Усталость навалилась на плечи тяжелым мокрым пальто. Лена медленно поднималась по лестнице, волоча ноги, словно каждая ступенька требовала отдельного усилия. Рабочий день выдался невыносимым — бесконечные отчеты, недовольный начальник, сорванные сроки. В висках стучало, а в сумке позвякивали таблетки от головной боли, до которых всё никак не доходили руки.
«Хоть бы дома тишина», — подумала она, поворачивая ключ в замке. Но вместо тишины из квартиры донесся громкий мужской смех и звон бокалов.
Сердце ёкнуло. Неужели опять?
Входная дверь поддалась, и Лену окутали запахи: жареное мясо, чеснок, пряности. В прихожей стояли незнакомые мужские ботинки и женские туфли — элегантные, на высоком каблуке.
— Ленка, это ты? — голос мужа, радостный и беззаботный, долетел с кухни. — Проходи скорее!
«Скорее», — мысленно передразнила она, снимая сапоги. В ноги, освобожденные от тесной обуви, словно впились тысячи иголочек. Ей хотелось только одного — упасть на диван, вытянуть гудящие ноги и ни о чем не думать хотя бы час.
Но нет. Видимо, не сегодня.
Она прошла на кухню, с трудом изобразив улыбку. Муж стоял у стола, ловко нарезая колбасу. Вокруг него, словно планеты вокруг солнца, вращались его друзья — с бокалами, с шутками, с громкими восклицаниями. Лена сразу узнала Петра с женой — новой, третьей по счету, того самого Петра, который вечно таскал Игоря по каким-то сомнительным вечеринкам. И еще какая-то парочка, незнакомая — видимо, новые приятели.
— Милая, — Игорь просиял, будто не замечая ее измученного вида, — смотри, кто к нам пришел! Помнишь Петра? А это Катя, его жена. И познакомься — Виктор с Наташей, мои новые коллеги по проекту.
Лена кивнула, не в силах выдавить из себя ни слова. Внутри поднималась волна раздражения. Накатывало понимание: вечер, который она планировала провести в тишине и покое, накрылся медным тазом.
— Игорь, — тихо произнесла она, отозвав мужа в коридор, — почему ты не предупредил меня?
— О чем? — он выглядел искренне удивленным, и это бесило еще сильнее.
— О гостях, — процедила она сквозь зубы.
— Да брось, — отмахнулся он, — я думал, ты обрадуешься. Мы же давно никого не приглашали. И потом, я всё сам организовал — вино купил, закуски… Только супчик остался подогреть, ты не могла бы…? Они скоро за стол сядут.
Лена застыла, глядя на мужа широко открытыми глазами. Внутри что-то оборвалось. Десять лет брака пронеслись перед глазами — и везде она была на подхвате, всегда готовая подстроиться, услужить, сделать так, чтобы всем было хорошо. Всем, кроме неё самой.
— Почему я должна стоять у плиты, если ты пригласил гостей? — каждое слово давалось с трудом, словно поднималось из глубины души, преодолевая все барьеры воспитания, привычки молчать и не создавать проблем.
Игорь растерянно моргнул. Такого тона он от жены еще не слышал.
— Лен, да какая разница? Просто суп разогреть, делов-то…
С кухни донесся взрыв хохота — видимо, кто-то рассказал удачную шутку. Никто из гостей не слышал их разговора. Может, так было даже лучше.
— Хорошо, — сказала Лена после долгой паузы, но это «хорошо» звучало как угроза. — Я подогрею.
Она вернулась на кухню, машинально достала кастрюлю с супом, включила плиту. Гости приветливо улыбались ей, но она чувствовала себя не хозяйкой дома, а обслуживающим персоналом. Лицо застыло маской вежливости, а внутри всё кипело, как тот суп, который медленно нагревался на плите.
Вечер превратился в настоящее испытание. Гости ели, пили, говорили о политике, о новых фильмах, о работе — а Лена подавала, уносила, мыла, снова подавала. Игорь, увлеченный беседой, казалось, даже не замечал её отсутствия за столом — она то и дело вскакивала, чтобы принести то салфетки, то соль, то еще одну бутылку вина.
