«Он не может любить женщин! — кричал он в ярости. — Это просто невозможно!
Мальчишка был гибкий, шустрый, и отец, танцор балета Томаш (Фома) Нижинский, уже в 1895 году, в Одессе, вывел 5-летнего Вацлава на сцену. Вацлав не подвел родителя и исполнил гопак так, что публика аплодировала мальчику стоя.
Так в семье польских танцоров Томаша и Элеоноры Нижинских, гастролировавших по Российской империи с собственной труппой, появился еще один артист — маленький Вацлав.
Однако труппе Нижинских это не помогло: предприятие Томаша вскоре прогорело. Для семьи артистов начались тяжелые времена: Нижинские скитались в поисках заработка, брались за любую работу, танцевали на ярмарках чуть ли не за еду.
В 1897 году Нижинские гастролировали по Финляндии. Перед отъездом в маленькую семейную труппу была принята молоденькая артистка Румянцева, в которую Томаш вскорости влюбился.
Элеонора была на пять лет старше мужа, и тягаться с юной красавицей, демонстрировавшей чудеса гибкости, она не могла. Нижинские развелись, после чего Элеонора забрала троих детей — Станислава, Вацлава и Брониславу — и отправилась из Гельсингфорса в Петербург.
В столице проживал старинный друг Элеоноры, польский балетмейстер Станислав Гиллерт. Гиллерт преподавал в Петербургском балетном училище, и он пообещал Элеоноре помочь с устройством детей.
Устроить нужно было двоих — Вацлава и Брониславу (Броню). Старший сын, Станислав, в детстве выпал из окна, и с тех пор считался умственно-отсталым.
В 1898 году 8-летнего Вацлава — стройного, гибкого и невероятно одаренного мальчика — с легкостью приняли в балетное училище. Через два года в это же учебное заведение поступила и его сестра Броня, не менее талантливая.
Вацлав не отличался примерным поведением, ему были свойственны эксцентричные поступки, после одного из которых мальчика отправили на осмотр в клинику для душевнобольных. Однако талант Нижинского был настолько невероятен, что педагоги закрывали глаза на все чудачества. Главным покровителем Вацлава в училище стал знаменитый танцовщик Николай Густавович Легат.
В апреле 1905 года в Мариинском театре готовилось показательное выступление экзаменационного балета «Ацис и Галатея» выпускников Петербургского балетного училища. Постановщик Михаил Михайлович Фокин пригласил на роль фавна 15-летнего Вацлава Нижинского, который еще даже не являлся выпускником.
На показе присутствовали представители прессы, которые были потрясены талантом молодого танцовщика:
«Лёгкость и элевация, вместе с замечательно плавными и красивыми движениями — поразительны. Остаётся пожелать, чтобы 15-летний артист не остался вундеркиндом, а продолжал совершенствоваться».
В 1907 году Вацлав окончил училище и был официально зачислен в труппу Мариинского театра, на сцене которого молодой танцовщик выступал уже целый год.
Нижинскому хватило двух лет, чтобы стать премьером театра, партнером выдающихся балерин Матильды Кшесинской, Анны Павловой, Тамары Карсавиной.
Вацлав исполнял главные партии в балетах «Египетские ночи», «Павильон Армиды», «Шопениана» и многих других.
Нижинского окружали женщины потрясающей красоты, но в обществе укрепился слух, что танцовщик «предпочитает джентльменов». Вацлава неоднократно видели в компании князя Павла Дмитриевича Львова, с которым, как позднее выяснилось, у Нижинского были весьма близкие отношения.
В 1909 году 19-летний Вацлав познакомился со знаменитым импресарио Сергеем Дягилевым. Сергею Павловичу в ту пору исполнилось тридцать семь лет, и он был совершенно потрясен и талантом молодого танцовщика, и его красотой.
Дягилев не скрывал своих наклонностей, и пятнадцать лет находился в отношениях с кузеном Дмитрием Философовым.
Импресарио предложил Нижинскому принять участие в «Русских сезонах». Вацлав с удовольствием согласился. Вскоре танцовщик и импресарио стали жить вместе.
Дягилев оплачивал все расходы Нижинского, но ужасно ревновал Вацлава к женщинам. Сергей Павлович изолировал фаворита от коллег, приставил к нему слугу Василия, совершавшего все покупки и следившего, чтобы особо пылкие поклонницы не приближались к Вацлаву.
*
Нижинский чувствовал себя рядом с Дягилевым словно птица в клетке, и был очень рад, когда у него появилась возможность отправиться на гастроли в Буэнос-Айрес одному, без захворавшего Сергея Павловича.
Плавание стало для Вацлава уникальным опытом, полностью изменившим его жизнь. Нижинский осознал, что женщины нравятся ему ничуть не меньше, чем джентльмены.
