-Надо же, поспелочка какая! — крякнул 65-летний барин, покручивая ус и поглядывая на стройную да ладную крестьянскую девушку, ходившую по гусиному двору. — Это ж чьих такая?
Приказчик усмехнулся:
-Это, ваша милость, Фалеева Федора девка. Прасковьей звать.
-Хороша-а-а! — причмокнул помещик. — Сколько годков-то ей?
-Пятнадцать, сударь, — отозвался приказчик.
Прасковьюшку барин заприметил давно. Да и как было не заприметить — в пятнадцать годков красавицей стала! Кажется, еще вчера бегала босоногой девчонкой по гусиному двору в сельце Сабурове Малоархангельского уезда Орловской губернии, да вдруг превратилась в стройную да ладную поспелочку (так называли на Орловщине красивых отроковиц).
Помещику Ивану Андреевичу Якушкину в пору Прасковьюшкина расцвета стукнуло 65 лет. В молодости Иван Андреевич служил в гвардии, в 1781 году ушел с воинской службы в связи с болезнью и поселился в своем орловском имении Сабурове на берегу ручья Тетерка.
Давно овдовев, Якушкин повторно жениться не стал и жил холостяком. В беспутстве с крестьянками, в отличие от некоторых своих соседей-помещиков, замечен не был, и, в целом, Иван Андреевич считался барином хорошим, добрым.
Якушкин сразу же принялся восстанавливать пришедшее за годы в упадок, хозяйство. Иван Андреевич отремонтировал и заново запустил маслобойню, мельницу, построил винокуренный, конный и кирпичный заводы.
На правом берегу ручья Тетерка, где располагались значительные залежи известняка, Якушкин устроил каменоломню. Из добытого известняка были построены новые строения — овин, конюшня, погреба и скотные дворы.
Дело спорилось, и имение Ивана Андреевича становилось все богаче. Жаль, передать все это было некому: ни жены, ни детей у Якушкина не было.
Наверное, так и прожил бы до самой смерти Иван Андреевич бобылем, когда б не Прасковья. Увидав, как похорошела его дворовая девка, Якушкин стал захаживать в избу родителей красавицы — крестьянина Федора Фалеева да его жены Аксиньи.
Вскоре родила Прасковья барину сына Александра. Еще через год у помещика и крестьянки появился второй мальчик — Павел, а там и третий, Петр.
Прасковья с детьми жила в барском доме. Иван Андреевич одевал возлюбленную как барышню, дарил ей подарки, всячески заботился. Однако молодая женщина оставалась, как тогда говорили, рабою.
Когда Прасковья забеременела в четвертый раз, стали гадать в селе, сдержит ли Иван Андреевич данное однажды Прасковье обещание, или обманет, обречет на позор, а то и на гибель.
Ведь что оставалось обесчещенной крестьянской дочери с тремя детьми, да, к тому же, снова затяжелевшей? Только в пруд головой. Замуж никто не возьмет, всяк пальцем будет тыкать.
К счастью, Якушкин оказался человеком слова.
Несмотря на то, что друзья-помещики всеми силами отговаривали Ивана Андреевича от столь опрометчивого шага, 5 апреля 1825 года повел 70-летний барин 20-летнюю Прасковью к алтарю. Бракосочетание, наделавшее шуму на всю Орловскую губернию, состоялось в Троицкой церкви села Липовец Малоархангельского уезда.
Крестьянка во время церемонии придерживала руками большой, тяжелый живот — восьмой месяц беременности как-никак.
Через месяц после свадьбы Прасковья, которую в церковной книге записали как Прасковью Фалеевну Якушкину, подарила мужу четвертого сына, Николая.
После бракосочетания соседи устроили Ивану Андреевичу настоящую обструкцию — даже здороваться с ним многие уважаемые помещики перестали. Одно и правда: когда другие преспокойно жили с крестьянками, устраивали в имениях натуральные гаремы, Якушкин повел возлюбленную под венец. Безобразие!
Ивану Андреевичу, впрочем, не было дело для «хранителей» помещичьих устоев. Якушкин был, как никогда, счастлив под одной крышей с молодой женой и четырьмя сыновьями.
Между тем, семейство Якушкиных снова увеличилось. 3 мая 1829 года Прасковья родила сына Виктора, а 17 апреля 1830 года снова порадовала мужа рождением мальчика, Семена.
75-летний Иван Андреевич был уверен, что дочери ему не видать, однако, он ошибся. 13 июня 1831 года 26-летняя Прасковья порадовала 76-летнего супруга рождением очаровательной дочки, которой при крещении православном дали имя Наталья.
Увы, недолго пришлось Ивану Андреевичу качать обожаемую дочку на руках. В 1832 году Якушкин крепко простудился и слег. Прасковья трогательно ухаживала за супругом.
Чувствуя, что конец близок, больной помещик вызвал в имение своего близкого друга Дмитрия Петровича Чиркина — в свое время Иван Андреевич спас Чиркину жизнь.
Якушкин попросил Дмитрия Петровича стать опекуном его жены и детей, добиться для сыновей и дочери дворянства. Чиркин клятвенно обещал приложить все усилия.
10 февраля 1832 года Иван Андреевич тихо скончался на руках у жены.
Чиркин сдержал данное умирающему слово. Дмитрий Петрович отправился в Петербург, и выхлопотал дворянство для детей Якушкина — но только для тех, что были рождены в законном браке. Александр, Павел и Петр остались крестьянами.
Имением Сабурово управляла Прасковья Фалеевна, и управляла превосходно. Продажи вина, овощей, камня-известняка, лошадей, живой и битой птицы росли с каждым годом.
Заработанные деньги мать вкладывала в образование детей, причем, основные суммы отдавала сыновьям-крестьянам.
В результате Александр, Павел и Виктор получили высшее образование.
Павел в будущем стал крупнейшим русским фольклористом, писателем-этнографом.
Виктор окончил Петербургскую медико-хирургическую академию, стал врачом-хирургом, спасавшим жизни людям бесправным, не имевшим ни денег ни крова. Виктор Иванович Якушкин стал одним из прототипов Евгения Базарова — главного героя великого романа И.С. Тургенева «Отцы и дети».
Уважаемыми и достойными людьми стали и остальные дети Прасковьи Фалеевны.
Сама же крестьянка, ставшая женой помещика и владелицей богатой усадьбы, прожила долгую и трудную жизнь. Работала, расширяла производства в усадьбе, заботилась о детях, о внуках…
Точная дата смерти Прасковьи Фалеевны историкам неизвестна, но, судя по письмам ее сыновей, скончалась она в начале XX столетия, то есть, прожила крестьянка-помещица не меньше 90 лет.
