Все детство ее окружали запреты. То и дело она слышала: «Не мой руки холодной водой, заболеешь!» Мытье рук еще было можно пережить, но велосипед… Бабушка в ужасе всплеснула руками: «Милая, какой велосипед. Расшибешься еще!»
За ней следила целая армия гувернанток во главе с бабушкой: «Мария, хорошие девочки ложатся спать пораньше!», «Детка, закрой окно, а то простудишься!»
Ей ничего не позволялось. И тем более — выбирать судьбу, потому что она была последней из рода Бонапартов: ее дед был племянником Наполеона. С детства Марию окружали фамильные портреты на стенах, роскошь парадной лестницы, внушительная библиотека в самом настоящем замке, и это совершенно не радовало ее. Девочка рано потеряла мать.
Она читала сказки о принцессах и о мечтала о принце на белом коне, который увезет ее далеко-далеко и будет любить. Принцы и князья, бароны и прочие титулованные особы скоро стали встречаться ей в реальной жизни, но вот только ничего волшебного в них не было.
В свои неполные двадцать пять Мария Бонапарт вышла замуж за Греческого и Датского принца Георга Корфского, сына греческого короля Георга I и русской великой княжны Ольги Константиновны, правнука Николая I. Это произошло в 1907 году.
С тех пор она стала именоваться принцессой. В семейной жизни Мария сразу разочаровалась: муж торопливо выполнив супружеский долг, покидал ложе, а она рыдала полночи, не испытывая ничего, кроме досады…
Через год после свадьбы Мария родила сына Петра, два года спустя появилась дочь Евгения. После рождения детей Мария решила: надо быть передовой современной женщиной и завела себе любовника.
Муж кузины Жозефины — красавчик Жан, казалось отлично подходил для этой роли. После нескольких встреч разочарованный Жан сказал: «По-моему ты фригидна, милая…»
Это прозвучало как приговор. Мария расплакалась и решила, что покончит с собой, но вместо этого прочла забавную книгу модного венского доктора Фрейда.
Через неделю Мария была уже в Вене и попросила записать ее на прием к Фрейду. Знаменитый доктор оглядел посетительницу: неброские, но явно очень дорогие украшения, меховая прелестная шубка, изящная шляпка.
Дама была из тех, для кого деньги — не проблема… Явно богатая, напористая. Когда Зигмунд Фрейд узнал, что Мария — принцесса, он впал в уныние. Лечить знаменитостей — ужасная головная боль, ему хватило Густава Малера.
Под благовидным предлогом он попытался отказать в сеансе: «Простите, уж слишком много сейчас пациентов». Мария поняла, что ситуацию нужно срочно спасать: «Я убеждена, что только вы можете мне помочь. Вы гений нового века, а я на краю гибели, разве не заметно?»
Участь напористой Греческой и Датской принцессы была решена: вскоре она на легитимных основаниях заняла кушетку в кабинете доктора. Укладываясь, она рассказывала о своем детстве, об отце и матери, о бабке с дедом, о снах…
Мария была находкой для психоаналитика: у нее была замечательная память, она помнила все до мелочей, а в детстве с семи до десяти лет вела подробный дневник. Этот дневник она привезла Фрейду. Одна тетрадь называлась «Мои горести», а другая «Мои шалости». Уникальнейший материал!
Лежа на кушетке, Мария погружалась в воспоминания: «Наш род — род убийц. Мой дед вызвал на дуэль издателя одной газеты. От издателя к деду пришли договариваться о месте и времени дуэли два журналиста. С одним из них дед вусмерть разругался и пристрелил его.