— А Ленка у тебя молодец, — заметил Петр, когда она в очередной раз возникла в дверном проеме с полным блюдом нарезки. — Хозяйственная.
Лена поставила блюдо на стол и замерла.
— Да, — ответил Игорь с гордостью. — Ну вы же знаете мою Ленку — у неё всё как в ресторане!
Это была последняя капля. Ее будто окатили ледяной водой. «Моя Ленка» — как вещь, как собственность, как добротная кухонная техника, которой можно похвастаться перед друзьями.
Она не помнила, как досидела до конца вечера. Время растянулось, как бесконечная резиновая лента. Улыбалась, кивала, даже что-то отвечала на вопросы. Но на самом деле она уже не была там — она словно смотрела на всё происходящее со стороны, отстраненно и холодно.
Когда гости наконец ушли — было далеко за полночь — Игорь с довольным видом рухнул на диван.
— Отличный вечер вышел, правда? — он потянулся, сытый и счастливый. — Давно так душевно не сидели.
Лена стояла у кухонной двери, скрестив руки на груди. Усталость сменилась каким-то странным, леденящим спокойствием.
— Игорь, — произнесла она тихо, но твердо, — мне нужно с тобой поговорить.
— Давай завтра, а? — он зевнул. — Я устал.
— Ты устал? — её голос задрожал. — ТЫ устал?
Что-то в её тоне заставило его повернуть голову и посмотреть внимательнее. Перед ним стояла женщина с мертвенно-бледным лицом, с губами, сжатыми в тонкую полоску, и глазами, в которых читалась такая глубокая, застарелая боль, что ему стало по-настоящему страшно.
— Лен, что случилось?
— Что случилось? — эхом отозвалась она. — Случилось то, что я превратилась в обслуживающий персонал в собственном доме. И ты даже не замечаешь этого.
— О чем ты…
— О том, что я пришла с работы, где вкалывала весь день как проклятая, мечтая только о том, чтобы лечь и отдохнуть. А вместо этого застала дом, полный твоих гостей, которых ты пригласил, не спросив меня. И потом ожидал, что я буду готовить, подавать и улыбаться, словно это в порядке вещей!
Слова лились из неё потоком, словно прорвало плотину. Всё, что накапливалось годами, вылилось в этот момент — обиды, разочарования, нереализованные мечты.
— Это не первый раз, Игорь. Ты всегда так делаешь. Принимаешь решения, а потом ожидаешь, что я подстроюсь. Но я больше не могу. Я не домработница. Я твоя жена, твой партнер. Или, по крайней мере, должна им быть.
Игорь смотрел на неё с растерянностью и недоумением, словно видел впервые.
— Но я думал, тебе нравится, когда у нас гости…
— Тебе и в голову не пришло спросить, верно? — горько усмехнулась она. — Ты даже не попытался узнать, чего хочу я. Какие у меня планы на вечер. Может, я хотела просто полежать с книжкой. Или сходить в кино. Или, не знаю, выспаться наконец!
— Лен, — он встал с дивана, пытаясь взять её за руку, но она отшатнулась, — если ты так устала, почему не сказала сразу?
— А ты бы отпустил гостей? — она горько рассмеялась. — Нет, конечно. Ты бы сказал, что я преувеличиваю, и всё равно заставил бы меня готовить этот чертов суп.
— Это несправедливо…
— Несправедливо?! — её голос сорвался на крик. — Десять лет быть на вторых ролях — вот что несправедливо! Десять лет подстраиваться под тебя, под твои желания, планы, друзей! А что получила я? «Ну вы же знаете мою Ленку — у неё всё как в ресторане!» Как будто моя главная ценность — в том, что я хорошо готовлю!
Не дожидаясь его ответа, она резко развернулась и стремительно ушла в спальню. Дверь захлопнулась с такой силой, что задрожали стены. Игорь остался стоять посреди комнаты, будто громом пораженный. Руки безвольно повисли вдоль тела, в голове — полная пустота. Впервые за десять лет совместной жизни он абсолютно не представлял, что делать дальше.
Завтрак проходил в тягостном молчании. Они сидели за столом, глядя куда угодно, только не друг на друга. Игорь несколько раз открывал рот, чтобы что-то сказать, но каждый раз передумывал. Слова просто не шли.
