— Твой муж должен мне 10 миллионов и эту дачу или я спилю все ваши деревья! – заявила бывшая любовница мужа, но поплатилась за свои угрозы.
— Извините, не знаю, как Вас величать, я не против, чтобы мой возрастной муж общался с вашей дочкой, а финансовые Ваши претензии Вы, пожалуйста адресуйте моему супругу, ведь я вам точно ничего не обязана! – спокойно проговорила Мария.
— Как это не обязана?! Это ты завладела всем имуществом Якова, сняла с него сливки, а теперь прикидываешься бедной овечкой. Говори, сколько у него квартир? Судя по дорогой машине, у него не одна квартира в Москве, а он зажал какие-то жалкие 10 миллионов для моей дочери! – наседала на Марию Ираида.
Ираида Олеговна была двоюродной сестрой Павла Ивановича. Высокая, некогда красивая в молодости женщина с благообразными чертами лица, высоким лбом и зелеными, некогда красивыми (но сейчас – злыми) глазами.
Ираида Олеговна имела аристократическую осанку и считала себя интеллигентной и чуть ли не элитарной женщиной, ведь всю свою сознательную жизнь она проработала на кафедре университета.
Нет, Ираида Олеговна не имела научной степени, но это не мешало ей делать вид, проходя по коридорам учебного заведения, что ее должность не меньше заведующего кафедрой.
Невзирая на свой эффектный внешний вид в молодости, высокий рост, уверенную походку и модный прикид, Ираида Олеговна так и не смогла выйти замуж, хотя уж больно этого желала.
Женщина видела себя замужем за каким-нибудь профессором, ректором, ну или деканом, но все профессора были, откровенно говоря, в почтенном возрасте, часто уже сами не могли себе завязать шнурки и кимарили на скучных докладах своих подопечных, так что на красоту юной привлекательной лаборантки они не обращали ровно никакого внимания.
Зато на Ираиду частенько обращал своё мужское внимание молодой и амбициозный кандидат наук, (и одновременно кандидат на обладание женским сердцем) — Яков Романыч Поплавский.
Яков был на 5 лет старше молодой лаборантки, имел эффектный внешний вид, амбициозные замашки, и согласно женской интуиции Ираиды, был вполне подходящей кандидатурой в профессора, ректоры и деканы, поэтому Ираида отвечала молодому кандидату взаимностью и одобряла его «кандидатские работы» в виде букетов цветов с конфетами, тортиками и приглашением в кафетерий.
То, что у кандидата Якова уже была молодая жена с двумя малыми детьми детсадовского возраста, Ираиду мало волновало, ведь жизнь – это толкотня за место под солнцем (по мнению молодой ухватистой девушки), а уж небрежно толкнуть незнакомку, заняв ее место, было для Ираиды – раз плюнуть.
Кандидатура Ираиды Олеговны рассматривалась Яковом Романычем на должность вероятной супруги в районе полугода. Молодая Ираида защищала это право очень успешно и много раз, доказывая мужчине, что достойна звания супруги, но в конце концов, Ираида забеременела от Якова и стала мужчине крайне неинтересной.
По крайне странному совпадению обстоятельств Яков перевелся из провинциального университета в столичный ВУЗ, где и продолжил свою блистательную карьеру. С дочкой Яков своей бывшей любовнице не помогал, а сразу после переезда вовсе исчез с горизонта судьбы молодой Ираиды.
А через полгода у Ираиды родилась дочка Зоя, и вся большая семейная община охала и ахала о судьбе Ираиды, которая стала матерью-одиночкой.
В роль помощника молодой Ираиде на семейном совете был избран ее брат — Павел Олегович.
К тому времени он семьи и детей не имел, и мог частенько помогать в хозяйственных вопросах своей молодой сестре.
Павел не считал себя элитой, свою трудовую деятельность он начал рядовым рабочим на заводе. Паша частенько помогал сестре с продуктами, с деньгами, а когда его повысили до бригадира – добился, чтобы Ираида уволилась с кафедры и перешла к ним на завод, где молодым специалистам по тому времени выдавали квартиры.
Прошло немало времени. Ираида уже была на пенсии, жила в своей однокомнатной квартире с подачи своего родного брата.
Дочь Зоя уже давно жила отдельно от матери на съемной квартире с молодым мужем.
Павел Олегович также уже был заслуженным работником своего родного завода, дослужился до директора, жил в просторной трешке в центре города и даже заимел себе приличную дачу, где любил заниматься подсобным хозяйством в свободное время.
Павел Олегович здорово обосновался на своей любимой даче: построил основательный загородный дом, поставил теплицу, развел огород, посадил плодовые деревья, вымостил дорожки из натурального камня.
Ивановы любили свою дачу, и при каждом удобном случае в виде выходных или отпуска старались без промедления выехать из города на свою любимую фазенду.
Так на даче незаметно выросла дочка Ивановых — Ольга. А когда Ольга вышла замуж за Александра и родила сына, то тоже стала уже своей семьей приезжать на дачу отдохнуть от городской суеты.
