Когда твоя собственная квартира превращается в предмет торга, а ты сама — в препятствие на пути материнской любви, понимаешь: брак закончился, не успев толком начаться. Сумка в руках, сын рядом, документы на развод уже поданы. Но обо всём по порядку — история эта началась куда раньше, с того момента, как я решила не прислушаться к маминым предостережениям.
Роман и я познакомились в тот период моей жизни, когда одинокое материнство уже перестало пугать, но желание создать полноценную семью для Тимы, моего мальчика, не покидало. Первый муж ушёл из жизни рано, оставив меня с маленьким ребёнком на руках. Несколько лет я справлялась одна, пока судьба не свела меня с этим мужчиной.
Роман показался идеальным кандидатом на роль отчима. Обаятельный, с хорошим чувством юмора, умеющий поддержать разговор на любую тему. Он проявлял ко мне неподдельный интерес, ухаживал красиво, и я поверила: вот он, тот самый человек, который станет надёжной опорой и для меня, и для Тимы. Мы быстро сблизились, и через полгода отношений приняли решение пожениться.
Для Романа этот брак был дебютным, хотя возраст уже приближался к сорока. Меня это нисколько не смущало — наоборот, казалось, что мужчина такого возраста подойдёт к семейной жизни более осознанно. Он мечтал о собственных детях, но я сразу обозначила границы: общего ребёнка заведём только после того, как притремся друг к другу, научимся быть супругами, а не просто влюблёнными. Жизнь научила меня не торопиться с кардинальными решениями.
Мама отнеслась к моему выбору скептически. Во время одного из семейных ужинов, когда я в очередной раз расхваливала своего избранника, она покачала головой:
— Не по душе он мне, доченька. Что-то в нём настораживает. Слишком привязан к матери для мужчины его лет.
В её замечании крылась правда. Роман действительно поддерживал с матерью отношения, которые можно было назвать болезненно тесными. Валентина Сергеевна, женщина властная и категоричная, не просто любила сына — она его буквально поглощала. Неудивительно, что к своим годам он так и не обзавёлся семьёй. Какая женщина выдержит конкуренцию с такой свекровью?
Однако я решила не судить о Романе по поведению его матери. В конце концов, строить отношения предстояло мне с ним, а не с ней. К счастью, Валентина Сергеевна жила в пригороде, довольно далеко от нашего дома, и ежедневных визитов мне опасаться не приходилось. Хотя, живи она поближе, каждый день превратился бы для меня в испытание.
Симпатии между нами не возникло с первого взгляда. При знакомстве она окинула меня оценивающим взором и без обиняков высказала своё мнение:
— Неужели нельзя было найти кого-то попроще? Зачем тебе эта кокетка с довеском?
Она произнесла это, сидя за моим столом и распивая мой чай. Подобное хамство я терпеть не привыкла, поэтому сразу же поставила её на место:
— Прошу следить за выражениями, Валентина Сергеевна. Я не пустое место, чтобы в моём присутствии и в моём доме отзываться обо мне подобным образом.
Это случилось ещё до официальной регистрации брака. Мы с Романом тогда жили раздельно, но часто оставались друг у друга на ночь. Моя отповедь пришлась Валентине Сергеевне явно не по вкусу — она назвала меня наглой. После этого в мою квартиру я её больше не приглашала. Хотите общаться — милости прошу к сыну, но в моём доме такое поведение недопустимо. А называть моего сына довеском — это вообще верх бестактности.
После свадьбы ситуация не улучшилась. Мы приняли решение поселиться в квартире Романа, а мою сдавать внаём — дополнительный доход никогда не помешает. Естественно, контакты с Валентиной Сергеевной стали более частыми, хотя, к счастью, она не являлась к нам каждый день. Так или иначе, с её присутствием в нашей жизни пришлось смириться. Вот только она с моим — категорически нет.
Она постоянно названивала Роману и принималась отравлять ему уши своими подозрениями. Роман нередко включал громкую связь, занимаясь параллельно домашними делами, так что я поневоле становилась свидетелем их бесед.
— Напрасно ты на ней женился, Романка, ох, напрасно! — начинала она свои тирады. — Такие женщины не умеют быть верными — всю жизнь от одного мужика к другому перебегают.
Интересно, откуда у неё такая уверенность? Может, по собственному опыту судила? О своей личной жизни Валентина Сергеевна предпочитала не распространяться, зато в нашу семейную жизнь лезла со страшной активностью. Доходило до абсурда — её интересовало буквально всё, вплоть до того, какие средства гигиены мы используем.
— Дорогие, — ответила я как-то на её очередной вопрос. — Хотите, покажу использованные? Можете потрогать руками.