— Я сегодня взяла выходной, — сказала она, допивая кофе. — Поеду к Свете.
Он хотел возразить, но встретил её взгляд и замолчал. Что-то новое появилось в её глазах — решимость, которой он раньше не видел. Впервые за десять лет брака Лена что-то решила сама, не спрашивая его мнения, не советуясь, не извиняясь.
— Я позвоню тебе вечером, — добавила она, вставая из-за стола.
— Лен, — его голос вдруг стал хриплым, — ты ведь вернёшься, правда?
Она посмотрела на него долгим взглядом. В её глазах была печаль, но не только — там была и какая-то новая решимость.
— Не знаю, Игорь. Правда не знаю.
Через час она уже ехала в автобусе, направляясь к подруге на другой конец города. Отключив телефон, она смотрела в окно на проплывающие мимо здания, людей, спешащих по своим делам, свинцовое осеннее небо. Внутри было пусто и странно легко, словно она скинула с плеч тяжелый рюкзак, который таскала годами.
Света встретила её с распростертыми объятиями и без лишних вопросов. Они не виделись несколько месяцев — жизнь, работа, вечные «некогда» и «как-нибудь в другой раз». Но стоило переступить порог её квартиры, и Лена почувствовала, что время отступило. Она снова была той девчонкой, с которой они когда-то делили секреты и мечты в институтском общежитии.
— Рассказывай, — сказала Света, разливая кофе по чашкам. — Только честно.
И Лена рассказала — обо всем. Она рассказала Свете обо всём. О том, как незаметно превратилась в домашнюю прислугу. Как иногда по вечерам, когда все засыпали, садилась у окна, смотрела на звёзды и пыталась вспомнить себя прежнюю — ту, что была до замужества, до этой квартиры, до растворения в чужих заботах. О том, как вчера услышала, что муж обсуждает её с друзьями, словно удобную бытовую технику. И как эти слова вдруг открыли ей глаза — на её жизнь, пустую и безрадостную.
— Понимаешь, — сказала Лена, обхватив чашку ладонями, — я вдруг осознала, что не помню, когда последний раз делала что-то просто для себя. Не для мужа, не для работы, не для родных. Для себя.
— И что ты решила? — спросила Света.
— Хочу жить для себя, — медленно произнесла Лена. — Не быть больше «удобной» для всех. Не подстраиваться бесконечно. Не жертвовать своими желаниями ради чужих.
Выговорив это, она почувствовала, как внутри что-то отпустило. Словно тяжесть, давившая годами, вдруг исчезла. Она глубоко вдохнула, и мир вокруг стал ярче, будто после долгой непогоды выглянуло солнце.
— А как ты себе это представляешь? — спросила Света, и в её голосе слышалось и одобрение, и беспокойство.
Лена задумалась. Она никогда не загадывала так далеко.
— Не знаю, — честно ответила она. — Может быть, я вернусь к Игорю, но на других условиях. А может быть, уйду совсем. Одно я знаю точно — так, как было, уже не будет.
Света молча кивнула. Она не пыталась давать советы или убеждать подругу в чем-либо. Просто была рядом, и этого было достаточно.
Лена неожиданно для себя заметила, что впервые за много лет может просто быть собой. Не нужно притворяться, улыбаться через силу, стараться всем угодить. Не нужно соответствовать чужим ожиданиям.
За разговором со Светой, листая старые фотографии и вспоминая юность, она вдруг заметила своё отражение в зеркале. И не сразу узнала себя — из зеркала на неё смотрела женщина с живыми глазами и настоящей улыбкой, какой у неё не было уже очень давно.
А в это время Игорь метался по пустой квартире, не находя себе места. А в это время Игорь метался по их опустевшей квартире, безуспешно пытаясь сосредоточиться на срочной работе. Но мысли, как норовистые, непокорные кони, постоянно сбивались с нужной колеи, возвращая его к вчерашнему разговору с женой. Её горькие слова, брошенные обвинения, даже интонации голоса и выражение лица — всё это прокручивалось в его голове снова и снова, подобно заевшей пластинке старого патефона. И с каждым новым мысленным повтором он всё яснее видел их десятилетний брак в совершенно ином, непривычном и крайне неприятном для его самолюбия свете.
