Старый, не о таком мечтала! А ведь с ним придется постель делить! Девица рукавом закрывалась, слезы горькие роняла, но родня велела выйти к посватавшемуся князю — вышла.
— Я тебя, Феодора, никогда не обижу, — твердил князь.
А ей виделась только седая борода, да помнилось, что у Дмитрия Михайловича семеро детей, старше нее, некоторых уже и на свете нет.
О том, что князь — спаситель Москвы, юной Феодоре было известно, но когда это было-то? Больше двух десятков лет прошло. Она тогда еще не родилась даже. У нее — весенняя пора, а знаменитый Пожарский уже на закат смотрит. Шесть десятков лет почти народному герою, у него внучки на выданье.
Дмитрий Михайлович Пожарский действительно был много старше своей второй жены. Первый раз князь сочетался браком еще в юные годы. Верной спутницей была его Прасковьюшка, Прасковья Варфоломеевна. Много переживаний на ее бабий век выпало: и Смута, и раны мужа тяжелые, и потеря детей, которых пережили родители.
Четверых сыновей и трех дочерей подарила Прасковья своему князю, заботилась о них, о муже, о доме, делила тяготы, опалу и почет. Только малыша Никитушку Бог рано прибрал, еще в 1608 году (об этом малыше почему-то все время забывают историки, а он был, его захоронение сохранилось в родовой усыпальнице).
Счастлива была Прасковья, что оплакала лишь одного младенца из семи, значит, доброй она была женой и матерью. Правда, не стало у них еще Феденьки и Аксиньи, но они были уже взрослыми.
Из какого рода происходила первая супруга знаменитого спасителя Москвы, неизвестно. Предположительно из многочисленных Бутурлиных, об этом говорит довольно редкое для русской аристократии того времени отчество женщины.
Был такой «дворовый сын боярский» Варфоломей Михайлович Бутурлин-Полуектов, служил в Вязьме, прозвище имел «Варгас». Род Бутурлина-Полуектова в опалу попал при Иване Грозном. Сын его владел землями в Верейском и Суздальском уездах, вклады делал в Суздальский Спасо-Евфимиев монастырь. С Пожарскими они были соседями, вероятно, поэтому и породнились.
Ефим Варфоломеевич был близок к царям Годунову и Шуйскому, и родичу новому тоже протекцию сделал. Именно в это время Пожарский начинает делать заметную карьеру в армии и при дворе. В общем, налицо было счастливое супружество, имевшее поддержку родственников. А потом князь Дмитрий Михайлович уже и сам мог поддержать кого угодно.
Одно печалило: Прасковья стала заметно сдавать. Бабий век короток: роды, тревоги, болезни. 28 августа 1635 года князь Дмитрий Михайлович проводил супругу в вечность. И по всему выходило, что надо бы успокоиться, утешаться детьми и внуками, но…
Вероятно, Пожарский не чувствовал себя стариком, а раз так — надо взять супругу, чтобы не пустовало ложе, чтобы не тревожили греховные мысли. Да и окружающим знаменитый вдовец казался лакомым кусочком в качестве жениха: его слава, да к знатному имени — от такого союза дети могли рассчитывать на очень высокое положение.
Княжна Феодора Андреевна Голицына была из знатного рода. Батюшка ее с родом Голицыных с 1610-го был тесно связан, со времен первого ополчения. Знатностью Голицыны выше Пожарских. Но последние — Рюриковичи, а Голицыны ведут род от Гедемина Литовского. Не очень на Руси любили гедиминовичей.
Феодора, по всей вероятности, во время сватовства пожилого князя осталась сиротой и могла жить у братьев или иных родичей. Для родни такой брак — почет и выгода, а девице было страшно и горько: ей бы молодца пригожего, статного, а тут что? Но не откажешь, нарядили девицу, поставили под венец, переплели косы по-женски, началась жизнь.
И как ни странно, жизнь Феодоры с мужем сложилась удачно. Во всем, кроме детей, не дал им с мужем Господь малыша. А в остальном все было у второй жены: любовь мужа, достаток, почет среди боярынь московских.
О том, какие чувства питал Дмитрий Пожарский ко второй жене, можно судить по его завещанию. Своей вдове на «прожиток» князь оставил 2 села, 5 деревень, несколько пустошей, дорогая серебряная посуда, табун лошадей, особые денежные выплаты. Выплачивать деньги вдове должны были сыновья князя от первого брака.
«Да отказываю яз по бедной своей горькой жене… в Дмитровском уезде на реке на Истре деревню Белую со крестьяны, откуды бы ей, бедной, дровишка имать», — строки из завещания князя, по которым видно, как жалеет он супругу, остающуюся горевать по мужу своему.
Много значил поздний брак для мужчины, ох как много. На Феодору муж возлагал и опеку над сыном своим Иваном, которому предписывал почитать мачеху как родную мать.
А вот тут — не срослось. Скорое вдовство и собственная бездетность испортили Феодоре характер. Как она кляла теперь родных, которые выдали ее замуж за старика! Не заменит богатство любви и деток собственных, во чреве выношенных, грудью вскормленных. И пасынок не заменит.
Ей, молодой и полной сил, — век вдоветь, не имеет она права на второй брак, не того от нее ждут. По мнению общества, вдове героя надлежало уйти в монастырь, молиться за душу усопшего мужа своего. А в монастырь вдова не хотела.
Вскоре княгиня Феодора вступила с пасынками в открытый конфликт. Обвинила детей мужа в том, что они исказили завещание отца, царю челом била. Позорное это было раздрасие. Подлинность завещания была доказана.
Род Пожарских не дал больше личностей масштаба Дмитрия Михайловича. Лишь младший сын Иван сколько-нибудь продвинулся на государевой службе, получил чин окольничего, был на воеводстве в Тамбове, возглавлял Челобитенный и Московский судный приказы. Остальные сыновья особых талантов не проявили. Сидели на теплых местах и только-то.
Иван Дмитриевич был единственным, кто продолжил род, его сын Юрий по прозвищу Хромой дожил до царевны Софьи. На нем мужская ветвь рода князей Пожарских пресеклась, а женская ветвь и сейчас продолжается.
Вторая жена народного героя пережила супруга на 9 лет. Богатая, любимая мужем, но очень несчастливая женщина скончалась в 1651-м году.