— Паша, привет! Я слышала, что вы с супругой приболели в этом году, не выезжали еще на свою фазенду? – звонила Ираида Олеговна поинтересоваться ситуацией с дачей.
— Да, сестренка, да ну эту дачу. У жены – давление, меня ревматизм замучил, так что в этом году на дачу не поедем. Приняли решение с супругой, что поедем отдыхать на месяц в санаторий, а на дачу ни ногой в этом году! Если дочка Ольга с мужем приедут за домом присмотреть да шашлык на выходных пожарить, а так…, – решительно заявил Павел.
— Ой, как хорошо! Точнее, как ужасно, братец! – чуть не выдала свою затею Ираида Олеговна.
— Слушай, ну дачу просто так тоже без внимания не оставишь, ведь там и цветы у тебя, и грядки, зарастет сорняком твоя дача и привет! Потом замучаешься восстанавливать! – уговаривала брата Ираида.
— А я, – ты знаешь, присмотрю за дачкой, посажу и огурчики, и помидорчики, я же – женщина одинокая, на всё моей скромной пенсии в магазине не хватает, уж уважь одинокую сестренку! – настаивала Ираида.
— Да мне чего, жалко, что ли?! Забирай ключи от дачи да пользуйся! – согласился с доводами сестры Павел.
Так Ираида Олеговна стала хозяйничать на фазенде своего братца. Невзирая на свой уже солидный возраст, женщина перекопала огород, посадила картошечку, посеяла в теплице огурцы с помидорами, лук, чеснок, укроп с петрушкой.
К тому же дача была ухоженной, поэтому Ираида Олеговна подчищала на даче брата все плодовые деревья, обирала урожай клубники, малины, и всё это возила своей доченьке Зоеньке, не думая поделиться урожаем с хозяевами дачи.
Хорошо жилось Ираиде Олеговне на дачке. По утрам женщина слушала пение птиц, попивая кофе на веранде дачного дома, вечерами Ираида топила баньку и нежилась в парилке, не жалея заготовленных братом дров.
— Эх, а хорошо бы стать хозяйкой такой жемчужины как Пашина дача. Тут, считай, с весны по осень жить можно, магазин тут в пешей доступности, автобусная остановка рядом… Буду наслаждаться свежим воздухом, дочку снабжать продуктами с приусадебного участка, а добротного домика мне до конца жизни моей хватит, а потом бы как-нибудь эту дачку на Зою бы переоформить, было бы вообще хорошо! – как-то вечером такая крамольная мысль поселилась в хитрую головушку нашей героини.
— Слушай Оль, в субботу с воскресеньем погоду обещали обалденную, а не сгонять ли нам на твою фазенду, в озере неподалеку искупнемся, на песочке позагораем, мясо пожарим, да и вообще – на свежем воздухе и спится лучше, — предложил муж Ольги — Саша.
И в пятницу вечером молодая семейная пара уже запаслась упаковками с шашлыком, средством от комаров и курсировала в сторону Ольгиной родительской дачи.
— А.… городские лодыри приехали! Ну-ну, приживалы, нет бы уже свой загородный дом построить, всё на родительскую дачу норовите! – такими словами обвинила Ольгу с Александром Ираида Олеговна.
— Теть Ир, так в том и дело, что на родительскую, — возмутилась Ольга, — Вам то какое дело: Вас пустили, вроде как, — огород сажать, вот и сажайте, а в наши семейные дела нос не суйте!
Не понравилось это Ираиде Олеговне такое неуважение к своей персоне. Та ничего не ответила своей племяннице, но затаила обиду, и стала недовольно похаживать по даче, косо поглядывать на «понаехавших».
— Вам в городе делать что ли нечего?! Машина есть хорошая, деньги имеются, можно было на какую базу отдыха уехать! А вы одинокую больную женщину приехали смущать своим присутствием! – дребезжала Ираида Олеговна.
Женщина опасалась, что молодежь решит полакомиться ягодой с уже практически ее ягодных плантаций, поэтому пока Саша жарил шашлык, та оперативно собрала всю ягоду, упаковала в ведра и быстро перетаскала их к себе в комнату, затарив ягодой старую походную сумку.
— Теть Ир, а ягоды совсем в этом году нет?! – уточняла Ольга, которая привыкла к тому, что на родительской даче всегда был богатый урожай ягоды.
— Совсем ягодка не родится, уж не знаю, может я что делаю не так, то ли климат поменялся, но не урождается ягодка и всё тут! – Ираида Олеговна явно переигрывала в своем стремлении изобразить своё недовольство неурожаем.
К этому времени шашлык был уже готов, и Саша позвал женщин к столу, а точнее к мангальной зоне.
— Теть Ир, Вы бы организовали к шашлыку зелени, может огурчики у вас уже подросли в теплице или какие-никакие томаты?! – совсем «обнаглел» Саша.
