Баловень судьбы, один из самых видных мужчин Франции, граф Карл д’Артуа поменял свой образ жизни в один день, 27 марта 1804 года. В тот момент не стало главной женщины в его судьбе, Марии Луизы де Люссан, графини Поластрон.
Их связывали почти четверть века дружбы и любви, и королевский сын не собирался больше никого впускать в своё сердце. Красавец дал обет безбрачия. И, тем самым, оставил трон Франции без наследника.
Младшие братья королей сами нечасто становятся государями. Во Франции такое случалось в XIV веке, потом повторилось в шестнадцатом… В восемнадцатом столетии Карл д’Артуа понятия не имел о своём будущем высоком предназначении.
Он весело проводил время в Версальском дворце. Править предстояло его старшему брату, Людовику XVI, и был ещё граф Прованский. А он, общительный и остроумный Карл, слыл дамским угодником и весельчаком.
В шестнадцать лет его женили на принцессе Марии-Терезии Савойской, достойной во всех отношениях. Но… совершенно равнодушной к мужу. Это было обоюдно. Супруги, конечно, жили под одной крышей, у них рождались дети (долг перед династией никто не отменял), но ничего более их не объединяло.
Карл предпочитал общество своей невестки, королевы Марии-Антуанетты. При Дворе нехорошо зашептались, но красавец-граф повел себя безупречно. Оказывая знаки внимания королеве, он ни разу не перешел границ.
Ему хватало других увлечений. Граф д’Артуа считался одним из самых красивых мужчин Франции, и дамы вздыхали при его появлении. А в 1780 году при Дворе оказалась Мария Луиза де Поластрон, очаровательная шестнадцатилетняя графиня.
Её супруг был братом мадам де Полиньяк, ближайшей подруги королевы Франции. Так что всё это общество вращалось в одном пространстве, все были хорошо знакомы и имели возможность отлично узнать друг друга.
Никто не ожидал, что Карл так серьёзно увлечется это миловидной, но совсем не блестящей дамой. Конечно, у графини был изящный стан, она очаровательно двигалась, грациозно танцевала – но таких прелестных дам в Версале всегда имелось вдоволь.
Однако Карл был покорён и смотрел только на Марию Луизу. Королева, в шутку ревнуя, попеняла ему на это.
«Разве вы не видите? – воскликнул граф д’Артуа. – Она – совершенство!»
Мадам де Поластрон своё влияние на Карла не подчёркивала, но и не скрывала. «Фаворитка», — кто-то прошептал ей вслед. Она обернулась и выразительно посмотрела на говорившего. «Я очень ценю дружбу его высочества», — спокойно произнесла Мария Луиза.
Превыше влюблённости она ставила именно это — их общие взгляды, интересы, их долгие разговоры…
Часы королевства были уже сочтены, и, как ни странно, одним из первых это понял граф д’Артуа. Он ратовал за экономические реформы, и так отчаянно критиковал решения Национального собрания, что сам Людовик XVI с удивлением отмечал — его брат «больший роялист, нежели государь». Увы.
Требовалась железная воля, решимость и смелость, которых всегда недоставало королю Франции. Карл не мог действовать за него, а Людовик XVI словно растерялся в ответственный момент.
Когда грянула революция, старший брат сам обратился к младшему: бегите. Не предприняв никаких шагов по спасению собственной семьи, Людовик XVI обеспечил спасение Карлу, его жене и детям (чуть позже французский монарх предпримет неуклюжую попытку бегства, которая завершится провалом). Мария Луиза тоже оказалась за границей.
А супруга графа д’Артуа за пределами королевства объяснилась с мужем предельно честно: зачем и дальше делать вид, что мы семья? Настала пора разъехаться, момент вполне удачный. Они расстались навсегда.
Граф ездил по европейским Дворам в надежде поднять войска против революционной Франции. Но мечты вернуться на коне в покорённый Париж остались несбыточными грёзами. В Вене он узнал о смерти брата, затем о том, как поступили с Марией-Антуанеттой…
У Франции больше не было короля. Правда, оставался Карл и ещё один его брат – граф Прованский, спасшийся в Митаве.
Марии Луизе, женщине, которую Карл боготворил, было всего тридцать девять, но она долго хворала. В марте 1804 года она оставила этот мир. Единственная настоящая любовь графа д’Артуа! И красавец дал обет безбрачия (многие считали, что об этом его попросила графиня де Поластрон).
Принц Франции не переживал: в конце концов, у него остались два сына. И даже когда годом позже Карл овдовел, и ему советовали взять в жены представительницу правящей австрийской династии, он не стал этого делать.
Почти десять лет Карл провёл на берегах туманного Альбиона, между Лондоном и Эдинбургом. Оттуда он внимательно следил за событиями во Франции: как она превратилась в Республику, а потом в Империю, и как эта империя пала. В 1814 году трон снова стал вакантным, и брат, граф Прованский, имел все права его занять.
С помощью русского императора Александра I французским государем стал Людовик XVIII. Пока король добирался до столицы, временным наместником провозгласили Карла. Отныне он назывался «Месье» — так величают брата короля, следующего за ним по старшинству.
Шестью годами позже рабочий Лувель нанес предательский удар сыну Карла, герцогу Беррийскому. Теперь династии грозило вымирание – у Людовика Восемнадцатого не было сыновей, у Карла было двое, но старший не мог оставить потомства, а у младшего осталась только дочь и жена «в положении».
Если бы не обет безбрачия, который дал когда-то граф Артуа, к 1820 году у него могло оказаться уже полдюжины сыновей и дочерей…
Так что, когда, в свой черёд, в 1824 году граф д’Артуа занял трон под именем Карла Десятого, все понимали, что от древа Бурбонов остались последние хрупкие веточки. Королём он был непритязательным, до роскоши не жадным (в юности он видел всё, и удивить его чем-то было сложно).
Слишком консервативный для девятнадцатого века, он правил до июльской революции 1830-го года, и сложил с себя полномочия добровольно. Франция хотела конституционную монархию, а пожилой государь не желал принимать эти новые сомнительные порядки.
Он ещё попытался было оставить трон внуку, родившемуся в 1820-м году уже после смерти сына, но это предложение отклонили. Бойкий родственник, Луи-Филипп, сам рвался к короне.
Бывший король прожил ещё шесть лет – он путешествовал по Европе, но в Гёрце подхватил холеру. Карл хотел упокоиться в Сен-Дени, рядом с братом и Марией-Антуанеттой, но его последнюю волю не исполнили. Карл Десятый оказался на чужой земле, в Кастаньявицце.
«Он мог быть лучшим королём, чем Людовик XVI, — сказал о нём знаменитый Талейран, — но только в восемнадцатом веке. Если бы он родился раньше брата, кто знает, была бы тогда революция во Франции».
