— С домом вы хоть что-нибудь решаете? – спросила Лена.
— А что с ним решать? – встрепенулась Наталья. – Сгорел дом! Не с чем там решать!
— Наташа, не строй из себя маленькую девочку! Сама уже в бабушках ходишь!
Дом был застрахован! А сгорел не по вашей вине! Расследование должно идти. Компенсации. Страховые выплаты!
И сверху должны понимать, что вы все без крыши над головой остались!
— Если ты такая умная, так иди и сама с ними разговаривай! – фыркнула Наталья. – Если бы все делалось хорошо и быстро, как ты говоришь, так мы бы все во дворцах со слугами жили!
— Я не знаю, как на счет дворцов, а на моей шее ты с семьей крепко присела! – ответила Лена. – Мне тебя что, прогнать из дома нужно, чтобы ты чесаться начала? А, Наташ?
— Лена, да мы делаем все, что от нас зависит! – заверила Наташа. – Сама понимаешь, как это все непросто!
— Но расследование ведется? – спросила Лена.
— Ага! Весь участковый пытается наших соседей найти, от которых огонь с их мангала перекинулся. Пока запросы шлет по всем адресам. Глухо!
— А страховая что говорит?
— Нет результатов следствия, нет выплат! – ответила Наташа. – Лен, да ты сама подумай, какой им интерес платить ущерб, если его можно стрясти с кого-то другого? Это же не они на улице оказались!
— А ты в администрацию писала? Ходила? – спросила Лена. – Хоть временное что-то, пока там по инстанциям не разберутся.
— Вот слушают там очень внимательно! – сказала Наташа. – В коридоре диванчики стоят, и кулер с водой бесплатно! А в кабинете кофе предлагают! И это все, чего от них можно добиться!
— Ты бы с дочкой пошла! А та пусть внучку возьмет! И пусть порыдают нам на всех уровнях власти! Прессу можно подключить! – говорила Лена. – Наташа, вы бездомными оказались, а почему я должна думать?
— Лена, а ты понимаешь, что у нас ничего не осталось? – повысила голос Наташа. – Мы все потеряли! Вообще, всё!
Дочка с мужем за материнский капитал, что за внучку дали, пристройку к дому сделали и водопровод провели! А еще крышу перекрыли! У нас резерва нет! И взять его негде!
Полинкины декретные, моя зарплата, да Жоркины копейки! Ты думаешь, что мы стесняли бы тебя с семьей, если бы деньги на съем были, Лен?
У нас даже самого необходимого нет! Осень начнется, так нам из дома выйти будет не в чем!
— Наташа, так я же и говорю, торопить там надо всех! Я могу подключиться! Дочку подключу! Зятя! – говорила Лена. – А можем вообще, все вместе пойти!
— Спасибо тебе, Леночка! – Наташа выдавила слезинку, но тут же смахнула ее платочком. – Ты настоящая сестра! Но, все что можно, мы уже сделали!
Сейчас осталось только ждать! Только ждать, когда там они со всем и во всём разберутся.
А ты бы знала, как мы тебе благодарны, что приютила! Нам же совершенно некуда было пойти!
— Наташа, оно, пожалуйста, конечно! Но вам решать что-то нужно, потому, что долго мы так не уживемся! А если поругаемся, то навсегда!
— Леночка, милая! Да потерпите вы еще немного! Обязательно скоро все разрешится! Не будут же они вечно резину тянуть!
— Так и наше терпение не резиновое! – закивала Лена.
— Хочешь, я перед тобой на колени встану? – взмолилась Наташа. – И дочка моя встанет! И зять! А Людочка только пойдет, мы и ее поставим!
— Ладно, не надо…
Елена Ивановна вошла в комнату дочки и зятя и сокрушенно рухнула на стул.
— Она меня опять уговорила. Я понять не могу, как она это делает! Шла же ее выпроваживать, а согласилась еще потерпеть!
— Мама, да сколько можно? – воскликнула Оля. – Полгода шестеро взрослых и двое детей в трехкомнатной квартире! Мы и так по головам друг другу ходим!
А деньги? Сколько мы можем оплачивать их проживание, питание и одежду? А еще памперсы, витамины и прочее для их ребенка?
— Дочка, так у них тоже положение тяжелое! Из горящего дома только документы и захватили! – Елена Ивановна начала защищать сестру и ее семью, но сразу же осеклась.
