Агния Барто многим знакома по детским стихотворениям «Зайку бросила хозяйка», «Наша Таня громко плачет», «Оторвали мишке лапу…» и другим с таким же простым текстом и рифмой.
Ей создали имидж великого писателя, а она отличилась на другой стезе – беспощадно боролась с антисоветчиной писателей. Оказалась одной из тех, кто осудил творчество Александра Солженицына, Корнея Чуковского, а позже и его дочери Лидии, была причастна к судимости Ю. Даниэля и А. Синявского, ее подпись стояла под заявлением о выселении Бориса Пастернака из страны.
Хотя об этом она не вспомнила ни в одной из своих автобиографий, оставаясь любимицей репрессивного аппарата. «Ниже всех» — так опишет Чуковский ее выступление против себя среди голосов других писателей.
Фамилия Барто досталась от мужа, она не сменила ее после развода
Агния Львовна познакомилась со своим первым мужем на уроках хореографии, куда ходила заниматься бальными танцами по желанию родителей. Балетная школа принадлежала Лидии Нелидовой, которую та открыла в 1920-х годах в Москве вместе с Анной Собещанской.
Поэтому не удивительно, что эту школу посещал ее племянник Павел Барто. Его-то и заметила Агния, а потом роман привел к бракосочетанию. У них родился сын Эдгар, который после совершеннолетия пожелает изменить имя на «Игорь». Игорем он побудет всего 2 года до трагического столкновения с грузовиком.
Агния и Павел развелись, когда Эдгару исполнилось 6 лет, но женщина не стала менять фамилию. Они оба занимались написанием стихотворений для детей, и было три совместных, которые опубликовались очень поздно. Но писательская карьера у Агнии оказалась удачнее.
Она стала известной, хорошо издавались ее произведения, читала лекции, былаа членом Союза писателей. Поэтому Павел Барто со своими произведениями остался многим не известен как автор, находясь в тени своей же фамилии, которая принадлежала бывшей жене.
Эта обида сохранилась на всю жизнь. И, возможно, по этой причине он опубликовал самые ранние стихотворения Агнии, которые она просила не освещать: «Девочка чумазая», «Девочка-ревушка». У Павла Барто преобладают стихотворения про птиц, они лиричные и душевные.
Обвинение Чуковского и его дочери с последующим исключением из Союза писателей
В 1920-е годы обсуждался вопрос будущего советского искусства и тех, кто наполняет его своими произведениями. В критериях стояли первоочередными требованиями – талант автора и его соответствие эпохи. Луначарский на совещании в ЦК РКП(б) высказывался, что нужно печатать всех, потому что не разбираясь с законами художества, своими запретами можно «уложить всю литературу в гроб».
Но действительность показала, что идеология должна преобладать в литературе. Нужно было показать красивую сторону жизни в СССР, учить добру и позорно выставлять капитализм, чтобы не было возвращения к буржуазии.
Под такую критику попал К. Чуковский со своим «Крокодилом». Его обвинили в том, что эта сказка выражает неуважение к ребенку. Так писала Н. Крупская в статье газеты «Правда».
Она подвела итог, что «Крокодила» детям давать не надо, потому что это «буржуазная муть». «Муха-цокотуха» показалась мещанской, причем на картинках она флиртует с Комариком, а это не допустимо видеть детям. «Мойдодыр» не позволителен, потому что оскорбляет профессию трубочиста.
В те годы было достаточно одного нелестного слова, чтобы началась травля писателя. И это произошло с Чуковским, которому начали отказывать в издании книг, запрещали печататься. За него пытался заступиться Горький. Но являясь руководителем Союза писателей, пришлось разбираться с поступившим заявлением о несоответствии произведений Чуковского новой идеологии.
Под заявлением стояла подпись и Агнии Барто. Хотя в свое время она брала у писателя уроки по написанию стихотворений, и он учил ее находить лиричность, составлять правильно рифмы.
Появилось даже выражение «чуковщина», которым клеймили тех, кто неправильно употребляет слова, прославляет старые времена и «отходит от сегодняшнего дня».
Как не пытался доказать писатель, что его произведение имеет воспитательное направление, оно подверглось запрету на долгие годы. От автора отвернулись бывшие друзья, а отказ в печати отбил желание писать сказки. Автор посчитал, что они никому не нужны.
