— Ну дают! Люда, ты слышишь? Они там сейчас все передерутся! — кричал Гена из большой комнаты.
— Твою маму отправим в дом престарелых, мою заберем к нам, — объявил муж. И жена, и теща потрясенно переглянулись.
Я смотрела на мужа и не верила своим ушам. Ещё полчаса назад его мать, Светлана Павловна, улыбалась
В тот вечер она задержалась в ателье, старательно укладывая коробки со снимками и негативами.
Её белоснежное фарфоровое личико залилось алой краской. — мне страшно, — промолвила она, хотя никогда
Гета и Каракалла — ее мальчики. Да, распутные и жестокие, как гиены, но это ее кровь, и она всегда
«Муж мой», — глядя на незнакомое некрасивое лицо, она улыбнулась. Чужак довольно осклабился.
Иногда он вспоминал ее красивое лицо, беседу ни о чем, пьянящий запах волос… Если бы он мог знать
В жизни самой знаменитой оперной певицы Марии Каллас было три страсти: опера, украшения и Аристотель Онассис.
Нельзя сейчас рожать ребенка, они больше не будут свободными, пищащий и рыдающий малыш лишит их жизнь