Действительно ли он так эгоистичен? Неужели все эти годы не замечал, как Лена растворяется в его жизни, его планах, его желаниях?
Он заглянул в холодильник — полки ломились от еды, которую приготовила Лена. Открыл шкаф — выглаженные рубашки, сложенные стопкой футболки. На столе — список покупок, написанный её аккуратным почерком.
Следы её заботы были повсюду — неброские, почти незаметные, но без них квартира казалась пустой и безжизненной. Словно душа ушла из дома вместе с ней.
Звонок телефона заставил его вздрогнуть. На экране высветилось имя Петра.
— Привет, дружище! Отличный был вечер вчера, спасибо за гостеприимство. Слушай, мы тут с ребятами собираемся на выходных на дачу, пьём мадеру. Как ты, с нами?
Игорь вдруг отчетливо представил, как скажет жене: «Лен, я на выходных с ребятами на дачу поеду, ты не против?» И она улыбнется: «Конечно, езжай, отдохни». А сама останется дома — стирать, готовить, ждать его возвращения.
Это повторялось сотни раз. И он никогда не задумывался, чего хочет она сама. Просто принимал как должное её вечную готовность подстраиваться под него.
— Петь, извини, в другой раз, — сказал он в трубку. — У меня тут… семейные дела.
Положив телефон, он огляделся. В углу кухни стояла нераспакованная коробка с мультиваркой — подарок Лене на день рождения. Она тогда поблагодарила, но как-то странно посмотрела. Теперь он понял — это был подарок не ей, а себе. Еще одно устройство, чтобы она могла лучше, быстрее, удобнее готовить для него.
А когда он в последний раз дарил ей что-то для неё самой? Что-то, что приносило бы радость именно ей, а не упрощало выполнение домашних обязанностей?
Он сел за стол и закрыл лицо руками. Воспоминания нахлынули волной — вот Лена говорит о желании пойти на курсы иностранного языка, а он отмахивается: «Зачем тебе это? Ты же и так на работе устаешь». Вот она показывает объявление о наборе в художественную студию, а он качает головой: «Лен, это же такие расходы…» Вот она мечтательно рассказывает о путешествии в Италию, а он переводит разговор на что-то более «реалистичное».
Каждый раз она уступала, соглашалась, откладывала свои мечты «на потом». А он даже не замечал, как медленно гаснет огонек в ее глазах.
Телефон снова зазвонил. На этот раз это был незнакомый номер.
— Алло, — голос в трубке был женским, — это Света. Номер у меня остался с вашей свадьбы, представляете?
Игорь напрягся. Света была лучшей подругой Лены, и если она звонит…
— С Леной всё в порядке? — выпалил он, чувствуя, как сердце в груди заколотилось с такой силой, что, казалось, вот-вот выскочит наружу.
— Да, физически с ней всё в полном порядке, — ответила Света с едва заметной паузой, которая сказала Игорю больше, чем все слова. — Она сейчас у меня в гостях. Отдыхает, приходит в себя. Знаете, Игорь, я не собиралась вмешиваться, но… Она очень несчастна.
— Я понимаю, — тихо сказал он.
— Нет, не понимаете, — в её голосе звучала горечь. — Я знаю Лену двадцать лет. Никогда не видела её такой потухшей. Она всегда была полна энергии, планов, мечтаний. А сейчас… Сейчас она словно тень самой себя.
Игорь молчал, не зная, что ответить.
— Я не говорю, что вы плохой человек, — продолжала Света. — Просто… Может, стоит задуматься, счастлива ли она с вами? Действительно ли вы замечаете её, а не просто пользуетесь её заботой?
— Спасибо, что позвонили, — произнёс он после долгой, мучительной паузы. — Я… я обязательно обдумаю всё, что вы сказали. Очень внимательно обдумаю.
Положив трубку, он долго сидел неподвижно в кресле, бессмысленно уставившись в одну точку на стене, где висела их свадебная фотография. Молодые, счастливые лица смотрели на него с укоризной. В какой момент всё пошло не так? Когда он перестал видеть в жене равного партнёра и начал воспринимать её как некую функцию, обеспечивающую его комфорт?
