«Опочивальня где?» — грозно спросил император. Юная красавица Мария зарделась как маков цвет. Ей показалось, что государь шутит, ведь для прелюбы они еще были практически не знакомы. Но царь не шутил.
«Пойдем», — приказал он и направился к лестнице. Бедняжка Мария плелась следом, глотая слезы. Такая маленькая, нежная, она с трудом представляла, что может сделать с нею этот великан.
Стуча тростью по лестнице, Петр Алексеевич поднимался к опочивальне родителей Марии, строго выговаривая девушке:
«Разве ж можно твому отцу такую красу прятать? Пошто, говорю, Дмитрий Константинович, дочку-то прячешь, негоже, негоже! Ну, да мы сейчас это исправим!».
29 апреля 1700 года в столице Молдавского княжества городе Яссы появилась на свет девочка, назвали которую Марией. Отцом малышки был бывший молдавский господарь князь Дмитрий Константинович Кантемир, а матерью — красавица Кассандра Кантакузен, дочь господаря Валахии Шербана Кантакузена.
В Молдавии семье Кантемир находиться было небезопасно, и через несколько месяцев после родов родители перевезли Марию в Константинополь, где у ее отца был большой дом.
Детство девочки было вполне счастливым. Отец и мать Марии являлись образованнейшими людьми своего времени, они наняли дочери лучших учителей. Девочка демонстрировала большие успехи в учении, особенно в античной литературе, музыке, истории и рисовании.
Частым гостем в доме Кантемиров был российский посол в Константинополе Петр Андреевич Толстой. Петр Андреевич даже предложил Кантемирам учителя для Марии — греческого монаха Анастасия Кантоиди, который также являлся секретным осведомителем Толстого.
Задачей Кантоиди было следить за контактами Кантемира с турками: султан Ахмед III возлагал на Дмитрия Константиновича некоторые надежды в плане протурецкого управления мятежным Молдавским княжеством.
В 1710 году началась русско-турецкая война, в которой России необходима была помощь Молдавии, находившейся под османским игом. При активном содействии Петра I Дмитрий Кантемир снова назначается молдавским господарём, обманув все надежды султана Ахмеда.
В 1711 году вместе с Петром, калмыцким ханом Аюком и черногорским военачальником-митрополитом Данило Негошем, Дмитрий Кантемир участвовал в Прутском походе, закончившимся поражением России и ее союзников. По результатам похода Петру пришлось возвратить Турции Азов, ликвидировать крепости Таганрог и Каменный Затон, а также сжечь первый в истории России Азовский флот.
Дмитрий Кантемир, согласно заключенному с турками Прутскому договору, лишался своих владений и титула господаря Молдавии. В 1711 году семья Кантемиров спешно перебралась в Харьков, а в 1713 году — в Москву.
11 мая 1713 года скончалась княгиня Кассандра, долго болевшая после тяжелых родов. Дмитрий Константинович стал вдовцом.
В 1714 году Дмитрий Кантемир приобрел подмосковную резиденцию «Чёрная грязь», а также нанял для 14-летней Марии учителя русского языка — известного литератора Ивана Ильинского. С этого момента судьба семьи Кантемиров была уже неразрывно связана с Россией.
В 1716 году Дмитрий Константинович решил переехать в столицу: в Петербурге сподручнее было ждать награды, которую Петр I пообещал молдавскому господарю за помощь в войне.
Кантемир приобрел великолепный дом, начал бывать при дворе, где и познакомился с ровесницей своей дочери, обворожительной княжной Анастасией Трубецкой.
14 января 1717 года сыграли пышную свадьбу, на которой был весь цвет русской аристократии. Присутствовал, конечно, и государь, который глаз не отрывал от дочери князя Кантемира — черноглазой красавицы Марии.
«Хороша молдовенька», — отпивая свое любимое красное французское вино «Эрмитаж» сказал Петр Алексеевич на ухо своему сподвижнику Павлу Ягужинскому.
Конечно, государь в тот же день мог добиться благосклонности «молдовеньки», но по по какой-то причине не стал этого делать.
Как выяснилось, «романтическую» атаку на красавицу Марию Петр Алексеевич отложил на потом. В декабре 1718 года по приказу государя Павел Ягужинский организовал первую Ассамблею.