Журналиста звали Виктор Нуар, и он был очень популярной фигурой. На его похороны собрались сто тысяч человек. Но дед сумел избежать ответственности за содеянное при помощи своих связей и денег…»
Фрейд внимательно посмотрел на Марию: «Любопытно. Продолжайте. И что же дальше?» — «А дальше было вообще очень странно. На могиле Виктора Нуара на кладбище Пер-Лашез установили памятник: он лежит, шляпа откатилась в сторону, а из обтягивающих галифе странно выпирают…
Ну, вы поняли. К этому памятнику как паломницы до сих пор приходят женщины. Считается, что если потереть бронзовые причиндалы, удастся вскоре забеременеть или побороть фригидность, даже самым безнадежным. О, простите, доктор, я все о сексе…»
Дальше было еще интереснее. В дневниках маленькой Марии обнаружилось следующее: девочка старательно избегала черного цвета (тут доктору вспомнился Виктор Нуар -«черный»). Она не любит животных черного цвета, ее домашних любимцев зовут Беляночка и Белый. Мария категорически отказывается от черной одежды: она ей не нравится, а почему — она не может объяснить.
Тем временем, Мария перечисляла доктору все свои горести и унижения. Самой тщательно скрываемой и обидной была история с первой ее любовью. Ей минуло шестнадцать и она влюбилась в секретаря отца. Его звали Леони и он стал ее настоящей страстью.
Корсиканец, жгучий брюнет, тридцать восемь лет, красив как бог. Она — робкая девушка в прыщах и корсете, в который ее облачили для улучшения осанки.
Леони вскружил ей голову на летних каникулах, в Швейцарии. Первый мужчина, которому она была желанна. Она писала ему романтичные письма пачками, старательно поливала их духами, вкладывала свои локоны и целовала бумагу.
Роман закончился внезапно: обо всем узнал отец. Скандал даже просочился в газеты. Леони с позором был уволен. Мария рыдала. Наконец она получила письмо от Леони. С трепетом вскрыла конверт…
Леони плакался, что из-за нее потерял хорошую работу и потребовал чтобы Мария присылала ему каждый месяц тысячу франков. Потом оказалось, что Леони сам же и продал историю знакомому журналисту для газеты. Мария лежала на кушетке, смотрела в потолок, а ее глаза наполнялись слезами: «Доктор, он хотел не меня. Ему были нужны лишь мои деньги. Я лишилась сна и хотела умереть…»
На этом история не закончилась. Едва Мария вступила в права наследования, Леони оказался тут как тут. На этот раз он потребовал от Марии двести тысяч, угрожая опубликовать ее страстные письма. Пришлось валяться в ногах у отца и просить помощи.
Отец нанял Эдгара Деманжа, знаменитого адвоката, защищавшего Дрейфуса. Тот сторговался с Леони за сто тысяч. Все свои письма Мария тотчас сожгла и больше никого никогда не любила. «Очень, очень интересно. Да уж, точно Мария — находка для психоаналитика!»- думал Фрейд.
За принца Георга она вышла замуж спустя всего месяц после знакомства. Отец решил, что Георг идеально подходит в качестве жениха для Марии. Принц был добрым, заботливым, внимательным и вполне симпатичным. Ему было тридцать восемь лет. После свадьбы выяснилось, что принц предпочитает мужчин. Его давно связывали нежнейшая любовь с собственным дядей.
У Георга были не очень теплые отношения с отцом, и когда в четырнадцать лет его отправили в датский королевский флот, он был даже рад. В 1883 году Георг приехал в Копенгаген и поселился у младшего брата своего отца принца Вальдемара Датского, адмирала флота.
Для юного Георга эта встреча стала судьбоносной: он влюбился в двадцатипятилетнего Вальдемара и все время стремился быть рядом с ним.
Жена Вальдемара, принцесса Мари Орлеанская, очень деликатно пыталась объяснить новой родственнице, как глубока привязанность между дядей и племянником, рассказывала, что, когда они расстаются, Георг плачет навзрыд, а Вальдемар от тоски заболевает… Мария не стала мешать мужу и его возлюбленному.
После знакомства с Фрейдом Мария всерьез взялась за изучение физиологии женского тела и психоанализ. В 1924 году она опубликовала результаты своих исследований под псевдонимом А. Е. Наржани и представила собственную теорию.