Собравшись с силами, он поднялся с кресла и на негнущихся ногах прошёл в ванную. Там он долго и пристально вглядывался в своё отражение, словно пытаясь увидеть себя со стороны — глазами Лены, глазами Светы, глазами того юноши с фотографии, которого когда-то полюбила его жена.
И ему категорически не понравилось то, что он увидел в зеркале.
Телефон Лены зазвонил, когда они со Светой были в кафе — решили выйти прогуляться, сменить обстановку. Увидев имя мужа на экране, она замерла с чашкой в руке.
— Ты не обязана отвечать, — мягко сказала Света.
Лена кивнула, но после секундного колебания всё же приняла вызов.
— Да?
— Лен, — голос Игоря звучал непривычно — глухо, надтреснуто, с какими-то новыми интонациями раскаяния и неуверенности, — нам обязательно нужно поговорить. Пожалуйста. Я очень прошу тебя.
Она молчала в трубку, не находя подходящих слов. В душе её происходила настоящая борьба. Одна часть — та, что всё еще любила этого человека и помнила счастливые моменты их совместной жизни — отчаянно тянула её обратно домой, заставляла поверить, что всё можно исправить, начать с чистого листа. Другая же часть — уставшая, измученная годами пренебрежительного отношения — боялась до дрожи, что всё останется по-старому, что эта неожиданная передышка, этот глоток свободы закончится, и она снова окажется запертой в невидимой клетке из домашних обязанностей, бесконечных уступок и чужих, навязанных ей ожиданий.
— Я не знаю, Игорь…
— Пожалуйста, — повторил он. — Я не прошу тебя вернуться насовсем. Просто… давай поговорим. Я всё понял, правда.
Что-то в его голосе — непривычная уязвимость, неуверенность — заставило её согласиться.
— Хорошо. Я приеду вечером.
Положив трубку, она встретила внимательный взгляд подруги.
— Ты уверена? — спросила Света.
Лена пожала плечами.
— Нет. Но я должна попытаться. В конце концов, десять лет — это не шутка.
— И что ты будешь делать, если ничего не изменится?
— Тогда я уйду, — твердо сказала Лена. — Теперь я знаю, что могу.
Когда она вернулась домой, первое, что бросилось в глаза — идеальная чистота. Пол вымыт, посуда расставлена по местам, на столе — букет цветов.
— Привет, — Игорь вышел из кухни, вытирая руки полотенцем. — Проходи, я ужин приготовил.
Лена недоверчиво посмотрела на него. За десять лет брака Игорь готовил от силы раз пять, и то самые простые блюда.
— Не смотри так, — смущенно улыбнулся он. — Я следовал рецепту из интернета. Не знаю, съедобно ли получилось, но я старался.
Она молча прошла на кухню. На плите стояла кастрюля с чем-то, что отдаленно напоминало рагу. На столе — салат, хлеб, бутылка вина.
— Садись, — он отодвинул для неё стул. — Поговорим?
Она села, все еще не веря в происходящее. Игорь налил ей вина, себе — воды.
— Не буду сегодня пить, — пояснил он, заметив её удивление. — Хочу быть… трезвым. Во всех смыслах.
Он сел напротив, нервно сложив руки на столе.
— Лен, я был идиотом, — начал он без предисловий. — И дело не в том, что я пригласил гостей без предупреждения. Дело во всём… в том, как я вел себя все эти годы.
Она молчала, давая ему возможность высказаться.
— Я просто привык, что ты всегда рядом, всегда поддерживаешь, всегда заботишься. И перестал это ценить. Перестал видеть тебя — настоящую тебя, а не просто удобное приложение к моей жизни.
Лена почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Эти слова — именно то, что она хотела услышать много лет. Но сейчас она не могла поверить в их искренность.
— Что изменилось, Игорь? — тихо спросила она. — Я ушла на один день, и ты вдруг всё осознал?
— Не один день, — он покачал головой. — Этот день просто стал последней каплей. Я давно чувствовал, что что-то не так, но… было проще не думать об этом. Проще считать, что всё в порядке, что так и должно быть.
Он помолчал, собираясь с мыслями.