Мои ответы в подобном ключе приводили Валентину Сергеевну в ярость. Ей не удавалось меня пристыдить, заставить чувствовать себя виноватой или подчинить своей воле. Когда она приезжала в гости и требовала обслуживания, я категорически отказывалась. Не из вредности — я всегда готова помочь гостю, но фразы вроде «Живо накрывай на стол!» выслушивать не собираюсь. В таких случаях она вполне может обслужить себя самостоятельно.
Особое раздражение у неё вызывал Тима. По её мнению, мой сын был невоспитанным и неопрятным, хотя это абсолютная неправда. Тима — аккуратный, воспитанный мальчик, который никогда не позволял себе грубости в адрес Валентины Сергеевны. Просто он был ей чужим, вот она его и невзлюбила. При мне она, разумеется, его не трогала — получила бы такой отпор, что запомнила надолго, — но Роману постоянно жаловалась.
— Конечно, она не изменяет, — устало отмахивался он после подобных разговоров, хотя особого энтузиазма в защите жены не проявлял.
После материнских внушений Роман начинал присматриваться ко мне более пристально, пытался даже контролировать. Я быстро пресекала подобные попытки, мы выясняли отношения, и он успокаивался. Но ненадолго — вскоре мать снова принималась за свою разрушительную работу.
В какой-то момент я почувствовала усталость от этой ситуации. Роман по природе своей не ревнивец, и без материнского влияния наша жизнь протекала бы спокойно. Мне было неприятно находиться под постоянным подозрением, тем более что я даже на работе не задерживалась — спешила домой, к семье.
— Мама ничего плохого не говорит, — защищался он, когда я требовала прекратить обсуждать нашу личную жизнь с посторонними людьми. — Ты всё выдумываешь.
— Роман, я же слышу каждое слово. И при мне она не стесняется облить меня грязью. Мы полгода в браке, а я уже готова лезть на стену!
— Не понимаю, зачем ты так реагируешь? — говорил он тихо и терпеливо, словно обращаясь к несмышлёному ребёнку. — Мама хорошо к тебе относится.
— Мне не нужна твоя оценка ситуации, — отвечала я резко. — Она меня не любит, и точка. Думай об этом что угодно, но прошу не обсуждать меня с ней.
Естественно, ничего не изменилось. Роман по-прежнему каждый день часами висел на телефоне с матерью. Никогда прежде не видела, чтобы мужчины столько болтали по телефону, и это начинало меня серьёзно напрягать.
После очередного конфликта — я застала Валентину Сергеевну роющейся в моих личных вещах во время её визита — Роман сделал заявление:
— Мама думает переехать к нам в город. Чтобы не мотаться каждый раз через весь район.
— Боже упаси, — ответила я и перекрестилась. — Надеюсь, это так и останется на уровне размышлений. Я не готова видеть её ежедневно.
Но с того момента Валентина Сергеевна взялась за дело всерьёз, каждый день обрабатывая сына и требуя решить жилищную проблему.
— А вдруг со мной что-то произойдёт? — ныла она по телефону. — А вдруг с вами? А я тут рядом — и помощь, и поддержка.
— Мам, да что я могу поделать? Откуда мне взять для тебя квартиру? Лишних квадратных метров у меня нет.
— Да я же пригожусь! И жену твою воспитать некому — ты совершенно не умеешь с ней справляться.
«Любопытно, — размышляла я, — что она понимает под словом «справляться»? Ремень в ход пустить? Или кнут приобрести?» А Роман слушал и не понимал, что такими речами мать унижает его самого — словно он дома не хозяин и мужчина никудышный, не способный найти общий язык с женой.
Хотя с чего вообще она взяла, что со мной нужно «справляться»?
«О чём он ей постоянно рассказывает?» — думала я. Вся эта бесконечная болтовня утомляла до предела. Словно мы все живём одним двором в деревне, честное слово. Я даже перестала прислушиваться к их телефонным беседам — надоело слушать, как перемывают мои косточки.
Решила максимально дистанцироваться от их общения. Пусть говорят что хотят, пусть обсуждают меня как угодно, лишь бы оставили в покое меня и моего ребёнка. Какое-то время мне даже удалось обрести относительное спокойствие. Но эта передышка длилась недолго.
Однажды, вернувшись с работы, я обнаружила Романа сидящим на кухне с видом человека, готового к серьёзному разговору. Я сразу насторожилась
— Перепиши свое жилье на мою маму — выпалил супруг
Я медленно сняла с шеи платок и аккуратно повесила его на вешалку, затем разделась и разулась. Делала всё неспешно, давая себе время осмыслить услышанное. Подвоха ждала давно, но не думала, что дело зайдёт так далеко.
— Ты серьёзно предлагаешь мне отдать мою собственную квартиру твоей матери? — произнесла я медленно, делая ударение на каждом слове.
— Ну не отдать совсем, — Роман сразу сдал позиции. — Она будет там жить и помогать нам.
— В чём именно? — уточнила я. — Никакая помощь нам не требуется.
— Это ты так считаешь?