Ее стараниями и на ее деньги была открыта клиника, специализировавшаяся на лечении депрессий. 4 ноября 1926 года Мария Бонапарт учреждает первое и на сегодняшний день наиболее влиятельное психоаналитическое общество — Парижское Психоаналитическое Общество. Она назначает первого президента общества Рене Лафорга, а в 1927 году на собственные деньги учреждает и издает первый психоаналитический журнал во Франции.
После многолетнего общения знаменитый Фрейд сказал своей талантливой ученице: «Я вас немного побаиваюсь. Ваши работы остры и любопытны. И вы все-все про меня знаете…»
Она слишком много знала. Знала, как никто другой, что Фрейд не слишком любит свою жену Марту, страдает от неудобных зубных протезов, знала, из какой посуды он предпочитает есть, знала и то, что у него рак нёба, что Зигмунд сам долгие годы страдает депрессией.
Потом принцесса призналась: «То, что я испытываю, иначе как любовью не назовешь. Я люблю вас. Но моя любовь вас никогда не будет тяготить. Мы никогда больше не будем говорить об этом. Я обещаю!»
Фрейд посмотрел ей в глаза: «Вас сейчас за пятьдесят. Мне — восемьдесят. Слышать такое в моем возрасте…»
Принцесса ссорилась и мирилась с Фрейдом, но жить без него не могла. Она выселила мужа с его Вальдемаром из имения Сен-Клу, подыскав им особняк в городе.
Когда Гитлер пришел к власти, Зигмунд Фрейд был убежден, что немцы не тронут Австрию, что он больной старик, чья жизнь уже на исходе никому не нужен.
Но, вопреки его мнению, Австрию оккупировали и в дом Фрейда вошли молодчики с повестками. Они вывозили все самое ценное: картины, антикварную мебель. Старик только махнул рукой на все это. Лишь когда арестовали дочь Фрейда — Анну, профессор понял, что дело плохо. Его самого вызвали на допрос в гестапо.
И вот тогда вмешалась в историю Греческая и Датская принцесса. Когда министру внутренних ел позвонили с нотой протеста от греческого посла, он посмеялся, но не оценил наполеоновский характер энергичной Марии Бонапарт.
Через час раздался звонок уже из американского посольства. Президент Рузвельт попросил освободить Анну Фрейд и разрешить выезд из Австрии знаменитому профессору с семьей и другими домочадцами (в из список входил лечащий врач Фрейда, прислуга, их дети — всего четырнадцать человек).
За выезд с Фрейда затребовали неслыханную сумму — тридцать пять тысяч шиллингов, и принцесса, не колеблясь, выплатила ее целиком, игнорируя протесты профессора. Зигмунд Фрейд и его домочадцы теплым летним вечером 1938 года прибыли в Лондон. Их ждал праздничный ужин, устроенный принцессой.
За изысканно сервированным столом горели свечи. Подавали икру, омаров и коллекционные вина на серебряных подносах, пела любимая певица профессора, и все были такие счастливые. Мария посмотрела на повеселевшего, с лучившимися из-под пенсне глазами, Фрейда и сказала: «Это мгновение так прекрасно, что я хочу его запомнить. Неизвестно, что нас ждет дальше».
Принцесса пригубила шампанское и подумала: «Теперь будет как в сказке: они жили долго и счастливо…»
Зигмунд Фрейд умер через год — в сентябре 1939 года от смертельной дозы морфия: он больше не мог терпеть боли и попросил прекратить свои страдания лечащего врача Макса Шура.
По воле профессора его прах был помещен в красивую греческую вазу, ту которую подарила ему Греческая и Датская принцесса.
Мария работала практикующим психоаналитиком вплоть до своей смерти в 1962 году. Она написала несколько книг и переводила работы Фрейда на французский. Принцесса умерла в 1962 году от лейкемии в возрасте 80 лет.
