«Гадкие крысы не дают мне спать», — жаловалась очаровательная мадам Лафарж. Она регулярно брала у аптекаря рецепт на мышьяк, чтобы травить отвратительных грызунов, но те никак не желали покидать дом.
Господин Лафарж горделиво называл ветхое здание с неуютными комнатами, где ютились члены семьи, птицы и даже поросята, замком. На деле же это было одно из зданий полуразвалившегося монастыря, купленного одним из предков Ле-Гландье.
Но этот «родовой замок» и стал решающим аргументом, когда юная Мари Каппель размышляла, принять ли ей предложение кандидата, выбранного дядей с помощью брачного посредника, а проще говоря, свахи, только мужчины.
Ее дядюшка был директором Банка Франции, и сиротка Мари не знала забот. В пансионе благородных девиц она получила образование, позволявшее ей раскованно чувствовать себя в высшем обществе, только вот приданое ее было не так уж велико, чтобы привлечь жениха-аристократа.
Когда племяннице исполнилось двадцать три года, дядюшка всерьез озаботился поиском мужа и обратился в агентство брачных услуг.
Мари Каппель не обладала красотой, которая сбивала бы с толку. Тонкие губы ее не дышали страстью, а острый носик доставлял неудовольствие его обладательницы. Но она была молода и свежа, большие темные глаза умели посмотреть из-под пушистых ресниц кокетливо и озорно.
К тому же Мари обладала богатым воображением и была интересной собеседницей. Только вот ее капризный характер уже давно надоел и дядюшке, и тетушке, и те мечтали, чтобы любимая племянница поскорее вышла замуж и зажила отдельно от них. Может быть, потому барон Поль Гар и не стал углубляться в биографию кандидата, предложенного в агентстве.
Потенциальный жених был немного старше невесты, ему уже исполнилось двадцать восемь. Внешность его была простовата и, конечно, не удовлетворяла парижскую кокетку Мари, но дядя настаивал: Шарль Лафарж владеет литейной мастерской, кроме того, у него есть фамильный замок. Акварель с изображением замка была приложена к письму с предложением руки и сердца.
Что оставалось девушке, не имевшей достаточно средств для независимой жизни? Ей дали понять, что пришло время покинуть дом опекунов. Свадьба была скромной, невеста поглядывала на жениха с отвращением, и в тот же день молодожены отправились в путешествие в дом, где им предстояло жить.
Замок оказался больше похожим на деревенскую избу зданием, где кишели крысы, куры несли яйца прямо в гостиной, и тут же был небольшой загон для свиней. Мари морщила носик и мечтала, чтобы всё оказалось дурным сном. Мать и сестра Лафаржа отнеслись к невестке с плохо скрываемым пренебрежением, столичная фифа им не понравилась.
Однако Мари очень скоро научилась управлять своим грубым и неотесанным супругом, она уговорила его отремонтировать дом и писала рекомендательные письма в столицу, чтобы господину Лафаржу давали кредиты на производство.
Всё это время она безуспешно пыталась травить крыс в доме. Несколько месяцев она пыталась привыкнуть, но поняла — у нее не получится. Она ненавидела этот дом и своего мужа. Он для нее превратился в одну из надоедливых и мерзких крыс, от которых требовалось избавиться.
Однажды господин Лафарж должен был ехать в Париж по делам. Перед поездкой Мари уговорила его составить завещание, по которому в случае смерти одного из супругов все имущество и денежные средства отходили другому.
В Париже Шарль был очень счастлив получить на второй день посылку от заботливой женушки, она прислала ему домашний пирог. И когда после сытного ужина у него заболел живот, Шарль решил, что это только оттого, что по дороге пирог мог немного подпортиться. Несколько дней он чувствовал слабость и, быстро окончив свои дела, пустился в обратный путь.
Дома Мари окружила супруга всевозможной заботой, готовила для него любимые пироги и сладости, но больному становилось всё хуже. Однажды сестра Лафаржа заметила, что Мари добавляет в его пищу какой-то порошок. У нее в комнате она нашла шкатулку, полную мышьяка.
— Но я же покупаю его, чтобы травить крыс! — объясняла расстроенная Мари. Но Шарлю становилось всё хуже, и он отказывался принимать еду из рук жены.
После смерти Шарля Лафаржа его родные обратились в полицию. Было установлено, что мадам Лафарж покупала мышьяк за день до отправки сладкого пирога в Париж, а потом еще несколько раз, когда ее муж уже был дома. Остатки еды исследовали и обнаружили в ней яд.
Это было первый раз, когда проводили подобную экспертизу, многие ученые заинтересовались делом и выдвигали различные теории, в том числе утверждая, что исследования были проведены неправильно. Впервые для выявления яда использовали аппарат Марша.
Была даже проведена эксгумация тела, первый раз мышьяка не обнаружили, но повторная экспертиза показала следы яда.
В процессе у обвиняемой в комнате нашли россыпь драгоценных камней и жемчужин. Точно такие же камни составляли колье, несколько лет назад украденное у подруги Мари, виконтессы де Лето.
Громкий процесс привлекал не только ученых и газетчиков, Мари Лафарж вызвались защищать знаменитые адвокаты.
В результате Мари Лафарж была приговорена к пожизненной каторге. Молодая женщина и после приговора продолжала отрицать свою вину. Король Франции Луи-Филипп I заменил каторгу пожизненным заключением. В тюрьме заключенная написала книгу воспоминаний, продолжая отрицать свою вину.
Через двенадцать лет по приказу Наполеона III Мари Лафарж была амнистирована. Но она уже была очень тяжело больна, ее съедал туберкулез. Она скончалась через несколько недель после освобождения.
