— Будем жить на твоей даче все лето, — объявил брат.
Я даже дар речи потеряла. Ну уж нет! Хватит с меня этих непрошеных гостей, пора их выселять.
Когда я вытащила из багажника пакеты с рассадой, меня накрыло чувство привычного умиротворения. Мой маленький зеленый уголок, мои шесть соток покоя. Но что-то было не так. Из-за изгороди доносились звуки шансона, а на калитке… Я замерла. Замок был сломан, вернее, выломан с мясом.
— Это что такое? — пробормотала я, толкая калитку.
Картина, открывшаяся моему взору, больше напоминала кадр из фильма ужасов для садоводов. В моем гамаке возлежала Светлана, жена моего брата и по совместительству королева чужих шезлонгов. В одной руке — мой бокал с чем-то розовым, в другой — телефон. На ней красовался мой домашний халат, тот самый, махровый, который мне подарила коллега на сорокапятилетие. А на моем мангале что-то активно шкворчало и дымилось.
— Игорь! — мой голос прозвучал так, что с ближайшей яблони осыпались цветы.
Брат выполз из-за дома, держа в руках мои садовые ножницы. Его футболка с надписью «Хочу пивка и на ручки» предательски обтягивала живот.
— О, Тонька! — он расплылся в улыбке, как будто это было самое обычное дело — взломать чужой дом. — А мы тут… Это… Решили сюрприз сделать.
— Ты замок сломал? — я медленно опустила пакеты на землю.
— Ну что ты сразу сломал… — Игорь почесал затылок. — Он как-то сам… разболтался.
Из кустов выскочило нечто в оранжевых шортах.
— Тетя Тоня! А у вас есть сачок? Мы вечером будем ящериц ловить!
Я присмотрелась. Это был Ванька, старший из племянников. Или Санька? Честное слово, я их путаю.
— Вы… взломали… мой… дом? — каждое слово я выговаривала отдельно, как учили на курсах управления гневом.
— О, Тоня, ты приехала! — Светлана наконец соизволила приподняться в гамаке.
Полы моего халата разошлись, показывая ее загорелые ноги.
— А мы тут без тебя решили вдохнуть в это место жизнь!
— Света, ты в моем халате, — процедила я сквозь зубы.
— А он такой мягкий! — она погладила лацкан, словно это шуба из норки. — Ну чего он висит? Халат надо носить!
Откуда-то из глубины дома через раскрытые окна раздались грохот и визг.
— Племянники мои книги потрошат?! — я сразу поняла, что это за звук.
Это моя коллекция Агаты Кристи, которую я держала на даче для нескучного чтения, падает с полок.
— Э… Дети играли, — Игорь скривился. — Они построили из них крепость. Очень символично, кстати.
— Символично? — я подняла брови. — А знаешь, что еще символично? То, что я просила не приезжать на дачу без меня. Особенно после того, как в прошлый раз вы прожгли мою тахту!
— Свечка сама упала, у нас был романтический вечер! — тут же возразил Игорь. — И вообще, то был прошлый год. Мы выросли как личности!
— Да-да, — кивнула Светлана. — Я вот теперь психологией увлеклась. И знаешь, что я вижу? Твои проблемы с братом — это отголосок детских обид!
Я закрыла глаза и сосчитала до десяти. Не помогло. Досчитала до двадцати.
— Собирайте вещи и уезжайте, — сказала я как можно спокойнее. — Сейчас.
— Но мы только приехали! — воскликнул Игорь. — И мясо…
— Оставьте мясо и выметайтесь, — я повернулась и пошла к машине. — И проверьте, не взяли ли вы «случайно» мои серебряные вилки.
— Да сдались нам твои вилки! — крикнул Игорь мне вслед. — Металл даже не настоящий!
Я села в машину и завела двигатель. Руки тряслись от злости.
Выпроводив гостей, я налила себе чайку покрепче, с шоколадкой. И слезами, блин.
Семь лет я горбатилась как проклятая, откладывала каждую копейку и наконец купила дачу моей мечты. Там я посадила гортензии, пила кофе из старого бабушкиного сервиза, трудилась на грядках. А самое главное, это было мое место. Не «наше» с Вадиком, бывшим мужем. Не «семейное». Мое. Точка.
Мои размышления прервал телефонный звонок от мамы.
— Доченька, — раздался в трубке голос Галины Ивановны, профессиональной миротворицы с дипломом «все ради детишек» и докторской «лишь бы не ругались». — Ты чего это с братом поцапалась?
Я глубоко вздохнула.
— Мам, они взломали мой дом.
— Ну что ты прямо так… Может, замок плохо закрывался.
— Мам, — я подавила желание постучаться головой о стол, — там была сломана задвижка. Полностью.
— Доченька, ну чего ты, брат же твой… — в голосе мамы звучали нотки укора. — Ему плохо живется, а тебе чего жалко? Игорек же твой брат. Одна родная душа на свете!
— Если он мне родная душа, то я точно атеистка, — буркнула я. — Они все разорили. Светка в моем халате расхаживает, дети из моих книг строят форты, как будто у них дома конструктора нет!
