Меня спросили, как уходила из жизни Джейн Остин, и… Знаете, это печальная тема, конечно. Но то, как человек умирал, говорит о нём порой не меньше чем то, как он жил. А Джейн была молодцом и храбро держалась до самого конца.
Летом 1816 она почувствовала первые признаки болезни. Что именно это была за болезнь, теперь, спустя столько лет, сказать трудно. Версий много. Помимо прочих, уже в XX веке было выдвинуто предположение, что это была Аддисонова болезнь (тяжёлое эндокринное заболевание).
В одной же из недавних биографий есть версия, что это была лимфома, например, лимфома Ходжкина. Всего год пройдёт от первых недомоганий до мучительного конца…
Несмотря на внезапные непонятные приступы, Джейн пыталась не обращать на них внимания. Ей было не того – во-первых, нужно было возиться с многочисленными племянниками и племянницами. А, во-вторых, в те минуты отдыха, которые всё-таки выдавались, она работала. Закончила «Доводы рассудка», а потом и переписала не удовлетворившие её финальные главы.
Правда, всё равно при этом сочла, что рукопись не готова к публикации, и отложила это на будущее. В начале 1817 она взялась за новую книгу – «Сэндитон». И что поражает больше всего – это необыкновенная сила духа и необыкновенная работоспособность!
Она, в отличие от своей матери, классического ипохондрика, отказывалась унывать. В письмах то и дело Джейн убеждает всех, что хорошо себя чувствует, что ей гораздо лучше, что не следует давать себе поблажки… Она отрицала болезнь изо всех сил – быть может, чтобы победить, а быть может, чтобы просто не дать себе впасть в отчаяние. И эти попытки трогают куда больше, чем любые жалобы.
Даже когда в марте 1817 болезнь начала брать своё, она всё равно не сдавалась. И только когда ослабела настолько, что ей стало тяжело не то что ходить, а даже разговаривать, слегла. С середины апреля она уже не поднималась с постели.
Джейн написала завещание: разумеется, большая часть её скромного имущества отходила любимой сестре Кассандре. Можно было бы сказать, что она осознала близость конца, что смирилась – но нет!
И письма, написанные в ту пору, когда ей было тяжело делать даже это, демонстрируют всё то же присутствие духа, которым она отличалась всю жизнь. И неизменное, совершенно неизменное, даже в таких обстоятельствах, чувство юмора.
Родные уговорили её отправится в Винчестер. Там они с Кассандрой поселились в маленьком домике на Колледж-стрит, а врачи из местной больницы могли навещать больную и пытаться хоть что-нибудь сделать. Однако сделать уже ничего было нельзя, и Кассандра ясно понимала, что любимая сестра уходит. Ей становилось то немного лучше (так что её даже выносили на улицу), то вновь хуже.
Ещё 15 июля Джейн попросила сестру записать стихотворение – коротенькое стихотворение, посвящённое святому Суитину (юмористическое, заметим!). А вечером 17 ей стало так плохо, что Мэри, супруга их брата Джеймса, которая помогала Кассандре ухаживать за больной, записала в своём дневнике, что та была «на пороге смерти».
Так оно и было. Вызванный врач подтвердил, что сделать ничего нельзя. Старшая сестра, которая всю жизнь оберегала младшую, была с ней до последней минуты. Эти минуты были мучительны: прежде, чем впасть в забытьё, Джейн жаловалась, что ей больно, и мечтала уже только об одном – умереть. Её последними словами были: «Молитесь обо мне, молитесь обо мне…»
Потом она, наконец, забылась, но Кассандра ещё долгие часы сидела, держа её голову на коленях. Кто хоть раз провожал так близкого человека, тот поймёт, каково ей было видеть эти страдания. В полчетвёртого утра 18 июля 1817 Джейн Остин, как записала Мэри Остин в своём дневнике, «испустила последний вздох; при ней были только Кэсс и я, затем пришёл Генри«. Ей был всего сорок один год.
24 июля состоялись похороны. Хотела ли бы Джейн, чтобы её похоронили в пышном местном соборе? Вряд ли. Но родные добились для неё такой чести. После церемонии было зачитано завещание, а затем все разъехались по домам. Жизнь, как это ни банально звучит, продолжалась…
Но спустя пять месяцев, благодаря усилиям Кассандры, вышли в свет «Нортенгерское аббатство» и «Доводы рассудка». Вышло и третье издание «Гордости и предубеждения».
А затем с каждым годом, очень медленно поначалу, но затем всё быстрее и всё неуклоннее, посмертная слава будет возрастать. И кто из нас если не читал, то хотя бы не слышал имя этой женщины, такой талантливой, трудолюбивой и мужественной?
