Приказчик подтолкнул к Николаю Петровичу напуганную крестьянскую девочку. «Иди, не бойся, — сказал грубовато. — Его Сиятельство — он барин добрый».
Чуть позднее в разговоре с крестьянами приказчик заметил, что сделал-де барину «подарок». Этот грубый человек и ошибался, и был прав.
Параша родилась в Ярославской губернии 20 июля 1768 года. Отцом ее был кузнец Иван Ковалёв. У кузнеца было еще шестеро детей, и вся его семья принадлежала на правах крепостной собственности одному из богатейших людей империи, графу Петру Борисовичу Шереметеву.
Ковалёвы, равно как и еще 70 тыс. крепостных душ, достались графу Шереметеву после его женитьбы на княжне Варваре Алексеевне Черкасской.
В 1772 году Петр Борисович переселил часть доставшихся ему крестьян в подмосковную усадьбу Кусково, принадлежащую роду Шереметевых, как минимум, с конца XVI века. Среди переселенцев оказалась и семья кузнеца Ковалёва. Для Параши этот переезд стал судьбоносным.
В усадьбе проживала княгиня Марфа Михайловна Долгорукая, племянница Петра Борисовича. Стареющая княгиня, не знавшая материнских радостей, обратила внимание на миловидную Парашу Ковалёву и сделала ее своей воспитанницей.
Долгорукая учила девочку французскому языку, танцам, сольфеджио и клавесину. Но, главное, Марфа Михайловна обучила девочку хорошим манерам, и вскоре Параша вовсе перестала быть похожа на крестьянскую дочку. Отец-кузнец, приходя к барам просить что-то, снимал перед дочерью шапку. Параша плакала:
«Не нужно так, тятенька».
В Кусково находился один из самых крупных и известных крепостных театров Российской империи. Правда, c 70-х годов XVIII столетия театр переживал упадок: удачных постановок не было, новых талантов не появлялось.
Марфа Михайловна, которая была чрезвычайно благодарна своему дяде за то, что позволил ей постоянно проживать в усадьбе, хотела сделать из Параши актрису, а, вернее сказать, настоящую звезду сцены. Княгиня давно отметила у девочки большой талант к пению, к танцам и к лицедейству. Талант этот необходимо было развивать.
22 июня 1779 года в возрасте 11 лет состоялся дебют Параши на сцене. Девочка сыграла служанку в опере Андре Гретри «Опыт дружбы». Наставница Марфа Михайловна придумала юной актрисе красивый псевдоним — Прасковья Жемчугова. Под этим именем Параша вышла на сцену в 1780 году: она сыграла Белинду в спектакле «Колония, или Новое поселение».
К тому моменту крепостная девочка умела играть на клавесине, на арфе, владела иностранными языками, потрясающе пела — у девочки обнаружился великолепный лирико-драматический сопрано.
В 1781 году в Кусково по приглашению пожилого графа Шереметева собралась вся московская знать. Прасковья играла Лизу в опере Монсиньи «Дезертир или Беглый солдат». Успех был невероятный! Зал аплодировал крепостным актерам на протяжении нескольких минут. И больше других похвал и почестей досталось 13-летней Жемчуговой.
Однако, несмотря на все успехи, Прасковья оставалась крепостной. Когда в 1782 году в Кусково возвратился из-за границы 31-летний граф Николай Петрович Шереметев, приказчик Трофим Колосов, творивший в усадьбе при попустительстве старого графа различные злоупотребления, решил преподнести новому господину «подарок».
Для этой цели была выбрана именно Прасковья. Крепостную актрису представили Николаю Петровичу. Молодой граф, наследник колоссального состояния, писал об этой встрече впоследствии:
«Если бы ангел сошел с небес, если гром и молния ударили разом, я был бы менее поражен».
Барин влюбился в Прасковью с первого взгляда. О зарождающемся романе стало известно в обществе, и никто этому не удивился: дело обычное. Многие помещики имели в те годы «гаремы» из крепостных девиц. Однако Николай Петрович возмутительным образом сломал все нормы и представления!
Граф не желал держать актрису в метрессах, женившись на благородной даме. Младший Шереметев хотел жениться именно на Прасковье! На крепостной!
Николай Петрович, наследник более чем 200 тысяч крепостных душ, стал планомерно отвергать знатных невест, коих было великое множество. Даже девицам из самых влиятельных и родовитых семей Его Сиятельство говорил решительное нет. Шереметев видел рядом с собой только Прасковью, и не представлял своей жизни без нее.
Вот только путь влюбленных к браку и счастью оказался долгим и трудным.
В 1785 году Жемчугова сыграла роль Элианы в опере «Самнитские браки». Успех был настолько ошеломительным, что Шереметевы решили пригласить в Кусково саму императрицу Екатерину II. И государыня приняла приглашение.
Визит был приурочен к завершению строительства нового здания крепостного театра. Для премьеры на новой сцене был выбран спектакль «Самнитские браки». Прасковья Жемчугова в этот вечер превзошла саму себя. 17-летнюю красавицу вызвали в ложу императрицы. Екатерина Алексеевна позволила актрисе поцеловать ее руку, а затем подарила Прасковье алмазный перстень.
В 1788 году скончался пожилой граф Петр Борисович Шереметев. Николаю Петровичу досталось колоссальное состояние рода Шереметевых.
Богатство не обрадовало Николая Петровича. Горячо любивший отца, граф запил, и из этого тяжелого состояния его вывела «добрый друг» Прасковья Ивановна. Крепостная актриса трогательно ухаживала за Его Сиятельством, уговаривала его бросить «зеленого змия».