Всем родовитым дворянам с женами и дочерьми было приказано быть на императорском балу.
Князь Кантемир с юной супругой, конечно же, явился, но Петра представительство этой семьи на Ассамблее не устроило.
-От кого дочку прячешь? — нахмурился государь.
Дмитрий Константинович, заикаясь, принялся объяснять, что Марии нездоровится. Император не поверил и приказал Павлу Ягужинскому, своему денщику Татищеву и доктору Блументросту отправиться во дворец Кантемиров и провести тщательное расследование здоровья княжны: а-ну, как девица «злостно избегает увеселений государевых»?
Ягужинский, Татищев и Блументрост немедленно выехали к Кантемирам. Вот как писал об этом учитель Марии Дмитриевны, Иван Ильинский:
«Павел Иванович Ягужинский с доктором Лаврентием Лаврентьевичем Блументростом да с Татищевым приезжали осматривать княжну: в правды ли немогут, понеже в воскресенье в сенате не были».
Выяснилось, что княжна и правда больна — простуда. Император сменил гнев на милость, но строго-настрого приказал Марии бывать в свете.
Да и сам государь стал все чаще захаживать в дом князя Кантемира.
Зимой 1721 года старый знакомый князя Дмитрия Константиновича, граф П.А. Толстой, сделал все, чтобы дома у Кантемиров находилась только Мария и слуги. Вскоре туда прибыл 49-летний Петр I. Царь, побеседовав с красавицей немного о незначащих вещах, пригласил Марию в опочивальню. Отказать та не посмела.
Дмитрий Кантемир, узнав о романе дочери с императором, сильно обрадовался: это сулило ему немалые преференции.
43-летняя жена царя Екатерина Алексеевна (Марта Скавронская) уже не радовала Петра, и отношения с 21-летней жгучей молдавской красавицей были для него глотком свежего воздуха.
В начале 1722 года князь Иван Долгоруков просил руки Марии у ее отца, но последовал отказ: княжна Кантемир к тому моменту уже была беременна. Очевидно, от государя.
12 августа 1722 года Петр I и Екатерина Алексеевна отправились вместе с русской армией в Персидский поход на Северный Кавказ. Мария со своей семьей находилась в свите императора.
В пути молодой женщине нездоровилось, и она вместе с мачехой Анастасией Трубецкой и братом Антиохом остались в Астрахани на государевом рыбном дворе, где для семейства Кантемир было выделено отдельное помещение.
Вскоре у княжны Марии начались преждевременные роды и она разрешилась от бремени мертвым младенцем мужского пола.
8 июня 1722 года французский посол Жак де Кампредон отправил своему королю депешу, в которой однозначно высказался о том, что друзья Екатерины «помогли» Марии «выкинуть» дитя.
Темное дело свершили два человека — лейб-медик Екатерины Алексеевны Георгий Поликала, грек по происхождению, и все тот же посол России в Константинополе, приятель Дмитрия Кантемира П.А. Толстой. Кстати сказать, Георгий Поликала, до того, как попасть к Екатерине, был личным врачом Толстого.
Историк XIX века Л.Н. Майков писал по этому поводу:
«Толстому не впервой было играть двойственную роль: сближая княжну с Петром, он в то же время хотел быть угодным Екатерине; несчастная княжна оказалась его жертвой, хрупкою игрушкой в его жёстких руках. Теперь супруга Петра могла быть покойна; опасность, которой она боялась, была устранена».
Неудачные роды дочери подкосили здоровье князя Кантемира: Дмитрий Константинович начал крепко хворать. Семье пришлось переехать в свое орловское имение Дмитровку, где 21 августа 1723 года бывший молдавский господарь, действующий русский сенатор и тайный советник скончался в возрасте 49 лет.
Государь, так и не получивший от Марии Кантемир сына, перестал искать с нею встреч.
Обезопасившая себя Екатерина была официально коронована Петром в императрицы весной 1724 года. Новоявленная царица тут же отблагодарила Толстого, убедив мужа даровать ему графский титул.