— Ну они же маленькие, и мальчики всегда хулиганят.
— Им двенадцать, они маленькие варвары!
Мама только вздохнула.
— Ладно, ладно, я поняла! Ты не любишь своих племянников, — она сделала театральную паузу. — И брата. И меня. И вообще никого.
Я отодвинула телефон. Это был классический ход мамы, когда проигрываешь по фактам, переходи на эмоции и родительскую вину.
— Мам, я пойду спать, — сказала я устало. — Завтра на работу.
— Ты подумай, Тонечка, — проворковала мама. — Они же семья. А тебе что, жалко?
Я нажала кнопку «отбой» и откинулась на спинку дивана. В голове крутился один вопрос: что еще должен натворить братец, чтобы мама приняла мою сторону?
Игорь так просто не отступился, братец был упрямее осла. Он написал: «Может, мы на дачу на все лето поедем? Светке тут душевно, детям хорошо»
Я медленно отложила телефон и налила кофе без сахара, чтобы ничто не мешало мне вкусить всю горечь момента.
На все лето? ВСЕ ЛЕТО?! Три месяца?!
Сначала я хотела позвонить Игорю и высказать все, что думаю о нем, его жене и их потомстве.
— Тоня, успокойся, — сказала я себе вслух. — Ты взрослая, адекватная женщина. Ты умеешь решать проблемы.
Кивнула своему отражению в зеркале и взяла телефон.
— Игорь, это ты серьезно про все лето? — спросила я, как только он взял трубку.
— Ну а че?
Голос брата звучал расслабленно, будто он лежал в шезлонге. Моем шезлонге!
— Хорошо же ты розы охранял, когда Света их срезала для подруги.
— Ну и что? — искренне удивился Игорь. — Подруга была рада.
Я глубоко вдохнула. Выдохнула. Посчитала до десяти, потом до ста. Это не помогло.
— Светка хочет тебе кое-что сказать! — радостно продолжил Игорь.
В трубке послышалась возня.
— Тонечка! — пропела Светлана таким сладким голосом, будто продавала мне пылесос за две моих зарплаты. — Мальчикам так хорошо на твоей даче, деткам полезен свежий воздух. Ну будь ты хорошей тетечкой!
— Света, — я говорила так спокойно, словно объясняла ребенку, почему нельзя есть песок. — Это моя личная собственность. Вы там без разрешения. Если бы вы спросили, я бы, может, согласилась вас пустить.
— Вот видишь! Раз согласилась бы, значит, все нормально.
Я поняла, что говорить с этой особой, с которой жизнь меня связала по ошибке, бесполезно.
— Ладно, — сказала я деланно спокойным голосом. — Развлекайтесь.
— Тонь, ты чего, обиделась? — вдруг забеспокоился вернувшийся на линию Игорь.
— Нет, — ответила я с улыбкой, которую он, к счастью, не мог видеть. — Я иду решать проблему.
В риелторской конторе пахло кофе и отчаянием. Отчаяние исходило в основном от меня. Аромат кофе — от пышной дамы, которая сидела по другую сторону стола и медленно листала фотографии моей дачи на планшете.
— Вы уверены, что хотите продать? — спросила она, поднимая на меня внимательные глаза. — На такие объекты сейчас большой спрос.
— Абсолютно, — я кивнула так решительно, что чуть шея не хрустнула. — Чем быстрее, тем лучше.
Риелтор удивленно приподняла бровь.
— Спешите?
— Избавляюсь от лишнего груза, — пояснила я с улыбкой мученицы. — У меня появились… новые цели в жизни.
«Например, выкинуть брата из своей жизни», — добавила я мысленно.
— Ну, объект хороший, — она провела пальцем по экрану. — Спрос есть. Думаю, у меня уже есть покупатель.
Я довольно вздохнула, все складывалось как нельзя лучше…
Будущий владелец моей дачи пришелся мне по вкусу. Анатолий Петрович. Серьезный мужчина лет пятидесяти, с лысиной, отполированной, как бильярдный шар, и взглядом, который мог бы охладить тропики. Он посмотрел фотографии, задал три вопроса (все по существу) и кивнул:
— Беру.
— Даже не посмотрите участок лично? — удивилась я.
— Я доверяю фотографиям, — пожал он плечами. — И вашей честности.
Тут я замялась.
— Понимаете… там сейчас… Иногда наезжают мои родственники.
— Это проблема? — он посмотрел на меня, не меняясь в лице.
— Не юридическая, — покачала я головой. — Просто… неловко получится.
— Мне все равно, — отрезал он. — Я покупаю имущество, а не родственников. Когда можем подписать бумаги?
Мы договорились на ближайшую субботу. Как раз день, когда Игорь планировал грандиозный пикник для всех соседей.
Мне он об этом, естественно, не сообщил, слухи дошли через маму. Наверное, надеялся снова сломать замок и тайком пробраться на участок, устроив мне сюрприз.
Ну-ну, братец, посмотрим, кто кого удивит!
