— Да что вам от меня нужно?! — я оттолкнула хорошо одетого мужчину, но он снова преградил путь.
— Послушайте, я не хочу вас напугать, — он говорил ласково, как с ребенком.
— Именно это вы и делаете. Уходите! Или закричу! — я не шутила, это все выглядело скорее пугающе, чем весело.
Он появился в моем маленьком, тщательно выстроенном мирке внезапно, как незваный гость, который вламывается в квартиру без звонка. Высокий, плечистый, с этой дорогущей стрижкой и улыбкой из рекламы зубной пасты.
Сначала я даже не поняла, что происходит. Ну идет навстречу мужчина, мало ли их ходит по парку в восемь утра? Но когда он остановился прямо передо мной с книгой Ремарка в руках, то картинно удивился:
— Ой, какое совпадение! И вы тоже любите читать?
Во мне что-то екнуло.
Коля всегда смеялся над моей интуицией.
— Леля, — говорил он, — ты как этот… Как его… Вольф Мессинг прямо. Насквозь людей видишь.
А я не видела, просто чувствовала. Вот и сейчас почувствовала фальшь.
Книга была явно новенькая, с блестящей обложкой. А этот… Игорь, так он представился, держал ее как-то странно, будто впервые в руках. Интеллигентный читатель Ремарка, ну да, конечно.
— Простите, я… Э-э-э… Просто заметил, что вы тоже любите читать, — он показал на мою потрепанную «Анну Каренину», которую я перечитывала уже в третий раз.
— Ага, — буркнула я и попыталась обойти его.
— Погодите! Давайте познакомимся? Я часто вас вижу здесь по утрам…
Вот тут мне стало не по себе. Часто видит? Я хожу через парк на работу уже четыре года, но его не видела ни разу. Ни разу.
— Извините, мне нужно идти, — отрезала я и ускорила шаг.
Через два дня он ждал меня на той же аллее. С полевыми цветами. Кто в городе дарит полевые цветы? Это же целая операция, найти их, собрать, не помять… Вроде романтично, но как-то… показушно.
— Это вам, — протянул букетик. — Ничего такого, просто захотелось сделать вам приятное.
Я растерялась и машинально взяла цветы. В ту же секунду поняла — зря. Теперь он решит, что я согласна на… На что? Что вообще происходит?
— Послушайте, я замужем, — сказала я твердо.
— А я не настаиваю ни на чем, — его улыбка стала шире. — Просто цветы. Хорошего дня!
И он ушел, оставив меня с этими ромашками и колокольчиками, которые так напоминали те, что Коля собирал для меня, когда мы только начинали встречаться. Я смотрела на цветы и чувствовала себя… странно. Будто предала что-то важное.
Домой вернулась в смешанных чувствах. Коля опять что-то паял, он вечно таскал домой чужие поломанные чайники, тостеры и фены.
— Практика, Лель, — говорил он, поблескивая очками. — Клиентов маловато, а руку набивать надо.
— О, цветочки? — он поднял голову от своего очередного пациента-тостера. — С чего это вдруг?
— Да вот… — я замялась. — В парке… Мне подарили.
— Кто? — он снял очки, и его карие глаза сузились.
— Какой-то мужчина странный. Подошел с книжкой, потом с цветами…
Коля смотрел, ничего не говорил. Я знала это молчание, он не из тех, кто кричит или машет руками. Все держит в себе, а потом бац… как нарыв лопнул.
— Ясно, — сказал он наконец. — И что ты?
— А что я? Сказала, что замужем. Он сделал вид, что просто так дарит.
Коля кивнул и снова уткнулся в тостер. Потом поднял голову:
— А ты… Ну, знаешь этого типа?
— Нет, конечно! — возмутилась я. — Первый раз видела. Ну… Позавчера тоже, но…
— Понятно, — снова кивнул Коля.
Я стояла с этими дурацкими цветами и не знала, куда их деть. Выбросить? Поставить в вазу? Все казалось неправильным.
— Выкинь от греха, — словно прочитав мои мысли, сказал Коля. — Мало ли что там за тип.