Граф послушался, оставил дурную привычку, начал заниматься финансами, развивать театр. Дела в Кусково и других усадьбах Шереметевых стали налаживаться.
Время шло. В 1788 году Прасковье исполнилось 20 лет. Николаю Петровичу было уже 37 лет.
Умозрительно сравнивая крепостную актрису с самыми лучшими невестами империи, граф неизменно приходил к выводу: скромная, кристально чистая душою и телом, Прасковья неизмеримо выше в нравственном отношении дочерей знатных фамилий.
За много лет граф, обладавший всеми правами господина в отношении Прасковьи Ивановны, не позволил себе ни единого нескромного выпада в адрес девушки. Николай Петрович неизменно называл актрису на «вы», обращался с ней как с благородной дамой. Соседние помещики изумлялись.
Прасковье уже исполнилось 29 лет, Николаю Петровичу — 46-ть. Время, эта таинственная тонкая ткань, из которой должно было быть сшито их счастье, неумолимо ускользало от влюбленных. Предрассудки классового общества не позволяли двум людям, нежно любящим друг друга, быть вместе.
На пути влюбленных невольно встал император Павел I. Государь назначил графа Шереметева обер-гофмаршалом, что требовало постоянного присутствия в Петербурге. Разлучиться с Прасковьей столь надолго Николай Петрович не мог, и взял актрису с собой.
Вскоре выяснилось: столичный климат губителен для Жемчуговой. Молодая женщина начала хиреть, полностью потеряла голос. Вызванный Николаем Петровичем лекарь озвучил жестокий диагноз — туберкулез. Актрисе пришлось навсегда уйти со сцены.
В 1801 году граф, понимавший, что его счастью остаются не годы, а месяцы, недели, может быть, дни, заявил:
«Либо я женюсь на ней, либо умру».
Николай Петрович совершил невиданный поступок — он дал вольную Прасковье Ивановне, ее родителям, братьям и сестре Матрене. Актриса стала свободным человеком, и граф немедленно сделал ей предложение, красиво, по-рыцарски, встав на одно колено.
Конечно, она согласилась.
6 ноября 1801 года в Николаевской церкви у Старого Каменного моста в Москве 33-летняя Прасковья Жемчугова стала законной супругой 50-летнего графа Николая Петровича Шереметева.
Со стороны графа на свадьбу прибыли только ближайшие друзья — архитектор Д. Кваренги, археолог Малиновский, князь А. Щербаков. Невесту поддерживала только одна гостья — крепостная актриса Татьяна Шлыкова-Гранатова.
В метрической книге была сделана запись:
«Венчается граф Шереметев с девицей Прасковией Ивановной дочерью Ковалевской».
Запись была предложена самим Николаем Петровичем. Граф предпочел умолчать, что его невеста — бывшая крепостная крестьянка. Кроме того, Его Сиятельство переделал на «благородный» манер «неблагородную» фамилию Прасковьи.
Сословные предрассудки заставляли графа Шереметева и в дальнейшем предпринимать определенные шаги по «облагораживанию» Прасковьи Ивановны.
Так, Шереметев отдал большие деньги за создание «геральдической легенды», ведущей род Прасковьи от польского шляхтича Якуба Ковалевского, который был пленен князем Черкасским. Таким образом Николай Петрович пытался оградить свою жену от светского злословья.
Прасковья, став графиней, ни в малой степени не возгордилась. Это была все та же добрая, сердечная женщина, целью жизни которой было помогать слабым, бедным, немощным и больным.
К несчастью, предчувствие не обмануло Николая Петровича: судьба отвела им всего два года для счастья.
3 февраля 1803 года графиня Шереметева родила супругу первенца — сына Дмитрия. Увы, эти роды стоили матери жизни. Через три недели Прасковья Ивановна скончалась в возрасте 34 лет.
По семейному преданию, на смертном одре графиня прошептала мужу одно лишь слово: «Живи!».
Граф был безутешен, он метался по дому, как зверь в клетке, порывался покончить с собой. И лишь сказанное любимой слово остановило его от последнего шага.
Перед смертью графиня попросила графа посвятить свою жизнь благотворительности. И Николай Петрович в полной мере сдержал данное супруге слово.
Сразу после смерти Прасковьи Ивановны в Москве на Сухаревке началось строительство Странноприимного дома — больницы и приюта для самых бедных и обездоленных.
Так в Москве появилось место, где у «бедный и убогий, не спрашивая роду и племени», мог получить помощь. Больница была построена с размахом: архитектором стал друг Николая Петровича, Джакомо Кваренги, непосредственным строительством занимались талантливейшие русские мастера Алексей Миронов, Павел Аргунов, Григорий Дикушин.
Невозможно назвать точное число, сколько несчастных получили помощь в Странноприимном доме. Сколько было вылечено, сколько накормлено! Сколько детей, сколько одиноких матерей нашли здесь приют!
Странноприимный дом до сих пор стоит в Москве как напоминание о самой чистой, самой светлой любви в истории Отечества.
Граф Николай Петрович больше никогда не женился. Огромную часть своего богатства он потратил на благотворительность. Благодаря графу многие невесты-бесприданницы получили приданое и успешно вышли замуж, дети-сироты были устроены на воспитание, а одинокие матери получили заботу и помощь.
Граф умер 2 января 1809 года. Умер спокойно, во сне, без страданий.
Он просто улетел к той, которую любил всю жизнь. На Земле они были вместе так мало, но там, на небе, они будут вместе всегда.
Всегда.
