Во время путешествия по Европе в 1781 -1782 годах, наследник Российского престола Павел Петрович с супругой посетили Францию.
Людовик XVI и Мария-Антуанетта оказали русским гостям такой восторженный и душевный прием, на какой только были способны.
По итогам этого визита Мария-Антуанетта даже сказала своей первой камеристке Жанне Кампан, что «она осознала, насколько сложнее исполнять роль королевы в присутствии иностранных суверенов, нежели перед собственными придворными».
Со слов той же мадам Кампан, во время раута в Малом Трианоне беседа зашла настолько далеко, что Павел Петрович рассказал Людовику XVI о «бесчеловечной политике русской царицы» по отношению к нему (окружила шпионами и удаляет всех сколько-нибудь преданных людей).
Все присутствующие при этом разговоре изумились. После чего король спросил цесаревича: «неужели в его свите нет ни одного человека, на которого он мог бы положиться?».
На что погрустневший Павел Петрович ответил Людовику XVI:
Он был бы изрядно раздосадован, если бы у него в свите ему оказался предан хотя бы пудель, ибо по приезде мать его велела утопить бы сего пуделя.
Услышав эти слова Людовик XVI пришёл в ужас. Возникшую неловкую тишину прервала Мария-Антуанетта, она дипломатично перевела беседу в другое русло.
Однако мог ли Павел Петрович сказать нечто подобное в гостях у монархов одной из самых великих держав Европы того времени?
На мой взгляд, да. Эта фраза совершенно в духе будущего Павла I. Кроме того, не зная характера цесаревича, мадам Кампан вряд ли смогла бы придумать такую историю.
Но зачем Павел Петрович пошел на такой шаг? Ведь сказанное было, мягко говоря, не совсем правдой.
О непростых взаимоотношениях Екатерины II с сыном в наши дни всем известно, но императрица позволила цесаревичу взять с собой в гран-тур всех, кого он сам пожелает.
Например, в этом путешествии Павла Петровича сопровождал один из самых близких друзей — князь Александр Куракин или подруга детства Марии Федоровны Юлиана Бенкендорф и т.п. Хотя в том, что в свите цесаревича были и шпионы матери, сомневаться не приходиться.
Скорее всего, Павел Петрович решил уязвить Екатерину II перед королем. Ведь он знал, что в той или иной форме все его разговоры за границей (тем более такие скандальные) передаются императрице.
