Бочка была утыкана гвоздями. «Я должна залезть в нее?», — дрогнувшим голосом спросила пани Катаржина. Палач усмехнулся, подтолкнул красавицу в спину:
«А то! Не залезешь, так я тебя туда запихну!».
Катаржина посмотрела вниз, на площадь краковского рынка. Там бесновалась толпа.
«Смотри не проткни гвоздями страм!», — дурным голосом прокричала какая-то баба. Чернь захохотала.
Бочка, утыканная гвоздями, стояла перед Катаржиной… Как долго, но верно, она шла к этой бочке!
——-
К польскому дворянскому гербу Дружина принадлежали многие известные шляхетские семьи, как то: Стадницкие, Квилецкие, Любомирские, Лапка, Дружины и многие другие. Род Слупских из Сухи Бескидзки считался самым незначительным.
А тут еще в народе говорили, что «у Слупских мужчины не родятся». Старая ведьма якобы навела порчу на основателя рода за то, что отказался возлечь с ней под яблоней.
Пан Пшемыслав Слупский не верил в проклятье, однако же, в семье его рождались только девочки. В 1425 году, когда супруга в очередной раз разрешилась от бремени премилой малышкой, дворянин только крякнул сердито и отправился на охоту со своими крестьянами.
Между тем, девочку обмыли, уложили в люльку, а скоро и окрестили в местной церквушке. Дали малышке имя Катаржина.
Отец хоть и осерчал на жену за то, что девку опять родила, но свои родительские обязанности исполнял свято. Как только исполнилось Катаржине семнадцать лет, стал пан Слупский подыскивать дочери жениха. Катаржина выросла крепкой, рослой девицей, что называется, кровь с молоком.
Отказав нескольким неказистым претендентам, отец выдал Катаржину за пана Влодека Скшинского. Знатный был шляхтич Влодек! В отличие от большинства польских дворян, ему принадлежали земли не только в родной Польше, но и в Венгрии.
Так, Скшинский был владельцем великолепного замка Битча под Жилиной (ныне — Словакия).
В 1445 году владения Скшинского еще расширились. Рыцарь Мщуй, известный тем, что в Грюнвальдской битве он зарубил Великого Магистра Тевтонского ордена, продал Влодеку за три тысячи золотых злотых несколько деревень в Польше, лес в селе Оходза и замок Барвальд.
Замок находился на границе Польского королевства и маркграфства Бранденбург, входившего в те времена в состав Чешской короны. Местность эта нередко подвергалась набегам так называемых раубриттеров — знатных разбойников, среди которых были и рыцари, и даже бароны.
Раубриттеры нападали на купцов и путешественников, проезжающих поблизости от из замков. Королевская власть в Польше, да и во всей Европе, была крайне слаба после гуситских войн, поэтому остановить сеявших хаос и насилие раубриттеров было некому.
Купцы, торговцы, путешественники и мелкие феодалы сами должны были защищать себя от разбойников.
Чета Скшинских быстро вытеснила раубриттеров из своих владений. 20-летняя Катаржина участвовала в сражениях наравне с мужем и его рыцарями.
Очистив земли Барвальда, Скшинские и их люди сами стали раубриттерами. Как говорится, убивший дракона становится драконом.
Катаржина и Влодек с подчиненными им рыцарями нападали на купцов, рискнувших проехать по их землям. Но и этого барвальдским раубриттерам показалось мало. Скшинские стали совершать дерзкие вылазки на соседние деревни и даже грабить церкви.
В 1455 году Влодек Скшинский скончался, но 30-летняя пани Катаржина не оставила грабежи. Напротив, нападения стали еще более дерзкими и жестокими.
Осенью 1455 года Катаржина командовала бандой разбойников, напавших на большое село, принадлежавшее знатному шляхтичу, находившемуся в дальнем родстве с королем.
Его Величество Казимир IV Ягеллончик не стерпел такой дерзости и отправил против Скшинской отряд воеводы Петра Шафранца-младшего, который, кстати сказать, также вовсю занимался грабежами.
Шафранец осадил замок Барвальд, но Катаржина так грамотно организовала оборону, что Петру пришлось отступить, понеся большие потери после дерзких вылазок пани Скшинской.
В 1457 году Катаржина Скшинская узнала о бегстве из замка Освенцим восьми разбойников низшего сословия. Заключенным удалось убить стражей и взять под контроль часть замка.
Старосте Освенцима Яну Сыновецу пришлось вступить с грабителями в переговоры. Разбойники потребовали оружие, лошадей и 200 золотых злотых. Требование преступников было выполнено. Ворота замка были распахнуты перед грабителями — и те весело поскакали на все четыре стороны.
Но проскакали они недолго. Катаржина устроила на беглецов засаду на большой дороге, перебила их всех до единого и забрала себе лошадей, оружие и деньги.
Этот случай позволил пани Скшинской наладить отношения с королевским двором. Король Казимир простил Катаржине предыдущие прегрешения (тем паче, что многие представители польской шляхты промышляли в ту пору грабежами).
Более того, государь освободил замок Барвальд от необходимости предоставлять ратников по требованию короля.
Благосклонность монарха вскружила голову пани Катаржине, и она поверила в свою полную безнаказанность. В замке Барвальд Скшинская организовала чеканку фальшивых монет, и уж этого государь никак не мог простить.
Разгневанный Казимир Ягеллончик решил обратиться к бургграфу Лянцкоронского замка с просьбой схватить преступницу. Верные люди при дворе сообщили Катаржине о намерении государя.
Скшинская решила действовать на опережение, и еще до того, как король отправил гонца в Лянцкорону, позвала бургграфа к себе в гости. Бургграф был наслышан о красоте пани Катаржины и принял ее приглашение, однако, перед тем, как отправиться к Скшинской, он приказал своим рыцарям ночью тайно окружить замок.
На пиру в Барвальде вино лилось рекой. Катаржина постоянно подливала в кубок бургграфа и говорила, что в опочивальне сегодня жарко натоплено.
Бургграф захмелел, но не потерял самообладания. Когда один из людей Катаржины внезапно ударил его кинжалом, королевский посланник сумел увернуться от негодяя и тут же пронзил его шпагой.
Между тем, слуга бургграфа уже открывал ворота замка. В Барвальд хлынули рыцари Лянцкороны и вскоре все было кончено: раубриттеры Скшинской в основном были перебиты, а сама пани Катаржина была схвачена и крепко-накрепко привязана к телеге.
На телеге ее и доставили в Краков.
Разбойницу бросили в темницу, где она провела несколько дней, безуспешно умоляя короля о пощаде. Пока пани Катаржина томилась в тюрьме, шел суд.
В связи с тяжестью обвинения — фальшивомонетничество считалось более тяжким преступлением, чем убийство, — иное наказание кроме смертной казни не рассматривалось. Вопрос состоял в том, как именно казнить Скшинскую: сжечь на костре, повесить или четвертовать.
Король счел все казни недостаточно суровыми и приказал выкинуть пани Катаржину из окна самой высокой башни Кракова в бочке, утыканной гвоздями.
Что и было сделано.
Так сложилась судьба женщины, которая совершила в своей жизни немало злодеяний и понесла за это суровое наказание.
