуло в одночасье, когда его терпение лопнуло, и он залепил Авроре пощечину. От нее жгло не столько лицо, сколько душу. Довольно! Прочь из золоченой клетки! Париж, ты ждешь? Встречай же свою безумную Аврору!
В столице она окунулась в пьянящий вихрь богемной жизни. Ее окружали блестящие умы: актриса Мари Дорваль, поэт Альфред де Виньи. А первая любовь вспыхнула к хрупкому юноше Жюлю Сандо. «Малыш» был очарован зрелой женщиной, покорен ее дерзким пером. Ведь именно в Париже родился бессмертный псевдоним Жорж Санд.
Первый успех принес роман «Индиана», еще подписанный именем возлюбленного. Но вскоре Жорж решилась явить миру свой талант без прикрас. Жюль не выдержал напора и бесконечных отказов своей пассии:
- У меня нет стальной пружины в голове, как у тебя! Ты изматываешь меня своими «нет»…
Эти пророческие слова повторит потом каждый ее мужчина. Не упреки в интрижках, не обвинения в холодности, нет — в чрезмерной работоспособности! Пружина в голове неумолимо гнала Жорж вперед. Проспер Мериме, Альфред де Мюссе, Фредерик Шопен… Она искала в мужчинах опору, вдохновение, нежность. Но все неизменно разбивалось о скалы ее неуемной натуры.
…Мериме (писатель большого таланта, он ухаживал за ней около двух лет) она отвергла, несмотря на его отчаянную попытку завоевать расположение, явившись в оперу с ее дочкой Соланж на руках.
Ночь оказалась катастрофой, а после ухода страстного партнера Аврора рыдала от отвращения. С де Мюссе все закончилось скандалом в Венеции, подогретым слухами о романе Жорж с лечащим их обоих доктором Паджелло. Поэт ей этого не простил. Зато подарил миру блистательную пьесу «С любовью не шутят».
- Ты убиваешь меня своим безразличием! Я так страдаю, — стонал Альфред.
- Душа моя, ночи созданы не только для любви… но и для творчества! — парировала несгибаемая Жорж.
Лишь с Бальзаком, своим полным антиподом, Санд обрела гармонию в дружбе. Они часами спорили, не соглашаясь, но уважая мнение друг друга.
- Вы, сударыня, невыносимы! — восклицал Оноре. — Как можно проповедовать эмансипацию женщин?
- А как можно, сударь, ее не проповедовать? — смеялась в ответ Жорж.
И неустанно писала, писала, писала… По 20 страниц в день, невзирая на любовные бури. Когда «Индиана», «Валентина», «Лелия», «Консуэло» покорили мир, критики взвыли от бессилия. Как?! Женщина — и так талантлива? Немыслимо! Тайну ее чар пытались найти в сладострастии и порочных фантазиях. Не понимали: она просто была другой.
С Шопеном, своим «третьим ребёнком», Жорж прожила семь лет в воздержании, выхаживая и опекая болезненного гения. Поселила его в Ноане, вместе с сыном и дочерью, жаждая создать настоящую семью. Но даже хрупкий Фредерик не выдержал удушающей материнской заботы, сбежал по наущению Соланж. Последняя их встреча была холодной и отстраненной — как у чужих. Но боль от разрыва осталась навсегда.
С годами страсти утихли. В жизнь Жорж вошел тихий и незаметный Александр Мансо, человек, не претендующий ни на что. С ним она обрела покой на 15 лет, до самой его смерти от болезни. Уход близких, друзей, любимого внука надломил некогда неистовую натуру. Но творить Жорж не прекращала до последнего вздоха.
Мир менялся. Молодые бунтари создавали Парижскую коммуну, а Аврора воспринимала это как «недостойную безумную выходку». Теперь она была прежде всего бабушкой и мечтала оградить внучек от потрясений, сохранить для них наследство.
*
8 июня 1876 года 72-летняя Аврора скончалась в окружении семьи. Та, что когда-то поразила мир под именем Жорж Санд. Великая возмутительница спокойствия, чей пламенный нрав и несгибаемый талант одни презирали, а другие боготворили.
Как-то рассказывая о своей жизни одно молодой писательнице, Аврора призналась:
- Если бы я могла начать жизнь сначала, была бы целомудренной… Но разве отказалась бы от зова сердца и вдохновения? Вряд ли. Ведь лишь в полете к бессмертию я была по-настоящему свободна…
Она ушла непобежденной. Оставив после себя шлейф легенд и гениальных романов. Пройдя путь от пылкой бунтарки до великой бабушки французской литературы. Женщины, которая в любви всегда была «честным мужчиной», но все же мечтала о целомудрии.
Такой и запомнили Жорж Санд — страстной, дерзкой, не признающей границ в творчестве и жизни. Обретшей вечность в сердцах и умах миллионов. Блистательной Авроры, одной из самых ярких звезд на небосклоне мировой литературы.