За полгода содержания, при двух работающих, можно было и на одежду скопить, и на съемную квартирку насобирать.
— Елена Ивановна, — Дима поднялся из-за стола. – Вы тут храбрости и решимости набирайтесь, а я на место съезжу. Что-то тут нечисто.
***
Погорельцам принято помогать! И в особенности, если это родственники. Это чужому человеку, если нет возможности помочь, можно отказать. А ради родственников, хоть в лепешку расшибись, а помоги!
Так и огонь – не простая стихия! Сколько его не укрощай, если вырвется на свободу, останется только убытки считать.
Когда на пороге Лениной квартиры появилась родная сестра с семьей, уже стало страшно. Ибо перемазаны они были копотью, а из вещей в руках только документы, и пара одеял.
— Леночка, — рыдая, простонала Наташа. – Наш дом сгорел! Ты ж моя единственная родня! А больше деваться некуда!
Лена, находясь на грани обморока, пропустила родню в квартиру. Наташа тут же опустилась на пуфик в коридоре и продолжила рыдать.
Ее дочь с годовалой малышкой на руках прошла в комнату и отрешенно села на диван. А ее муж, Жора, скромненько прошел в ванную комнату.
На шум выскочила Оля, Ленина дочка, а следом выглянул Олин муж Дима.
Атмосфера беспокойства повисла в квартире.
Когда что-то кошмарное происходит с кем-то, сочувствие возникает автоматически. А когда это близкий человек, становится страшно.
И страшно не только за то, что можно было его потерять, а что, беда подкралась настолько близко! И могла беда и их затронуть!
С расспросами хозяева решили не спешить, а вот на ночлег нужно было устроиться.
Наташу положили в комнату к Лене. Сестры, все-таки. Костю, сына Оли и Димы, родители забрали к себе, а Костину комнату отдали Полине, Жоре с их доченькой.
Вроде, разместились. И даже с комфортом. Правда, утром возникла очередь в санузел, а на кухне получилось вообще столпотворение.
Но, кое-как, да с Божьей помощью, разобрались, собрались и на работу отбыли.
Но Лена отпросилась и сразу же вернулась. Надо было понять, что случилось у сестры с семьей.
А случилась беда, которая обернулась форменной катастрофой.
Какие-то мутные соседи разожгли мангал прямо у смежного забора. А сами, то ли забыли, то ли что-то хорошо отпраздновали, но про мангал забыли. Уголек оттуда подхватило ветром и в дом.
Сама Наташа и ее зять в это время были на работе в городе: тридцать километров – не расстояние. А Полина с ребенком была на плановом осмотре. А в планах было возвращаться вместе.
Жора на машине должен был заехать за Полиной с ребенком, а потом забрать Наташу, и тогда уже домой ехать.
А приехали уже в разгар пожара. Полину в дом не пустили, а Жора с Наташей старались спасти хоть что-то. Но только документы смогли вынуть, потому что те лежали в прихожей в комоде.
И будущее погорельцев было безрадостным. Соседи испарились, страховая не чесалась, участковый еле шевелился. Но страшнее всего, что денег не было!
Материнский капитал вложили в ремонт дома. А все, что нажито было за годы – пропало в огне. И хоть Жора и Наташа работали, так им теперь с нуля надо было все для жизни покупать. А зарплаты-то не миллионные!
Так и Лена с семьей миллионерами не были, чтобы закрыть все потребности погорельцев. Но по чуть-чуть стали покупать и предметы гигиены, и кое-какую одежду. Правда, больше всего денег нужно было годовалой малышке.
Так и трехлетнему Костику, сыну Лениной дочери, тоже нужно было много всего.
Денежная нужда взяла всех за горло, но кое-как выживали.
А обстановка в квартире постепенно накалялась.
Двум хозяйкам на кухне тесно. А если их четыре? То-то и оно! А санузел один! А всем утром на работу! Это два, три и четыре! Но было пять, которое крыло все!
На Полинины декретные никто не покушался – это для ребенка. Так и зарплаты Жоры и Наташи в общий бюджет не поступали.
— Ой, нам столько всего надо! А еще же экспертизы заказывать! А экстренно съездить, чтобы встретить и объяснить! Такси туда, такси обратно! А там заплатить, а тут заплатить! Вы уж не прогоните! А мы потом отплатим добром за добро!