Впрочем, уже осенью отношения Петра и Екатерины сильно испортились: государыня не на шутку увлеклась молодым красавцем Виллимом Монсом, что стало для царя тяжелейшим ударом.
Приказав отрубить Монсу голову, Петр возобновил отношения с Марией Кантемир. Встречи государя с молдавской княжной продолжались вплоть до смерти Петра в январе 1725 года в возрасте 52 лет.
Забеременеть во второй раз от императора Марии не удалось, и, как выяснилось, к счастью. Несмотря на то, что Петр Алексеевич не успел назвать преемника, престол перешел к его жене Екатерине Алексеевне.
После смерти императора Мария Дмитриевна слегла. Болезнь была настолько тяжкой, что 25-летняя женщина составила завещание в пользу любимого брата Антиоха.
Л.Н. Майков писал:
«Пока сенат обсуждал вопрос о наследстве умершаго господаря, княжну Марию снова постигла тяжкая болезнь. Нравственною причиною ея были, очевидно, те треволнения, какия ей пришлось испытать в последние годы.
Внимание Петра, возобновившееся после его разрыва с Екатериной из-за Монса, возродило честолюбивыя мечты в сердце княжны; но неожиданная кончина государя нанесла им внезапный решительный удар».
К счастью, завещание не понадобилось: Мария Кантемир поправилась и переехала из Орловской губернии в Санкт-Петербург. Жила тихо, при дворе не появлялась. Положение женщины во времена Екатерины I вполне соответствовало понятию опала.
При Петре II и особенно при Анне Иоанновне Мария Кантемир пользовалась большим почетом. Анна Иоанновна сделала Марию своей фрейлиной, подарила ей землю у Покровских ворот в Москве. На выделенном участке Кантемир возвела по проекту архитектора Трезини два великолепных дома.
Мария в свои 30 лет все еще считалась завидной невестой. Так, к ней посватался грузинский царевич Александр Бакарович, но получил вежливый отказ. Отказала княжна Кантемир и сенатору Ф.В. Наумову.
Кажется, после императора Мария не желала знать других мужчин.
В 40-е годы главным мужчиной в жизни княжны стал ее младший брат Антиох Кантемир, ставший к тому времени одним из главных русских поэтов.
В 1744 году в письмах к брату Мария все чаще высказывает желание постричься в монахини. Антиох отвечает с раздражением:
«О том вас прилежно прошу, чтоб мне никогда не упоминать о монастыре и пострижении вашем; я чернецов весьма гнушаюсь и никогда не стерплю, чтоб вы вступили в такой гнусной чин, или буде то противно моей воли учините, то я в век уже больше вас не увижу.
Я желаю, чтоб по приезде моем в отечестве, вы прожили всю жизнь со мною и в доме моем были хозяйкою, чтоб сбирали и потчивали гостей, одним словом — чтоб были мне увеселением и спомощницей».
Такое, вполне себе достойное и благородное будущее, видел для своей сестры Антиох Дмитриевич. Увы, этим светлым мечтам не суждено было сбыться.
31 марта 1744 года 35-летний Антиох скоропостижно скончался в Париже. Мария с огромными трудностями и приключениями доставила тело брата в Москву и похоронила рядом с отцом в нижней церкви Никольско-Греческого монастыря.
Последние годы своей жизни Мария Дмитриевна посвятила, как сказали бы в наше время, благотворительности. Княжна Кантемир на собственные средства строила церкви, монастыри, помогала бедным и болящим.
Летом 1757 года Мария Дмитриевна сильно заболела и составила завещание, согласно которому значительную часть ее средств следовало потратить на строительство женского монастыря в Марьине, а также на раздачу бедным.
Свою многочисленную недвижимость княжна отписала братьям и сестрам как от родной матери Кассандры Кантакузен, так и от мачехи Анастасии Кантемир (во втором браке Гессен-Гомбургской).
9 сентября 1757 года Мария Кантемир тихо скончалась в возрасте 57 лет. Похоронена была в Никольско-Греческом монастыре рядом с отцом и братом.
Так сложилась судьба женщины, на которую обратил свое благосклонное внимание сам император, но, к счастью для Марии, это не закончилось для нее так фатально, как для многих других девушек и женщин.
