Знаменитый артист трагически ушёл из жизни 11 апреля 1979 года, всего через четыре месяца после своего 50-летнего юбилея. По материалам официального расследования, Леонид Быков, находясь за рулем личного автомобиля «ГАЗ-24», на высокой скорости совершил обгон попутного транспортного средства, в результате которого произошло лобовое столкновение с встречным грузовиком «ГАЗ-53».
Суммарная скорость столкновения (скорость «Волги» + скорость грузовика), по данным экспертов, составила не менее 150 км/ч. В легковой машине, не оборудованной современными средствами безопасности (тогда их попросту ещё не было), у водителя «Волги» шансы выжить отсутствовали.
Было несколько случайных свидетели автокатастрофы, которые проезжали в это время на том же участке дороги. По их показаниям, водитель «Волги» после обгона более пятидесяти метров проехал по встречной полосе и имел возможность вернуться на свою полосу, но почему-то этого не сделал.
Позже автоэкспертиза установила, что в момент столкновения Быков пытался тормозить, что ставит под сомнение версию о сердечном приступе.
Автомобиль от резкого торможения занесло и развернуло на 80 градусов к встречному грузовику. Несмотря на то, что удар пришелся в правую пассажирскую сторону «Волги», Леонид Быков получил травмы, несовместимые с жизнью. Позже экспертиза показала, что алкоголя в крови у актёра не было.
В связи с показаниями свидетелей появились разные слухи о его смерти. От преднамеренного убийства до самоубийства. Но материалы следствия и результаты экспертиз говорят о том, что это был несчастный случай.
Сразу после его смерти было обнародовано прощальное письмо актёра, адресованное двум его друзьям: режиссерам Николаю Мащенко и Ивану Миколайчуку. Оно начинается словами: «А если это конец?». Собственно, это письмо и стало причиной появления версии о том, что Быков заранее знал о своей гибели, а значит, это могло быть и убийством, и самоубийством.
Но позже было установлено, что письмо было написано за три с лишним года до автокатастрофы в 1975 году, когда Быков перенёс свой второй инфаркт и стоял вопрос о рискованной операции на сердце. Именно в те дни Леонид Фёдорович осознал всю опасность своего положения, поэтому собственноручно написал это письмо. Почитайте, что написал Быков относительно своих возможных похорон:
Никаких оркестров, Дома кино и надгробных речей. А то я встану и уйду — получится конфуз. Пусть кто-то один скажет слово «прощай», и всё. Не надо цирка, называемого почестями…
После этого «дерболызните» кто сколько может. А потом пусть 2-я эскадрилья врежет «Смуглянку» от начала и до конца.
Вы заметили, что режиссёр я не по диплому, а по призванию? Даже свои похороны режиссирую…».
Было в письме и о сыне Александре, которого Быков, любя, звал Лесем. Кстати, причиной второго инфаркта стало сообщение о том, что 21-летний сын арестован за ограбление ювелирного магазина. Позже выяснилось, что парень просто запутался, был психически надломлен, и в этом ограблении подельники его цинично использовали.
Тем не менее ему грозил большой срок. Впоследствии он был заменен принудительным лечением в закрытой психиатрической больнице.
«Моя боль, моя совесть, моя вина — Лесь. Помогите ему поверить в людей. На него обрушилось столько горя, что хватило бы на целый народ…»
Леонида Быкова хоронили точно по написанному им же сценарию:
«Проводите меня просто, как солдата, без пышных похорон и оркестра, без торжественных обрядов — не выставляйте гроб в Союзе кинематографистов. Не надо речей, пусть будут только близкие мне люди и друзья… И последняя моя просьба. Перед тем, как опустите гроб в могилу, на минуту остановитесь и спойте мне на прощание мою любимую «Смуглянку»
Не было традиционных речей от чиновников (хотя собирались), от оркестра тоже отказались, хотя по инструкции Минкульта его прислали на похороны. Стояла тихая и ясная погода, ярко светило солнце, а возле гроба на Байковом кладбище стояла его «эскадрилья»: Сергей Иванов, Володя Талашко, Сергей Подгорный…
Стояли и пели «Смуглянку», глотая слезы.
