-Вы хотели, чтобы мой брат женился на вас? — спросил Людовик когда-то нежно любимую супругу.
Анна с вызовом посмотрела в его холодные глаза и горько усмехнулась.
-Сомневаюсь, что я могла бы что-то выиграть от такой замены.
Король некоторое время смотрел на нее, словно пытаясь прочесть мысли, а потом развернулся и вышел из комнаты. Позже он приказал, чтобы из дела Шале были изъяты документы, где упоминалось имя Анны Австрийской.
Вокруг Людовика XIII было предостаточно заговоров, будучи мудрым правителем, он предпочитал давить их в зародыше, но не всегда успевал разглядеть с чего начнутся очередные интриги придворных или родственников, мечтающих обуздать его власть.
Заговор Шале возник вокруг фигуры младшего брата короля — Гастона.
Людовик XIII решил, что Гастон подрос и пора бы сделать из него семейного человека. Его супругой должна была стать мадемуазель де Монпансье. Он был с ней обручен с детских лет и, казалось бы, должен был привыкнуть к мысли, что Мария будет его женой.
Но Гастону невеста не нравилась, его не прельщала ни ее внешность, ни ее колоссальное состояние. Ему нравилось быть холостым, а если уж и жениться, то на какой-нибудь европейской принцессе.
Жена Людовика, узнав о том, что муж собирается женить своего брата, испытала беспокойство. Анне не нравилась мысль, что супруга Гастона произведет на свет ребенка.
У королевы пока детей не появилось, было лишь два выкидыша в прошлом и отчуждение мужа в настоящем, то есть перспективы на появление младенца сомнительные. И если у Гастона родится наследник, то кто знает, о чем может додуматься Людовик XIII…
Анна Австрийская поделилась страхами со своей верной подругой герцогиней де Шеврез (в прошлом эта дама была женой Люиня, фаворита короля).
Герцогиня была невероятная интриганка, вся ее жизнь состояла из погони за приключениями и была соткана из любовных романов и тайн. Ей сразу пришла в голову увлекательная идея, которую она тут же озвучила Анне:
-Мадам, лучше бы Гастон сейчас не женился. У вашего мужа слабое здоровье и после его смерти, вы можете выйти за его брата.
Анна выговорилась подруге и забыла, а вот та, обладая кипучей энергией, тут же развила стремительную деятельность вокруг Гастона. Конечно, к герцогине подтянулись единомышленники. Начались горячие обсуждения, сутью которых была мысль, что неплохо было бы устранить Ришелье, влияющего на короля. А после Ришелье было бы легко убрать с трона Людовика и посадить на его место Гастона.
Оставалось лишь найти «орудие» с помощью которого можно было убрать вездесущего кардинала. И тут снова за дело взялась герцогиня де Шеврез. Она действовала своими обычными методами, пускала в ход красоту и обаяние.
Герцогиня зажгла страсть в сердце Анри графа де Шале. Он хоть и был женат, но потерял голову от придворной искусительницы. Она мастерски манипулировала его чувствами, то приближая, то отдаляя, то давая надежду, то зажигая ревность, то моля о помощи и говоря, что он получит от нее все, если исполнит ее заветное желание — убьет Ришелье.
За спиной придворной интриганки стояли более могущественные фигуры, которые играючи превратили герцогиню в марионетку, помогающую им достигнуть цели — осуществить новый дворцовый переворот. Среди заговорщиков были маршал д’Орнано, единокровные братья короля Сезар де Вандом и Александр де Вандом. Ну и, конечно, брат короля — Гастон.
Анри, безумно влюбившийся в герцогиню, стал податливым пластилином в ее руках. Ей не пришлось долго уговаривать его.
Но до убийства не дошло. У Ришелье были везде свои «уши». Он рассказал обо всем королю и начались аресты.
Анри Шале в этом заговоре оказался самой неудачливой фигурой. Он был ненужной пешкой, которую пустили в расход. 27-летний граф был казнен в августа 1626 года.
Братья де Вандомы были арестованы и отправлены в заключение. Маршала тоже арестовали, он скончался в тюрьме из-за плохого самочувствия в сентябре 1626 года.
Людовик простил брата. Простил и супругу, когда узнал, что она лично просила Гастона не вступать в брак. Король понял какими соображениями могла быть продиктована эта просьба и уточнил у жены, прав ли он. Анна не ответила «да», но и не сказала «нет».
Ее уклончивость еще больше разочаровала короля. Людовик чувствовал себя бесконечно одиноким среди заговоров, когда удар за спиной мог совершить любой из его близких людей.