В 1944 году Агния Барто вернулась в Москву из Свердловска, где она находилась в эвакуации, и сразу занялась активной деятельностью в Союзе писателей. В этом году повторно разбирали творчество Чуковского на совете Союза писателей. Дома на вопрос дочери, кто сильнее всех его критиковал, он скажет, что Агния Барто была «ниже всех».
С ее критикой в 1974 году столкнется и сама Лидия Чуковская за статью «Гнев народа», напечатанную за границей. В ней она осуждала писателей, которые, не читая произведения, готовы засудить автора. Предупреждая, что распространяя ложь, когда-то действительно придется встретить народный гнев.
Агния Барто призвала Лидию опомниться и подобреть, назвав ее злой. Даже вспомнила свои хорошие отношения с ее отцом, видимо, забыв, как участвовала в его травле. Но Чуковская решила об этом эпизоде напомнить, а Агния нисколько не смущаясь ответила: «А что, Корнея Чуковского и критиковать нельзя?». Лидию Чуковскую исключили из Союза писателей единогласно.
Активная позиция против антисоветских произведений и их авторов: кого клеймила поэтесса
Агния Барто оказалась тем идейным человеком, который выступал против писателей, если они не были «достойными великой эпохи социализма».
В своих стихотворениях она создавала героев, которые рисуют американскую жизнь черными цветами, называла свободу в Америке лживой. Делала ударение, что дети других стран хотят быть похожими на детей из СССР – стихотворение «Китайчонок Ли», где герой становится пионером.
У нее выработалась некая необходимость прославлять советскую действительность до самозабвения, которая порой доходила до остервенения. Например, поэма «Звенигород» о детях, проживающих в детском доме.
И при всем этом Агния Барто забывает о добропорядочности, когда речь касается творчества других авторов, изыскивая в нем антисоветский подтекст. По этой причине она написала экспертное заключение по делу писателей Синявского и Даниэля. Этих авторов кинули на растерзание советского «правосудия», чтобы показать остальным, что от КГБ не скрыться даже под псевдонимами.
Писатели переправляли свои произведения за границу, и их вычислили, как они говорят, когда это было нужно. За информацию ЦРУ получило чертежи сверхсекретной лодки. Получилось, что власть Советского Союза готова была расстаться с важной информацией, лишь бы наказать своих же людей.
Писатели не признали своей вины в том, что они произведениями позорили государственный строй, но это не повлияло на приговор. Они получили 5 и 7 лет лагерей.
Арест и приговор Синявского и Даниэля вызвал разделение мнений – одни поддерживали, другие обвиняли. Среди последних был Михаил Шолохов, посчитавший, что наказание сильно мягкое. А Лидия Чуковская его поддержала, сказав, что литература сама отомстит и лишит их почестей и денег. В тот момент она даже не догадывалась, что и сама окажется практически в их положении.
Подпись Агнии Барто стоит в заявлениях, в которых осуждали и изгоняли из Союза писателей Пастернака, Солженицына. Она была в тройке тех, кто составил письмо к правительству СССР, предлагая Пастернака выслать за пределы страны.
Она участвовала в осуждении творчества барда Александра Галича. В первый раз ему сделали выговор и запретили издаваться. Поэтому он стал свои произведения петь на квартирниках. Но и это оказалось наказуемым, считая, что текст с «политическим душком».
В 1971 году Агния Барто участвовала на заседании, на котором разбирался вопрос об исключении Галича из Союза писателей. Она высказалась, что досадно слышать от такого человека антисоветские произведения, «даже противно», добавила она.
Но попыталась смягчить наказание, если он оправдается и повинится. Галич ответил, что не видит своей вины, поэтому был исключен единогласно, с подписью Агнии Барто, которая вроде бы пыталась его защитить.
Щедрые награждения и премии Агнии Барто
Если не считать семейной трагедии – гибели 18-летнего сына, то жизнь Агнии Барто удалась. А творчество принесло хорошие плоды, несмотря на то, что другие писатели создали больше произведений. Но книга «Игрушки» навсегда внесла ее в список детских писателей большой величины.
За свою работу она получила Сталинскую и Ленинскую премии, которые считаются самыми высокими наградами. Награждена государственными орденами и медалью Н. Крупской, которую учредили только в середине 70-х годов, вручая ее лучшим воспитателям и педагогам в обучении и воспитании подрастающего поколения.
Получила Орден Улыбки как писатель, приносящий детям радость. И уже посмертно – международную Золотую медаль им. Льва Толстого за работу в написании произведений для детей.