Так и начались мои странные взаимоотношения с Игорем — человеком, который словно из ниоткуда ворвался в нашу жизнь и перевернул ее с ног на голову.
А ведь еще неделю назад все было так понятно и уютно. Коля, я, наша двушка на окраине, ничего особенного, зато своя. Каждое утро я шла через парк в библиотеку, где работала уже пять лет. Вечером — обратно, часто захватив какую-нибудь новинку для себя или для мужа, хотя Коля больше техническую литературу уважает.
Чаепития, перед сном — книга, в выходные — прогулки или к родителям в гости. Никаких тебе внезапных ухажеров с букетами или дорогими духами.
А еще я очень любила готовить что-нибудь эдакое, кексы с творогом или штоллен. Коля всегда смеялся, мол, в наше время хозяек днем с огнем не найдешь, а ему так повезло. А я-то знала, он сам пельмени умеет лепить так, что пальчики оближешь. Только вот признавался в этом умении лишь мне одной.
После той первой встречи Игорь стал появляться как по расписанию. Вроде случайно, но каждый божий день, в разных местах моего маршрута, будто изучил мои привычки.
То в парке, то у входа в библиотеку, а однажды даже в супермаркете, где я обычно покупаю продукты. И всегда с какой-нибудь книгой, видимо, целую библиотеку скупил для своего образа интеллектуала.
— Ой, какое совпадение! — восклицал он, как будто мы не виделись позавчера в том же самом месте.
Сначала это раздражало, потом стало тревожить. Я старалась быть вежливой, но холодной. Знаете, есть такая специальная женская интонация — ледяное спокойствие с нотками «отвали». Но он словно не замечал. Или делал вид.
— А вы знаете, — сказал он как-то, догнав меня в парке, — между нами особая связь. Я это чувствую.
— Между нами нет никакой связи, — отрезала я. — И не может быть.
— Почему? Потому что вы замужем? — он произнес это как диагноз. — Браки заключаются на небесах, но иногда… Ошибаются и там.
Я резко остановилась, развернулась к нему:
— Послушайте… Игорь, правильно? Я не знаю, что вы себе придумали, но у меня все хорошо в браке. Прекрасно, если хотите знать. И я бы хотела, чтобы вы перестали… — я запнулась, подбирая слово. — Появляться в моей жизни.
— Ну хорошо, — вздохнул он, — давайте просто дружить?
— У меня достаточно друзей, — отрезала я и пошла дальше, чувствуя, как горят щеки.
Дома я никому ничего не сказала. Ну, то есть Коле. Больше-то и некому. Почему-то казалось, что говорить о этом странном типе, значит придавать ему значение. А еще… Ну, с Колей сложно. Он спокойный-спокойный, но если что-то заденет…
Мы один раз в кино ходили, так какой-то перебравший мужик начал ко мне приставать, так Коля ему так спокойно, с улыбочкой объяснил, что будет, если тот не извинится, что тот аж протрезвел. И ведь ни голоса не повысил, ни руками не махал.
Наутро я обнаружила на крыльце библиотеки букет роз. Не полевые цветочки, а дорогущие красные розы, штук двадцать пять. И записка: «Просто чтобы сделать ваш день ярче».
Девчонки из отдела краеведения ахали и охали, выспрашивали, от кого такая красота. А я стояла, смотрела на эти цветы и чувствовала себя… грязной. Будто в чем-то виновата. Хотя ничего не сделала, не обещала этому… этому…
— Тайный поклонник? — хихикала Светка, наша каталогистка.
— Да уж какой тайный, — буркнула я. — Навязчивый просто.
Цветы я отдала уборщице тете Зине, та обрадовалась, сказала, что у внучки как раз день рождения. Вот и хорошо, хоть кому-то они принесут радость.
А на следующий день была коробка шоколадных конфет. Дорогих, с марципаном, который я обожаю. Откуда он узнал?
В пятницу я решилась и после работы позвонила мужу:
— Коль, ты можешь сегодня меня встретить? — голос предательски дрогнул.
