Он знал ее совсем ребенком. Краснощекой девочкой, которая в его мастерской играла с кистями. А тут перед ним стояла молодая красивая девушка.
Карие глаза, обрамленные пушистыми длинными ресницами, темные локоны, спадающие волнами на плечи, взволновали 47-летнего художника.
— Я и не думал, что вы уже такая взрослая и …очаровательная, — сказал Орест Кипренский.
— А вы думали, что время стоит на месте? — рассмеявшись, сказала Анна-Мария.
Художник очень рад был ее увидеть. И именно в эту встречу он понял, что отныне его судьба связана только с ней.
Девочка с картины
Художник Орест Кипренский впервые увидел Анну-Марию, когда ей было 4 года. Ее мать, итальянка, была у художника натурщицей, и нередко приводила с собой на сеансы позирования и дочь. Женщина была очень красива, но вела разгульный образ жизни, семья ее была неблагополучная, мужа не было, и малышку просто не с кем было оставить.
С натурщицей у Ореста Кипренского были недолгие любовные отношения, которые завязались во время работы над картиной «Анакреонова гробница». На этот период натурщица вместе с дочерью даже поселилась в доме Кипренского.
И Орест к девочке очень привязался. Он относился к ней, если не как к своей дочери, то как минимум доброжелательно. Художник на свои деньги нанимал учителей для Анны-Марии, давал ей уроки рисования — ему небезразлична была судьба девочки, он заботился о ее будущем. Кроме него, обеспечить девочке образование, действительно было некому.
Кипренский даже написал портрет Анны-Марии. Наверняка, многим из вас знакомо это полотно:
Кипренский даже задумывался о том, чтобы взять девочку к себе воспитанницей, пытался донести до ее непутевой матери, что девочке нужно учиться — он боялся, что Анна-Мария может пойти по стопам матери. И возможно, он бы взял ребенка под свою опеку, но судьба распорядилась иначе.
Уехал в Россию, бросив девочку
Тот день Орест Кипренский запомнил на всю жизнь. Крики, пронзительный плач Анны-Марии и толпа полицейских. Натурщицу, мать девочки, обнаружили погибшей.
Ореста Кипренского считали причастным к этому, хотя он утверждал, что итальянку и пальцем не тронул, и вообще не желал ей зла.
Художник клялся и пытался доказать, что не имеет к этому никакого отношения, и подозревал, что это дело рук его слуги. Но тот не смог дать показания, потому что скоропостижно скончался.
В общем, история была запутанная, и до сих пор не известно, что же там произошло на самом деле. Но на репутации Кипренского — а к тому моменту он был на пике своей славы — эта скандальная история отразилась самым негативным образом.
«Рим отвернулся от художника. Когда он выходил на улицу, мальчишки швыряли в него камнями и свистели … В Париже русские художники, бывшие друзья Кипренского, не приняли его. Слух дошел и сюда. Двери враждебно захлопывались перед ним. Выставка картин, устроенная им, была встречена равнодушно… Кипренский был выброшен из общества…
Осталось одно только место, куда он мог уехать, чтобы забыться … и снова взяться за кисть. Это была Россия, покинутая родина, видевшая его расцвет и славу», — писал К. Паустовский в своей «Книге о художниках»
Орест Кипренский, не выдержав такого давления, спешно уехал в Россию. Но при этом он считал своим долгом позаботиться о судьбе осиротевшей Анны-Марии, которой на тот момент было 10 лет.
Взять ее с собой он не мог, поэтому накануне своего отъезда определил Анну-Марию в пансион при монастыре. Там девочка провела следующие 7 лет.
Повзрослевшая Анна-Мария
В Петербурге Кипренский о девочке не забывал: регулярно писал письма, интересовался ее успехами в учебе и присылал деньги.
— Я обещаю: когда-нибудь я вернусь в Италию и разыщу вас, — говорил художник.
И свое обещание Кипренский сдержал. Через 7 лет, в 1828 году, не добивших в Петербурге серьезных творческих успехов, он приехал в Италию и первым делом разыскал Анну-Марию.
Художник не мог поверить своим глазам: перед ним стояла очень красивая молодая итальянка. Она была еще прекраснее своей матери-натурщицы.
47-летний Орест Кипренский потерял голову от юной Анны-Марии, и понял, что он не может уже как прежде относиться к ней как к воспитаннице. Это была сильная любовь, которой он не мог сопротивляться.
Увы, но Анна-Мария не отвечала взаимностью.
— Вы старше меня на 30 лет! И вы… Вы были с моей матерью, я хорошо это помню, — говорила девушка художнику.
Кипренский не мог жить без любимой Анны-Марии. Он несколько раз делал ей предложение, но каждый раз получал отказ. Девушка прямо ему говорила, что очень благодарна ему за заботу, за образование, которое он ей обеспечил, но любви с ее стороны нет.
Вышла замуж без любви
Орест Кипренский был готов жениться на любимой даже зная, что она его не любит. Ради нее он принял католичество, и спустя несколько лет настойчивых ухаживаний все же услышал от нее заветное «Да».
Венчание состоялось в 1836 году, когда Кипренскому было 54 года, а Анне-Марии 24. Но семейная жизнь счастливой не была: супруги часто ссорились, денег не хватало, Кипренскому приходилось брать малооплачиваемые заказы и влезать в долги, чтобы обеспечить молодую жену.
Они были женаты всего 3 месяца, а потом Орест Кипренский ушел из жизни. К тому моменту Анна-Мария ждала ребенка, и через полгода родила дочь Клотильду.
В наследство вдове художника достались его картины, которые она отправила (продала) в Петербургскую Академию художеств. Удивительно, но Анна-Мария продала и свой детский портрет — ту самую «Девочку в маковом венке, с гвоздикой в руке». То ли так сильно нуждалась в деньгах, что вынуждена была продать это полотно, то ли оно не было ценным для нее — мы уже не узнаем.
В деньгах Анна-Мария действительно нуждалась. Друзья Ореста Кипренского помогли ей добиться разрешения получать пенсию. Известно, что в 1844 году она второй раз вышла замуж, и на этом все сведения о супруге Кипренского обрываются, и о дальнейшей судьбе Анны-Марии и Клотильды ничего не известно. Возможно, потомки Ореста Кипренского живут в Италии и по сей день.