— Да? — я села напротив него за стол. — Тогда объясни, в чём мы нуждаемся в помощи. С детьми? У нас нет малышей, которым нужна няня. По хозяйству? Мы прекрасно справляемся сами.
— Ты не понимаешь! — воскликнул Роман. — Это же мать! Что, если с ней что-то случится! Она должна быть рядом.
— А при чём тут я? — спросила я. — Покупай ей жильё за свои деньги, а не выслуживайся перед мамочкой за мой счёт.
Честно говоря, я ожидала подвоха совсем с другой стороны. Думала, что Роман однажды заявит о покупке квартиры для матери и будет тридцать лет выплачивать кредит, а жить мы станем на мою зарплату. Или потребует немедленно зачать общего ребёнка, чтобы привязать меня к себе накрепко. Но то, что у меня попытаются отнять мою же недвижимость — к такому повороту я не готовилась.
«Интересно, чья это гениальная идея?» — размышляла я. Вряд ли Роман сам додумался до подобного. Скорее всего, мамочка подала мысль. Наверное, пообещала присматривать за мной — чтобы к чужим мужчинам не ходила. Постоянно она меня в гулящих записывает. А мне просто некогда этим заниматься, даже если бы захотела! Работа, дом, семья. Где тут время на посторонних мужиков?
— Мы не потянем ещё одну квартиру, — объяснял Роман. — А твоя простаивает. Почему бы не поселить туда маму?
— Во-первых, она не простаивает — там живут квартиранты и исправно платят нам приличные деньги. В наш общий, кстати, бюджет. Во-вторых, я наслушалась от твоей матери достаточно гадостей и жить с ней в одном городе не желаю. В-третьих, твоя мать — твоя и ответственность. Вот и думай о её жилищных проблемах сам.
Стоило мне только представить, чем обернётся переезд Валентины Сергеевны в наш город, как волосы встали дыбом от ужаса. Она и на расстоянии умудрялась отравлять нашу семейную жизнь, что же будет, если окажется здесь? Утром звонок в дверь, вечером — поток оскорблений?
— Я не хочу такой жизни, — заявила я категорично. — И для своего ребёнка не хочу. Она к Тиме постоянно цепляется, критикует его по каждому поводу. А она для него совершенно чужой человек. Сначала нужно наладить контакт с ребёнком, а потом уже пытаться его воспитывать. Да и с меня разрешения не мешало бы спросить.
— Мама будет жить в нашем городе, — твёрдо произнёс Роман. — Ей так удобнее.
— А мне неудобно!
— Но ты же не моя мать.
— Я твоя супруга, — напомнила я.
— Пока мы не настоящая семья, — бросил он.
— То есть как? — не поняла я. — Мы же официально расписаны.
— Но общих детей у нас нет, — пояснил он. — А без детей это не семья.
Я присвистнула от удивления.
— Ну надо же, — протянула я. — Здорово тебя мамочка обработала… Что ещё интересного она наговорила? Что я колдунья? Или одержима злыми духами? Или ещё какую-нибудь чушь?
— Ну зачем ты кривляешься, как ребёнок? — обиженно спросил Роман. — Вот заведём детей, и всё наладится, заживём полноценной семьёй… а пока нужно маме помочь, позаботиться о ней.
— Знаешь что, — я поднялась из-за стола. — Заботься о ней самостоятельно. А я буду заботиться о себе и своём сыне. Мы же всё равно не семья.
С этими словами я направилась собирать вещи. Пока Роман носился вокруг меня и пытался образумить, я написала отцу, что поживу у родителей какое-то время вместе с Тимой — пока моя квартира не освободится от жильцов. Затем забрала сына и покинула этот дом навсегда.
«Как хорошо, что я не успела основательно обустроиться в этой квартире», — думала я, ведя Тиму за руку и таща за собой чемодан. Придётся ещё несколько раз приехать за остальными вещами, но если Роман в припадке ярости что-то испортит — переживу.
По дороге к родителям зашла в ЗАГС и подала заявление о расторжении брака. Тут раздумывать было нечего. Маменькин сынок мне не нужен. Особенно такой, который видит во мне исчадие ада, а в своей матери — ангела во плоти. Пусть живут вместе, только без моего участия.
— А я предупреждала, родная, — принялась мама охать и причитать, когда я приехала. — Говорила же, что тёмная личность этот Роман. Поторопилась ты с замужеством…
— Поторопилась, — согласилась я. — Но ничего страшного. Главное, что общих детей не успели завести, а остальное поправимо.
Квартиранты расстроились, узнав, что им придётся искать новое жильё, но я дала им достаточно времени на поиски. А сама пока наслаждалась покоем в родительском доме. Никто меня не обсуждал, никто не читал нотации, никто не поливал помоями. В следующий раз выйду замуж только после знакомства со свекровью и понимания, что она за человек.