— Что-то случилось? — сразу насторожился он.
— Нет, просто… Помнишь того мужика с цветами? Он теперь каждый день… букеты, конфеты… Мне немного не по себе.
— Буду через полчаса, — коротко ответил Коля и отключился.
Он появился именно через тридцать минут, как и обещал. А вместе с ним — Игорь, который, видимо, собирался в очередной раз «случайно» встретить меня у библиотеки.
Они стояли друг напротив друга, как герои дурацкого вестерна. Коля — в своей потертой кожанке, с растрепанными рыжеватыми волосами. И Игорь — в дорогом пальто, с модной прической и этой своей фальшивой улыбкой.
— А, так это ваш муж? — Игорь протянул руку. — Очень приятно, мы с вашей женой…
— Мне плевать, с кем вы и что, — Коля не пожал протянутую руку. — Просто держитесь от нее подальше.
— Но мы просто…
— Я не спрашивал, — голос мужа был спокойным, но злым. — Я сказал, держитесь подальше, точка.
Игорь смерил его взглядом с головы до ног. Этот взгляд я потом вспоминала не раз. В нем было что-то… оценивающее. Как будто он прикидывал стоимость человека.
— Как скажете, — пожал он плечами. — Но, думаю, ваша жена сама может решать, с кем ей общаться.
— Могу, — вмешалась я. — И я уже решила, что не хочу общаться с вами. Никак.
Развернувшись, мы с Колей пошли домой молча. Только на полпути он вдруг сказал:
— Лель, а почему ты сразу не рассказала?
Я не знала, что ответить. Почему действительно? Не хотела тревожить? Боялась его реакции? Или просто думала, что справлюсь сама?
— Не знаю… — ответила честно. — Не думала, что он будет так настойчив.
Коля кивнул, помолчал минуту и вдруг спросил:
— А он… Ну… Понравился тебе?
Я остановилась и уставилась на него.
— Ты это серьезно сейчас?
— Ну, он выглядит дорого, — неловко пояснил Коля. — Да и вообще…
— Что вообще? — во мне закипала злость. — Думаешь, если у человека модная стрижка и дорогое пальто, сразу женщина должна растечься лужицей? Я что, по-твоему, такая?
Коля молчал, глядя в сторону.
— Коль, — я коснулась его руки, — я уже семь лет каждое утро просыпаюсь рядом с самым лучшим мужчиной. И знаешь что? Мне плевать на дорогие шмотки и пафосные букеты. Да этот… Этот хлыщ выглядит, как манекен из витрины!
Он наконец улыбнулся уголками губ, еле заметно.
— Как манекен, говоришь?
— Вот именно! Будто из пластика сделан, и улыбка приклеенная.
Мы рассмеялись, и тревога немного спала. Но что-то внутри меня все равно тревожно ныло. И, как оказалось, не зря.
Мы с Колей думали, что инцидент исчерпан. Хотелось верить, что мое прямое «нет» и присутствие мужа отвадит незадачливого ухажера. Наивные.
Через пару дней я увидела в своем шкафчике в библиотечной раздевалке коробку. Небольшую, перевязанную ленточкой. Кто ее подложил, как? Девочки клятвенно уверяли, что никто не заходил… Ну, кроме сантехника, который чинил потекший кран.
Внутри оказался флакон духов. Не каких-нибудь, а моих любимых — тех самых, которые берегла по капельке для особых случаев. Откуда он узнал?!
Бросив коробку в мусорное ведро, я выскочила на улицу. На крыльце столкнулась с нашей практиканткой Машей, та как раз возвращалась с обеда.
— Оль, так вы уходите? А к вам тут мужчина заходил, спрашивал, во сколько вы обычно заканчиваете.
Меня будто кипятком окатили.
— И что ты ему сказала?
— Ну… — растерялась Маша. — Что обычно в шесть, иногда в семь, если задерживаетесь с отчетами…
— Маш, запомни, — я схватила ее за плечи, — если этот человек еще раз придет, ты ему ничего не говоришь. Вообще не заводи беседу, ясно?
