«Сир, вам несомненно повезло больше, чем всем нам» — мог услышать от придворных носитель королевского горшка в Версале. Придворный этикет во Франции, так славившийся во всём мире, являлся ни чем иным как насмешкой на настоящий лоск и изысканность. Многие считали, что этот этикет похож на поведение обычных сельских дворян, которые носятся с горшками для своих господ.
Этикет в Версале учитывал каждую мелочь в общении с придворными. Лишь избранные обладали правом «входа» в королевские покои, во время пробуждения Его Величества. Некоторые дворяне были удостоены чести получения патента на опорожнения горшка короля.
Сия привилегия стоила 60 тысяч экю. Этот патент позволял не особо знатной и приближенной особе поговорить с королем наедине. Да и для королевской казны это было весьма прибыльным делом.
Сам король не особо любил такие покупные привилегии. Чаще всего он сидел на троне с дыркой скорее ради церемонии, а не для необходимости. Всё таки доля приватности у короля была.
Убежденный в высшей миссии королевской особы, считая себя помазанником Божьим, Людовик XIV был уверен, что нет большего счастья и привилегии для герцога или принца крови, чем привилегия по праву рождения, то есть — бесплатная.
Когда Людовик был ещё ребёнком, в тот ужасный период Фронды, кардинал Мазарини вошел к королю в самый неудобный момент. Людовик приказал Мазарини выйти и подождать за дверями. Гувернеры были удивлены.
Тот случай стал одним из первых моментов, когда король показал свою независимость, а кардиналу Мазарини намекнул, что ему дозволено не всё. Так, по мнению историка Ганса Петера Дюрра, Людовик XIV показывал свою власть.
«Право интересов», как иногда называли эту «туалетную» привилегию, порой была предметом споров и взяток. Николя Фуке, создавший роскошный дворец Во-Ле-Виконт на зависть Людовику XIV, от первого брака имел дочь Марию.
Мария вышла замуж за маркиза де Шаро с приданным в 600 тысяч ливров. Министр финансов Кольбер был недоволен. Семейству Шаро было невыгодно, чтобы Николя Фуке сел за финансовые махинации в тюрьму. Они его покрывали.
Тогда Кольбер пообещал Шаро-старшему золотые горы. А если быть точнее, то старый особняк, должность генерал-лейтенанта в Пикардии и два патента на опорожнение горшка короля: для главы семейства Шаро и его сына, женившегося на дочери Фуке.
Удивительно, что этот патент считали более значимым, уникальным и ценным подарком (взяткой), нежели недвижимость и высокая должность в Пикардии. Шаро получил патент и отлично его использовал. За сию милость он свидетельствовал против Фуке.
Так что же можно было получить на этой частной беседе? К примеру, тот же маркиз Шаро договорился с королем пока не повышать Харлея, архиепископа Парижа, до титула герцога. Ведь в этом случае Харлей стал бы выше по титулу, чем Шаро. Король согласился с маркизом ради того, чтобы упечь Фуке в Бастилию.
В Средние Века публичное сидение на «троне с дыркой» крайне не одобрялось. Вообще удивительно, что церковники времен Людовика XIV не щебетали о безнравственности короля. Впрочем, его приемник — Людовик XV, от таких публичных мероприятий отказался.