Когда мы подъехали, участок гудел как улей. Машины соседей, надувной бассейн на газоне, музыка, шашлыки, крики детей. Настоящий праздник жизни.
— Вот так всегда? — спросил Анатолий Петрович, выходя из своего черного внедорожника.
— Только когда брат сюда приезжает, — вздохнула я.
Мы прошли через калитку, и первой нас заметила Светка. Она как раз выплывала из-за дома с огромным блюдом салата.
— Тоня! — воскликнула она. — Ты все-таки приехала! А мы уж не ждали!
— Планы изменились, — я улыбнулась. — Познакомься, это Анатолий Петрович. И Виктор Семенович, юрист.
— Очень приятно! — Светлана расплылась в улыбке. — Вы друзья Тони? Или…
Она многозначительно подмигнула.
— Нечто большее?
— Я новый владелец этой дачи, — спокойно ответил Анатолий Петрович.
Светлана застыла, держа блюдо перед собой.
— Что значит владелец?
— А то и значит, — пояснил юрист. — Госпожа Карманова продала дачный участок господину Соколову. Вот все документы.
Он похлопал по папке в руках.
— Но… Как же… — Светлана побледнела. — Игорь!
Из-за мангала (моего мангала!) вынырнул брат. В фартуке, с шампуром в руке и с выражением хозяина жизни на лице.
— Тонька! — радостно заорал он. — А мы уж думали, ты совсем на нас забила!
— Я бы забила, если б могла, — пробормотала я.
— Игорь, Тоня дачу продала! — выпалила Светлана.
Брат застыл с шампуром в руке:
— Что?
— Я продала дачу, — повторила я медленно и отчетливо. — Анатолий Петрович — новый хозяин. А юрист пришел, чтобы все оформить официально.
Я ожидала истерики. Криков. Обвинений. Но Игорь вдруг опустил руки и тихо спросил:
— Почему?
Этот вопрос застал меня врасплох.
— Потому что ты занял мой дом без спроса, — ответила я. — Потому что ты считаешь, что все мое — это твое. Потому что ты не уважаешь мои границы. Мне это надоело! Проще избавиться от этой дачи раздора!
— И что теперь? — спросил Игорь, опуская глаза.
— Теперь вы собираете вещи и уезжаете, — вмешался Анатолий Петрович. — Сегодня же, сейчас. Это частная собственность.
— Но мы тут все лето собирались жить! — возмутилась Светлана. — У нас даже палатка есть!
— Заберите ее с собой, — ответил новый хозяин. — Я не люблю гостей.
Игорь вдруг снял фартук и швырнул его на траву:
— Это все равно был чертов капкан! Ездить каждый раз сюда, возиться с этими клумбами… Нормальные люди на Кипр ездят, а не грядки копают!
— Вот и прекрасно, — кивнула я. — Поезжайте на Кипр.
— А ты… Ты… — Игорь явно искал слова поубедительнее. — Ты жестокая! Это же наше родовое гнездо!
— С чего вдруг? — я скрестила руки на груди. — Я сама на нее накопила и купила, твой вклад ограничился фразой «на черта тебе эта дача».
Светлана схватила Игоря за локоть:
— Поехали. Тут все понятно.
И потом, повернувшись ко мне, выдала:
— Ты еще пожалеешь об этом, Тоня.
— Не думаю, — я улыбнулась. — Зато точно не пожалею о том, что больше не увижу, как вы превращаете мой сад в поле боя.
В этот момент из дома выскочили племянники, за ними — несколько соседских детей.
— Тетя Тоня! — закричал Санька (или Ванька?). — А мы на диване прыгали, как на батуте!
— На диване?! — я чуть не задохнулась. — Да вы с ума сошли!
— Все, хватит, — перебил Анатолий Петрович. — Я вызываю полицию. У вас полчаса, чтобы собрать вещи и покинуть территорию.
Он достал телефон и демонстративно набрал номер. Испуг на лице братца и его жены стал мне наградой за долгие мучения.
— Тонечка, дочка, ты как? — мама сидела напротив меня за кухонным столом, с беспокойством вглядываясь в мое лицо. — Не жалеешь?
— Нет, мам. Ни капельки, — честно ответила я.
— А брат на тебя все еще сердится, — вздохнула мама.
— Ничего, переживет, — я пожала плечами. — У него талант находить себе оправдания.
Прошло два месяца после продажи дачи. Игорь мне не звонил, а я не звонила ему. Наверное, это была самая длинная пауза в нашем общении с тех пор, как он научился говорить и стал доставать меня вопросами «почему небо синее» и «откуда берутся дети».
— Он тебе все равно брат, — проговорила мама, но без прежнего напора.
— Я знаю, — кивнула я. — И я всегда буду его сестрой. Но это не значит, что я должна терпеть все, что он вытворяет.
Мама помолчала, вертя в руках чашку.
— А что ты будешь делать с деньгами, вырученными за дачу?
— Не решила пока. На счет положу или отдохнуть съезжу, — ответила я беспечно. — Тратить деньги — много ума не надо.
