Они бросили ее на пол. Грубые, жесткие мужские руки удерживали ее, но из последних сил леди брыкалась и пыталась кричать. Пока они боролись с ней, вырвали клок волос. В конце концов удалось связать ей руки и закрыть лицо повязкой.
Крики было слышно даже на улице. Впрочем, соседи к этому привыкли. Еще совсем недавно Рейчел Грейндж угрожала мужу и заявила, что готова сбросить с себя одежду и голой пробежать по улице, если нужно, чтобы все узнали, как он с ней обращается. А потом Рейчел выхватила из-под подушки бритву и стала кричать: «Ты что, забыл, кто был мой отец? Я дочь убийцы!».
Джеймс схватился за голову. Успокоить жену удалось, только отняв лезвие и заперев ее в комнате. Как же его угораздило жениться на столь взбалмошной особе, ведь он и правда знал, из какой она семьи.
Рэйчел Чизли была одной из десяти детей, рожденных Джоном Чизли из Далри и Маргарет Николсон. Брак ее родителей был несчастливым, и Маргарет подала на мужа в суд и отсудила у него ежемесячные алименты в 1700 марок. В бешенстве Чизли схватился за револьвер и, выследив судью, пустил ему пулю в грудь. Преступника поймали на месте и, конечно же, приговорили к смертной казни.
Несмотря на такую сомнительную историю, Рейчел вышла замуж за уважаемого человека. Джеймс Эрскин был младшим сыном графа Мара. Правда, титул у семьи забрали, когда старший брат Джеймса оказался замешан в восстании якобитов в 1715 году.
За прекрасные каштановые волосы, бледную кожу и глаза, горящие огнем, Рэйчел получила прозвище «дикая красавица». Эта красота и темперамент и ослепили Джеймса Эрскина на первых порах. Сыграли свадьбу. Джеймс успешно трудился юристом и даже получил титул лорда Грейнджа. Теперь его жена звалась леди, и Рейчел это очень нравилось. Она дорожила своим положением и не хотела его терять.
За двадцать пять лет брака она подарила супругу девять детей, что весьма отрицательно сказывалось на ее здоровье, прежде всего душевном. Супруг начал все чаще испытывать на себе приступы гнева супруги, а ее поведение выходило за рамки разумного.
Правда, и сам он был не ангел, леди Грейндж ревновала не на пустом месте. Она знала, ее супруг крутит шашни с соседкой, владелицей кофейни Фанни Линдси. Иногда она с кулаками нападала на Джеймса прямо на улице или при выходе из церкви, если замечала, что он переглядывается с соперницей.
Семейная жизнь складывалась весьма бурно, а лорд Грейндж к тому же столкнулся с проблемами, с которыми сталкивается рано или поздно любой человек в политике, в городском совете. У него появились враги. Рейчел следила за каждым шагом мужа и вскрывала его письма и однажды, очень довольная, ворвалась к нему в кабинет и заявила, что держит в руках доказательство государственной измены и обязательно доложит об этом.
Джеймс Эрскин испугался не на шутку. Как и его брат, он был якобитом. Вместе со своими друзьями, шотландскими лордами, он участвовал в заговорах, направленных на восстановление на троне династии Стюартов. И если они попадутся, то всех ждет виселица.
Однажды леди Грейндж заказала дилижанс до Лондона. Допустить, чтобы вооруженная своими подозрениями женщина отправилась в столицу, было невозможно. Посовещавшись, заговорщики решили, что пришло время действовать.
Ночью 22 января 1732 года Рейчел Грейндж исчезла. Чтобы не возникало ненужных вопросов, Джеймс Эрскин организовал скромные похороны, появилась могила, и он вместе с детьми оплакал жену. Но на самом деле могила была пуста. Рейчел Грейндж находилась совсем в другом месте.
В ту ночь лорды Маклеод, Саймон Фрейзер, лорд Ловата, и Макдональд ворвались в ее спальню.
«Они бросили меня на пол варварским образом, их жесткие грубые руки… они издевались над моим лицом, вырвали мне часть волос. Я боролась и защищалась. Тогда Род приказал связать мне руки и закрыть мне лицо, проявив жалость лишь в том, чтобы я не задохнулась. Они несли меня вниз по лестнице, как безжизненное тело», — это фрагмент письма, случайно обнаруженного восемь лет спустя в корзинке с шерстью, доставленной в Инвернесс с острова Хирте.
Началось тихое и неспешное расследование. Адвокату леди Грейндж удалось выяснить, что похитители сперва увезли женщину на запад. Через Глен-Коу они направились в Лох-Несс, а потом в Лох-Хорн, несколько раз меняли маршруты и запутывали следы. В конце концов похищенную леди погрузили на корабль до острова Хейскер в архипелаге Монах. Ей ни на минуту не позволяли оставаться одной и беседовать с незнакомцами. Кроме того, это было затруднительно для Рейчел, поскольку она не владела горными наречиями.
Следующие два года пленница провела на острове Хаскер, ее поселили в прибрежной хижине, где за ней должны были приглядывать местный житель с женой. Еще через два года ее перевезли на остров Сент-Килд. А в Хаскере провели еще одни похороны. Уже вторые.
И опять она оказалась в полной изоляции, до ближайшего населенного пункта было около 66 километров. Ей дозволено было прогуливаться вдоль берега, но ни о каком побеге можно было и не мечтать. Зимой ложился такой высокий снег, что по несколько недель нельзя было открыть дверь хижины, кроме того, леди обеспечивали хорошей порцией виски, чтобы она была не в состоянии строить какие-то разумные планы.
Но все это время Рейчел писала письма, подробно описывая происходящее. Иногда ей удавалось спрятать записки в корзины с шерстью, которые отправляли с острова на материк. Одно из таких писем, датированных 1738 годом, попало к ее адвокату Томасу Хоупу в 1740 году.
Были найдены и другие письма. Лели Грейндж писала о роли лорда Ловата и Родерика Маклеода, описывала свою жизнь на острове. Когда Томас Хоуп с доктором Карлайлом, священником из Инвернесса, отплыли на остров Сент-Килд, они обнаружили пустую хижину. Заговорщики успели увести свою пленницу. Им так и не удалось найти ее или доказать похищение, ведь ничего кроме этих загадочных писем не было.
Что же случалось с Рейчел? Еще перевозили в разные места, а в 1742 году поселили на острове Скай в доме Рори МакНила, где она и умерла 12 мая 1745 года в возрасте шестидесяти шести лет.
Теперь уже леди Грейндж похоронили в третий и самый последний раз. А ее супруг наконец-то смог жениться на шоколаднице. Хотя он до этого и объявил супругу умершей, совесть не позволяла ему вступить во второй брак раньше. Соображениями совести и религии руководствовался Джеймс Эрскин, не давая согласия на убийство леди.
