В полумраке и сквозь шум волн он услышал женские рыдания. Она сидела на камне и горько плакала. Он провел рукой по ее волосам, и когда она подняла на него взгляд, спросил:
-Что случилось, почему вы плачете? Я могу вам чем-нибудь помочь?
-Да, — откликнулась она. — Спасите меня, спасите мою жизнь и рассудок, подарите мне ребенка.
Ту ночь молодой скульптор Романо Романелли провел на вилле танцовщицы Айседоры Дункан. Они отдались охватившей их страсти, а потом наблюдали, как на небе зажигаются звезды.
Успокоившаяся Айседора чувствовала, что теперь в ней должна зародиться новая жизнь, а значит, она сможет быть счастливой…
19 апреля 1913 года Айседора Дункан лишилась шестилетней дочери и трехлетнего сына. Из-за вопиющей небрежности водителя, покинувшего автомобиль, чтобы посмотреть, почему заглох мотор, детей и их гувернантки не стало.
Все последующие дни Айседора находилась в онемевшем состоянии. Ее родные боялись, что она наложит на себя руки, и решили, что лучшим выходом будет, если Айседора покинет Париж и отправится в Албанию. Там у Раймонда (брата Айседоры) была база помощи для обездоленных деревенских жителей и их детей.
Вся страна охвачена нуждой, — объяснял Раймонд сестре. — Деревни опустошены; дети голодают. Как ты можешь здесь сидеть, погруженная в эгоистичное горе? Приезжай и помоги кормить детей, утешать женщин.
Айседора сдалась и поехала с братом и невесткой. Раймонд оказался прав. Видя несчастье и бедность окружающих людей, помогая им, Айседора заглушала свою боль. Мысли о том, чтобы последовать за детьми покинули ее, но она все равно не могла забыть сына и дочь. Ночами ее преследовало видение с уезжающей машиной и махающими ей на прощание детскими ладошками.
В свободное время Айседора бродила по берегу моря. Она коротко обрезала свои волосы и бросила их в воду. Ее голова вся поседела от пережитого стресса.
Вскоре нахождение среди страдающих людей стало изматывать Айседору, и она захотела перебраться в новое место. Дункан ненадолго уехала в Константинополь, а потом начала переезжать с одного места другое. Но смена мест и новые лица не облегчали ее душевные муки. Ей постоянно мерещились ее дети, она перебирала в памяти последний день, когда их видела…
В один из летних дней Айседора встретилась с Парисом Зингером, отцом своего погибшего сына. Он специально приехал на остров Корфу, чтобы встретиться с ней. Айседора очень обрадовалась, она надеялась, что они не только возродят свои чувства, но и снова смогут стать родителями общего ребенка.
Я стала надеяться, что порыв любви заставит нас забыть прошлое, что я снова почувствую в себе жизнь и дети вернутся утешать меня на земле, -вспоминала Айседора. — Но мечте не суждено было осуществиться. Мои страстные желания, мое горе были слишком сильны для Лоэнгрина (так она называла Зингера).
Однажды утром он внезапно уехал, даже не предупредив. Я увидела пароход, исчезающий вдали, и знала, что он уносит Лоэнгрина. И снова я осталась одна.
В ноябре 1913 года Айседора была в Италии. Там на тосканском побережье Айседора нашла поддержку у знаменитой актрисы Элеоноры Дузе.
Вечерами, оставив свою подругу, Дункан прогуливалась возле моря. Именно на берегу произошла ее встреча с молодым скульптором Романо Романелли.
Романо выходил из моря, когда увидел плачущую незнакомку. Он поспешил к ней, чтобы ее утешить. Она описывала их встречу в своих мемуарах:
Я очнулась от прикосновения нежной руки к моей голове. Подняв глаза, я увидела того, кого я сперва приняла за одну из дивных фигур Сикстинской часовни…
– Почему вы всегда плачете? Не могу ли я чем-нибудь вам помочь? — спросил он.
– Да, – отвечала я. – Спасите меня, спасите не только мою жизнь, но и мой разум. Дайте мне ребенка.
Связь Айседоры с молодым скульптором была страстной, но кратковременной. Романо принадлежал к итальянской семье, со строгими моральными устоями. Конечно, он не мог сообщить своим родителям об отношениях с Айседорой.
Вскоре Айседора получила от Романо прощальное письмо, в котором он писал, что помолвлен. Она спокойно отпустила его, ей он больше был не нужен, он выполнил ее просьбу и подарил ей ребенка… Дункан убедила себя, что малыш под сердцем — это реинкарнация ее погибших детей, в зависимости от пола.
Танцовщица перебралась в Рим и несколько месяцев провела там, когда ей пришла телеграмма от Зингера, умолявшего ее, приехать к нему в Париж.
Встреча бывших возлюбленных состоялась в отеле «Крийон», где Зингер снял для Айседоры многоместный номер. Все было заставлено цветами… Предстоял щекотливый разговор.
-Айседора, я приготовил сюрприз, — начал Зингер. — Для вашей парижской школы танцев я выкупил огромный замок Бельвю с парком. Вы можете принять там сотни, тысячи детей.
Айседора выдохнула и начала рассказывать о том, что мечтала воскресить детей, и теперь ее желание сбылось, так как она беременна.
Зингер молча выслушал ее откровения и сказал, что его предложение в силе, только она должна забыть всякие личные отношения и начать жить ради идеи. Она согласилась.
Я верила, что школа в «Бельвю» не прекратит своего существования, что я там проведу всю свою жизнь и там оставлю результаты своей работы, — вспоминала Айседора.
2 августа 1914 года у Айседоры начались схватки. Они совпали с волнением, охватившим Париж. Пока танцовщица лежала в кровати и испытывала родовые муки, под окнами пробегали люди с криками: «На Берлин!».
В полубредовом состоянии Айседора думала: : «У меня будет мальчик и он будет слишком молод, чтобы идти с ними».
Наконец, раздался крик младенца, и врач радостно объявил:
-У вас мальчик!
Счастливая Айседора откинулась на подушку и, прижимая к себе малыша, спрашивала:
-Кто ты? Дердре или Патрик?
Увы, радость матери была преждевременная. К вечеру ребенок начал задыхаться и синеть. Несколько мгновений — и малыша не стало.
Айседора была опустошена. Она вновь ощутила ту же боль, как в тот день, когда ей сообщили, что машина с детьми рухнула в реку. Неумолимая фатальность судьбы ставила ее перед фактом, что быть матерью ей было больше не суждено.