На корабле танцовщик познакомился со своей пылкой поклонницей — аристократкой и балериной Ромолой де Пульска, родом из Венгрии.
Нижинский влюбился в барышню всей душой и 10 сентября 1913 года, сразу по прибытию в Буэнос-Айрес, на ней женился.
Дягилеву танцовщик отправил письмо, в котором описал случившееся с ним чудо, попросил благословить на жизнь с Ромолой.
Послание Нижинского привело Сергея Павловича в неистовство. По рассказам очевидцев, Дягилев метался по комнатам, рвал на себе волосы и кричал диким голосом:
-Он изменил мне!
В итоге вместо письма с благословением Вацлав получил уведомление о немедленном увольнении из дягилевской труппы.
Вацлав и Ромола некоторое время жили в Буэнос-Айресе. Русского языка молодая женщина не знала, поэтому супругам приходилось общаться жестами. Де Пульска, ранее танцевавшая в нескольких европейских театрах, оставила карьеру и полностью посвятила себя мужу.
В конце 1913 года супружеская чета переехала в Будапешт, где в 1914 году Ромола родила дочь Киру.
Вацлав пытался создать свою труппу, ставить спектакли, но наталкивался на мощнейшее противодействие Дягилева. Сергей Павлович, ослепленный жаждой мести, запрещал композиторам, художникам и декораторам сотрудничать с Нижинским.
Как только Вацлав прорывался на сцену со своей постановкой, Дягилев немедленно подавал в суд. Действуя таким образом, импресарио буквально за три года сумел полностью разорить своего бывшего фаворита.
*
В 1916 году Нижинский, находившийся в крайне стесненных финансовых обстоятельствах, неожиданно получил телеграмму из Мадрида от Дягилева. Сергей Павлович как ни в чем ни бывало предложил великому танцовщику принять участие в испанских гастролях дягилевской труппы.
Нижинский согласился, не зная, что по законам Испании телеграмма является обязывающим документом и может считаться контрактом. Таким образом Дягилев заставил Вацлава отправиться на гастроли в Южную Америку, где с танцовщиком произошло несколько несчастных случаев, грозивших ему смертью.
Предательство Дягилева, изнурительные гастроли, крах карьеры нанесли тяжелейший удар по психике Нижинского. Еще в Южной Америке у 28-летнего танцовщика начались странные припадки. По приезду в Европу доктора сообщили жене Вацлава страшный диагноз — шизофрения.
Ромола не оставила мужа. Более того, 14 июня 1920 года в семье родилась вторая дочь, Тамара.
К тому времени Нежинский немало времени проводил в лечебницах для душевнобольных.
Почти тридцать лет Ромола отчаянно боролась за здоровье мужа. Женщина возила Нижинского к выдающимся европейским психиатрам, например, к Альфреду Адлеру.
Вацлава лечили самыми современными на тот момент методами, но ничего не помогало: приступы случались с пугающей регулярностью и с каждым годом становились все сильнее.
Ромола, пытаясь спасти супруга, невольно усугубила его состояние. Женщина вступила в страстный роман с доктором Эйгером Блейлером, а затем — с Хансом Френкелем, лечащим врачом Вацлава.
С последним Нижинский застал супругу в самый неподходящий момент, что значительно усугубило его состояние.
Роковым для Вацлава стало и его увлечение толстовством. Друзья Нижинского, танцовщики дягилевской труппы Зверев и Немчинов, ставшие за границей толстовцами, убеждали Вацлава, что актерская профессия греховна. Нижинский мучился, подобно Гоголю, морально бичевал себя за собственный невероятный талант.
Вацлав и Ромола жили в Швейцарии со своими детьми. Нижинский в последний раз выходил на сцену еще в 1917 году, так что материальное обеспечение семьи лежало на плечах его супруги. Ромола зарабатывала написанием книг о муже, о русском балете.
С 1921-го года Нижинский постоянно лечился, перемещаясь из одной клиники в другую. Увы, лечение успеха не давало.
В 1945 году корреспондент Life, путешествовавший по послевоенной Вене, внезапно увидел 55-летнего Нижинского, танцующим для советских солдат. Корреспондент был потрясен внешним видом великого артиста, но еще больше — тем, с какой теплотой он общался с бойцами. Казалось, общение на родном языке с русскими людьми на некоторое время излечило Нижинского.
После той памятной встречи в Вене пошли разговоры о возможном возвращении Нижинского на родину, в СССР. Однако этому случиться было не суждено.
11 апреля 1950 года Вацлава Фомича не стало: великий танцовщик скончался в возрасте 60 лет.
Ромола пережила мужа на 27 лет: женщина умерла в июне 1978 года в Париже.