Лена входила в положение сестры и ее семьи. Изо всех сил старалась понять. Но время от времени намекала, что надо поторапливаться, потому что живут с каждым днем все хуже и хуже.
Ленина дочь Оля, в какой-то степени понимала, насколько сложно пришлось родне.
Но постоянные отказы ребенку даже в дешевых игрушках, потому, что надо холодильник набивать или Полине новую кофту покупать, ее злило.
Да и чувствовала она себя в своей квартире, как в коммуналке! А это вообще ей радости не доставляло.
И только Дима, как примак, больше помалкивал. Чисто по-человечески, ему было жалко родню супруги. Но он был избавлен от эмоционального давления, поэтому подмечал то, что родственники жены хотели скрыть.
А замечал он то, что часто Наталья, приходя с работы, прямой наводкой шла в комнату дочери и зятя. Там они закрывались на щеколду, а потом…
Дима не выносил даже запаха копченостей. Ни рыбу, ни мясо, ни курицу. Наизнанку от запаха выворачивало. А тут из комнаты, где родственнички закрылись, именно этим и тянуло!
«Интересно, если они сидят без денег и экономят на всем, с каких прибылей они копчености рубают?»
Но ни жене, ни теще ничего говорить не стал.
«Ну, его! Еще скажут, что я их родню не уважаю! Или хуже того, наговариваю!»
Дима решил помалкивать, пока жена и теща сами шумиху не поднимут.
***
Димы не было целый день, а когда он явился и поделился первыми результатами разведки, Лена чуть со старта в истерику не ударилась. Но Дима ее успокоил и рассказ все, что узнал.
Факт первый. Сгорел только сарай. Именно фотографиями его и козыряла Наташа. А фотографий сгоревшего дома не было, но Наташа на словах сказала, что там вообще кошмар.
Факт второй. В доме живут три семьи гастарбайтеров из ближнего зарубежья. Кстати, а платят за жилье по городским расценкам.
Факт третий. Никакого материнского капитала ни на какой ремонт дома не тратилось. Его Полине вообще не дали.
Наташа с зятем придумали какую-то схему, чтобы деньги получить на руки. Но их фальшивку раскрыли на раз. До дела не дошло, а вместо капитала Полине подсунули фигуру из трех пальцев.
Но был и четвертый факт, однако о нем Дима сказал:
— Проверить нет возможности, но одна дама сказала другой, что третья слышала! А суть в том, что Наташа с зятем решили, что сядут на шею старшей сестре, пока не отобьют потери от пролетевшего мимо Полинкиного капитала.
А если сверх, так и прибыль сорвать с этой городской ф…фы вредно не будет!
Ночь прошла в жутком напряжении. Лена, Оля и Дима еле сдерживали себя, чтобы не начать скандал среди ночи.
Но они дождались утра, когда Жора с Наташей засобираются на работу, а Полину по дороге повезут на очередной медицинский осмотр.
Лена вышла вместе с ними, а потом сказала:
— Ключи!
А уже всем был сделан комплект.
— Что? – спросила Наташа.
— Ключи от квартиры! – Лена протянула руку. – Все три комплекта! Быстро!
В ее руку легли все три комплекта.
— А теперь, как пришли, голые и босые, так и проваливайте обратно! Тоже мне, погорельцы!
— Там вещи! – взвизгнула Наташа. – Там наши вещи!
Она рванулась к двери в квартиру, но на пороге уже стояла Оля, а за ней Дима.
Наташа замерла.
— Мы сами разберем, что там за вещи, — сухо сказала Лена. – Это же все за наши деньги куплено. Что захотим, себе оставим. А что захотим, на помойку снесем! Или продадим! Но вам ни единой тряпки не отдадим!
Себе не стали ничего оставлять, но Оля потом еще полгода продавала через интернет, что скопили за их счет Наташа и ее семья.
А Лена долго приходила в себя. Все поверить не могла, что такое бывает.
— На что же она рассчитывала? Я же все равно когда-нибудь бы узнала, что дом не горел!
— На доброту они рассчитывали, — сказал Дима. – А думали только о сиюминутной выгоде. А потом могли разругаться и вас выставить виноватой. Видите же, что у них вообще ничего человеческого нет!