— Ой, а что случилось? — глаза у нее стали похожи на блюдца.
— Ничего хорошего, — буркнула я и поспешила обратно внутрь.
Всю оставшуюся смену я нервничала, поглядывая на часы. Постоянно казалось, что в окне мелькает знакомая фигура. В шесть я быстро собралась и выскользнула через запасной выход, который использовался только для служебных нужд. У центрального входа наверняка дежурил Игорь.
В тот вечер я рассказала Коле про духи. Он нахмурился, но только спросил:
— Ты их на улицу выбросила в контейнер?
— Конечно, — соврала я.
На самом деле флакон так и остался в мусорном ведре библиотеки, не тащить же эту дрянь домой. Коля задумчиво крутил в руках отвертку. Он всегда что-то теребил, когда волновался.
— Может, заявление в полицию? — предложил он.
Я фыркнула:
— И что мы скажем? Помогите, нам дарят цветы и парфюм? Да на смех поднимут.
— Но это уже переходит все границы, — Коля отложил отвертку. — Он выяснил, где ты работаешь, когда уходишь… Что дальше? Узнает наш адрес?
Его слова заставили меня похолодеть. А ведь и правда… Что, если следующим шагом станут визиты к дому?
— Ладно, — вздохнула я, — давай подождем. Если он еще раз что-то выкинет, тогда пойдем в полицию.
Следующие несколько дней прошли тихо. Никаких звонков, букетов или «случайных» встреч. Я начала расслабляться, думая, что Игорь наконец понял — ему ничего не светит.
Как же я ошибалась.
В пятницу, выходя из библиотеки через главный вход (потому что решила, что опасность миновала, вот наивная!), я увидела его. Игорь стоял у своей машины, дорогущей иномарки с тонированными стеклами, и смотрел прямо на меня. Я сделала вид, что не заметила, и быстро пошла в другую сторону.
— Ольга, постойте! — он догнал меня через несколько шагов. — Всего минутку.
— Мне нечего вам сказать, — я ускорила шаг.
— Зато мне есть.
Он схватил меня за локоть. Не больно, но крепко. Я резко остановилась:
— Уберите руку.
— Извините, — он тут же отпустил. — Просто выслушайте меня, это важно.
Что-то в его тоне заставило меня остановиться. Не уверенность, нет, отчаяние. Он выглядел как человек, которому нужно срочно что-то сказать, иначе он… Не знаю, взорвется?
— У вас минута, — холодно произнесла я.
Он улыбнулся, но как-то иначе. Не той отрепетированной улыбкой, а… Нет, не буду себя обманывать — той же самой. Просто я устала и начала придумывать.
— Я хочу сделать вам предложение, — сказал он, понизив голос. — Нет-нет, не то, что вы подумали, хотя…
Он сделал паузу, видимо, для драматического эффекта. Я нетерпеливо посмотрела на часы.
— Тридцать секунд.
— Ладно, — он как-то переменился, стал деловитым, — я буду краток.
Я моргнула. Что происходит?
— Вам нужно просто согласиться на ужин со мной. В ресторане, каком угодно, — продолжил он, и голос звучал еще фальшивее. — Ну а если вы готовы на большее… Скажем, провести со мной выходные за городом… Тогда это будет новый телефон. Или что-то еще, на ваш выбор.
Меня будто ледяной водой окатили. Вот оно что! Все встало на свои места. Цветы, духи, «особая связь»… Это все было… торговлей?
— Вы… — я с трудом подбирала слова. — Вы что, пытаетесь меня купить?
— Я бы не назвал это так грубо, — он поморщился. — Скорее, это взаимовыгодное соглашение. Вы же не монахиня, верно? А ваш муж… Ну, явно не Рокфеллер.
Я никогда не била людей. Честное слово. Но в тот момент моя рука сама взметнулась и влепила ему пощечину. Звонкую, от души.
— Вы больной, псих, — процедила я. — Не смейте больше ко мне подходить никогда.
Я развернулась и быстро пошла прочь. Он что-то кричал мне вслед. Я не слушала, внутри все кипело от гнева и отвращения.