— Сегодня я весь день думал о том, что ты сказала. И о том, что я сделал — вернее, чего не сделал — за все эти годы. И знаешь, мне стало страшно. Страшно от мысли, что я мог потерять тебя, даже не поняв, почему.
Лена смотрела на него, пытаясь увидеть фальшь, неискренность. Но нет — его глаза были полны раскаяния и какой-то новой решимости.
— Я не прошу прощения, — продолжил он. — Точнее, прошу, но не это главное. Я хочу, чтобы ты была счастлива, Лен. По-настоящему счастлива. И я готов для этого изменить… всё.
— Всё — это что? — спросила она.
— Для начала, — он глубоко вздохнул, — я хочу, чтобы ты проводила выходные для себя. Делала то, что нравится именно тебе. А я буду заниматься домом. Серьезно. Даже готовить научусь — не только вот это, — он кивнул на кастрюлю с рагу.
Лена не выдержала и улыбнулась. Не потому, что он сказал какие-то особенные, волшебные слова. А потому что впервые за долгое время почувствовала — он действительно её слушает. Слышит. Видит.
— Знаешь, — сказала она, делая глоток вина, — мне всегда хотелось научиться рисовать. Еще в институте мечтала, но всё времени не было. А потом… потом как-то забылось.
— Так давай запишешься на курсы, — оживился он. — Я видел объявление в нашем культурном центре, набирают группу…
— Правда? — её глаза загорелись. — Я даже не знала…
— Я тоже, — честно признался он. — Точнее, видел, но не придал значения. А сегодня специально звонил туда, узнавал расписание. Занятия по субботам, с одиннадцати до двух. Если хочешь, можем сходить завтра, узнать подробности.
Лена смотрела на мужа словно впервые. Этот человек, сидящий напротив, так походил на того юношу, в которого она влюбилась много лет назад — внимательного, заботливого, готового свернуть горы ради её улыбки. Куда он исчез? Когда их отношения превратились в рутину, в череду привычных действий и обязанностей?
— Игорь, — спросила она после паузы, — а ты сам-то чего хочешь? Я имею в виду — по-настоящему хочешь, для себя?
Он опешил. Похоже, этот вопрос застал его врасплох.
— Я… не знаю, — растерянно ответил он. — Давно не задумывался.
— Вот видишь, — грустно улыбнулась она. — Это случилось не только со мной. Мы оба погрязли в рутине. Забыли, каково это — мечтать, хотеть чего-то особенного.
Они молчали некоторое время, глядя друг на друга через стол — словно два путника, встретившиеся после долгой разлуки.
— Может, нам обоим стоит вспомнить, — тихо предложил Игорь. — Вспомнить, какими мы были. Чего хотели.
— А может, — задумчиво произнесла Лена, — стоит не вспоминать, а заново узнать друг друга? В конце концов, мы уже не те люди, что встретились десять лет назад.
Он кивнул, соглашаясь, и его рука потянулась через стол к её руке. Их пальцы соприкоснулись — осторожно, неуверенно, словно в первый раз.
— Давай попробуем, — сказал он. — Только… что если я опять всё испорчу? Что если забудусь, вернусь к старым привычкам?
— Тогда я тебе напомню, — серьезно ответила она. — Теперь я знаю, что могу постоять за себя. И за нас — тоже.
Прошла неделя. Лена вернулась с первого занятия в художественной студии — раскрасневшаяся, с блеском в глазах и пакетом новых красок и кистей.
— Ну как? — спросил Игорь, встречая её в прихожей.
— Это… невероятно! — воскликнула она, скидывая туфли. — Я даже не представляла, что могу так увлечься. Ты бы видел нашего преподавателя — он настоящий художник, у него выставки! И знаешь, он сказал, что у меня есть чувство цвета и перспективы!
Игорь улыбнулся, глядя на жену — такую живую, энергичную, полную энтузиазма. Как давно он не видел её такой!
— Я рад, — искренне сказал он. — А теперь иди мой руки, я приготовил обед.
Она недоверчиво подняла бровь.
— Правда?
— Правда, — кивнул он. — Этот рецепт мне показала твоя мама. Она, кстати, звонила — спрашивала, как у нас дела.
— И что ты ей сказал?
