Супруг был ей отвратителен. Наденька, вся в кружевах, съежилась на брачном ложе и ждала, когда тот осуществит их брак. Что за пытка, грубый, неласковый, равнодушный, этот мужчина не в состоянии был показать своей юной жене настоящее торжество любви.
Надежда Кнорринг воспитывалась вдали от двора. Но годы, проведенные в глуши, развили в девушке не скромность и наивность, но желание блистать в свете и праздновать свою красоту и молодость.
Когда родители объявили о сватовстве Александра Григорьевича Нарышкина, наследника славной фамилии и значительного состояния, Наденька потупила взор и, как и подобает доброй дочери, согласилась. Родители всё решили, выбора у нее не было.
Зато после свадьбы Надежду ждал столичный свет! Наконец-то посещения модисток и балы, галантные кавалеры, как в романах, а муж… А что муж, он весь в службе, в делах. Медовый месяц молодожены провели за границей, где юная жена вкусила истинную власть кокетства. В ней пробудилась женщина.
Надежда Ивановна не была канонически красива, нехороша ее фигура, да и нос выдается, но зато изящна, грациозна и обладала очарованием требовательного ребенка, не знающего отказа. Несмотря на неидеальные черты, Надежда Ивановна стала настоящей звездой светского общества:
«В это время в московском monde’e засияла новая звезда — Надежда Ивановна Нарышкина, урождённая Кноринг, которая многих положительно сводила с ума; поклонники этой женщины находили в ней прелесть, на мой же взгляд, она далеко не отличалась красотой:
небольшого роста, рыжеватая, с неправильными чертами лица, она приковывала главным образом какою-то своеобразною грацией, остроумной болтовнёй, тою самоуверенностью и даже отвагой, которая свойственна так называемым «львицам».
Поэты посвящали ей стихи, в гостиной госпожи Нарышкиной бывали Гоголь, Некрасов и многие другие. Вечера в ее доме отличались весельем и свободой высказываний и нравов.
В 1850 году случился роковой роман Надежды Ивановны и Александра Васильевича Сухово-Кобылина. Все в Москве знали, у Александра длительный роман с француженкой-содержанкой.
Нарышкина не видела соперницы в этой бесправной женщине, уже семь лет живущей невенчанной женой. К тому же она ожидала от Сухово-Кобылина ребенка, а значит, имела на него больше прав. Что за пытка — страстно ревновать.
Когда разразился скандал и француженку Луизу Симон Деманш нашли с перерезанным горлом, госпожа Нарышкина предпочла покинуть Россию. Она уехала во Францию, чтобы тайно родить ребенка. С собой увезла и дочь Ольгу. Она не собиралась возвращаться, но супругу пока было знать об этом необязательно.
В столице гремел скандал, в смерти француженки обвиняли Сухово-Кобылина, слуг, Надежду Нарышкину. Якобы это она в припадке ревности наняла убийц.
Родившуюся дочь Надежда Ивановна назвала Луизой, словно раз и навсегда затыкая рты сплетникам. Впрочем, она никогда не объявляла ее своей, говоря, что Луиза Вебер — ее воспитанница.
В Париже Надежда сблизилась с еще одной скандально знаменитой на родине дамой, Лидией Нессельроде. Обе они были выданы замуж против воли и ненавидели своих супругов. Обе покоряли сердца мужчин без счета, и скандальная слава преследовала их.
Париж при правлении Наполеона III был великолепен. Балы следовали один за другим, маскарады, музыкальные вечера, приемы, охота, театральные премьеры — всё было к услугам обольстительной госпожи Нарышкиной. В Париже русские красавицы чувствовали себя совершенно свободными от жестокости мужей и воли императора.