— Сказал, что у нас всё хорошо, — он улыбнулся. — И это правда, верно?
Лена кивнула. Да, у них действительно всё было хорошо — возможно, впервые за долгое время. Они заново узнавали друг друга, заново выстраивали отношения — но уже на равных, с уважением к желаниям и потребностям каждого.
Иногда Игорь забывался, возвращался к старым привычкам. Иногда она всё еще злилась, когда чувствовала себя недооцененной. Но теперь они умели говорить об этом — открыто, честно, без обвинений и упреков.
И это было главное.
В следующую субботу Игорь пригласил гостей — тех же самых друзей, что были в тот злополучный вечер. Но на этот раз всё было иначе.
— Лен, — спросил он за неделю до встречи, — ты не против, если в субботу к нам придут Петр с женой? Я давно обещал им новый фильм показать.
— В принципе, я не против, — ответила она, подумав, — но у меня занятия в студии до двух. Может, пригласим их на вечер?
— Конечно, — легко согласился он. — Как тебе удобнее.
В день встречи Лена вернулась домой и обнаружила, что Игорь уже всё приготовил — накрыл на стол, разложил закуски, даже успел испечь пирог по рецепту, который нашел в интернете.
— Ого! — восхитилась она. — Я смотрю, ты становишься настоящим шеф-поваром.
— Ну, до шеф-повара мне далеко, — смущенно улыбнулся он, — но я стараюсь. Как прошло занятие?
— Отлично! — она достала из сумки небольшой холст. — Смотри, это мой первый законченный пейзаж.
Игорь бережно взял картину. На ней был изображен речной берег — тот самый, где они когда-то проводили своё первое лето вместе. Он сразу узнал это место — старые ивы, склонившиеся к воде, деревянный мостик, тропинка, извивающаяся среди высокой травы.
— Красиво, — сказал он, и в его голосе звучало искреннее восхищение. — Ты всегда была талантливой.
— Спасибо, — она улыбнулась. — Знаешь, я думаю повесить её в гостиной, над диваном. Как считаешь?
— Отличная идея, — кивнул он. — Это будет первая из многих, я уверен.
Когда пришли гости, Лена была уже переодета и отдохнувшая. Она встречала их вместе с Игорем — не как обслуживающий персонал, а как равноправная хозяйка дома.
— Ух ты, Игорёк, сам готовил? — присвистнул Петр, пробуя пирог. — Я и не знал, что ты умеешь!
— Учусь потихоньку, — ответил Игорь, украдкой подмигнув жене. — Правда, до Лениного мастерства мне далеко.
— А я вот рисовать начала, — сказала Лена, показывая на свою картину, уже висящую на стене. — Всегда мечтала, а тут наконец решилась.
— Здорово! — искренне восхитилась Катя, жена Петра. — А я всё собираюсь на йогу записаться, да никак не соберусь.
— Чего тянуть? — улыбнулась Лена. — Жизнь одна, и она не ждет.
После ужина, когда мужчины увлеклись обсуждением нового фильма, Катя отвела Лену в сторону.
— Слушай, — сказала она тихо, — что случилось с Игорем? Он какой-то… другой стал. Внимательный такой, заботливый.
Лена лишь загадочно улыбнулась. Она могла бы рассказать о той ссоре, о своем уходе, о долгих разговорах и непростых компромиссах. Но все это осталось между ними — как самое ценное, что у них есть.
— Мы просто вспомнили, что любим друг друга, — ответила она. — И решили дать нашим отношениям второй шанс. Настоящий шанс.
Вечером, когда гости ушли, а посуда была вымыта и убрана (вместе, в четыре руки), они сидели на диване, глядя на картину — на тот солнечный берег, где когда-то были так счастливы.
— Знаешь, — задумчиво произнес Игорь, — давай съездим туда летом. На нашу речку. Палатку поставим, костер разведем. Как раньше.
— Давай, — согласилась Лена, положив голову ему на плечо. — Только теперь всё будет иначе.
— Иначе?
— Да, — она улыбнулась. — Теперь мы оба будем собирать хворост, оба будем готовить, оба будем отдыхать. Вместе.
Он обнял её крепче, целуя в макушку.
— Вместе, — повторил он. — Именно так.