— Томаты ему подавай! – пробубнила про себя Ираида, — сейчас старого перезревшего лука зеленого надергаю и хорош!
Уже весь урожай молодых огурчиков Ираида также постаралась незаметно собрать и унести окольными путями к себе в комнату, где заботливо их упаковала в дорожную сумку.
Как уже понял проницательный читатель, шашлык ели без овощей.
Саша по простоте душевной спросил у Ираиды разрешения подрыть пару кустов картофеля, чтобы в углях шашлыка запечь молодую картошечку, но женщина категорически запретила ему это сделать.
— Ну и аферистка у тебя тетка, — уже ложась спать, заявил Александр Ольге, — я видел, как она вдоль заднего забора пробиралась с ведрами в домик окольными путями. Бьюсь об заклад, что в этих ведрах – и огурцы, и та самая ягода, которая в этом году таинственным образом не уродилась.
А когда молодые люди после шашлыка пошли прогуляться по ночному дачному поселку, Ираида Олеговна, словно кошка, уже тырила самые вкусные кусочки шашлыка, чтобы спрятать их в морозилку, стоявшую в ее комнате.
— Эта молодежь каждую неделю шашлыки жарит, а старой больной женщине этого мяса хватит еще на недельку, буду размораживать по кусочку себе на ужин! – хихикала Ираида.
Еще в молодости Ираида была прижимистой женщиной, но с возрастом ее практичная привычка уже отдавала навязчивой идеей. Женщина искренне радовалась тому, что можно получить на халяву. Доходило до того, что она тырила столовые приборы, приходя к кому-то в гости и радовалась, что этот вечер прошел не зря, а с прибытком.
Женщина осознавала, что грешит, но оправдывала это тем, что всю жизнь в одиночку воспитывала свою дочь, а сама была чуть ли не «матерью-героиней», которой были положены эти «подарки судьбы».
Вот и в этот раз Ираида Олеговна не постеснялась весь урожай передать своей дочке Зое в город, через уезжавших Ольгу с Александром.
— Так, вы же всё равно в город поедете, завезете моей дочке эти сумки! – безапелляционно заявила Ираида Олеговна Ольге и уже тащила к машине две тяжеленные дорожные сумки, полные богатством приусадебного участка чужой дачи.
Подчистив всю свою дачу и проводив с Богом свою племянницу с мужем, Ираида Олеговна решила поживиться урожаем соседей, которые были не знакомы женщине, но приезжали ровно по расписанию.
Женщина уже привыкла, что со своего огорода она весь урожай отправляла дочке, а сама старалась что-нибудь стащить с соседского участка для своей личной пользы.
Сначала Ираида Олеговна стеснялась и воровала скромную часть урожая соседей, но потом вошла во вкус, и уже, чувствовала себя хозяйкой и соседского участка, благо заборчик там был чисто символическим.
Вот и в этот вечер Ираида Олеговна уже чувствовала себя хозяйкой на соседском участке, собирая без стеснения все запретные плоды, которые были особенно сладкими для женщины.
— На меня соседи точно не подумают, а будут спрашивать, скажу, что по ночам кто-то шастает по их участку, а я женщина уже возрастная, я их участок от ночной шантрапы караулить не обязана! – хихикала про себя Ираида.
Увлекшись сбором урожая соседей, женщина не заметила, как уже поздно вечером к воротам соседской дачи тихо подъехала новая иномарка хозяев, а когда Ираида опомнилась, то ее слепил фонарик, направленный ей прямо в физиономию.
— А я и не знал, Ираида Олеговна, что ты из кафедральной музы в охотницу за чужим огородом переквалифицируешься на старости лет! – с усмешкой проговорил знакомый Ираиде мужской голос.
Ираида инстинктивно бросилась к своему участку, роняя ведро с огурцами, но мужчина ее еще раз доброжелательно окликнул.
— Ираида, ты разве меня не узнала?! Однако обидно осознавать, что после того, что между нами было, ты не узнаешь в своём соседе по даче меня! – с иронией проговорил мужской голос.
— Яков?! Неужели это ты…, — женщина уже с первой фразы угадала знакомый голос, но она была не полностью уверена, а теперь точно – это был голос ее бывшего любовника, которого она уже как лет 25 не слышала.
— Москва – город не для старых пенсионеров. На родину захотелось, понимаешь? На свежий воздух, к земле поближе… Вот мы в том году и выкупили эту дачку у бывших хозяев. А вот видишь, насколько тесен мир! – уже сидел за чашечкой кофе с бывшей своей любовью значительно постаревший Яков Романыч.
Яков Романыч был уже солидным мужчиной с еще пышной, но седой шевелюрой, в очках с толстой черной оправой, тяжелым взглядом уставшего от жизни человека.
— А я тебя сразу узнал, Ираида, когда в прошлый раз издалека тебя увидел, когда ты копошилась в теплице. Хотел подойти, но сама понимаешь, с супругой я был, вдоволь не наговоришься! – усмехнулся Яков Романыч.
— Эх, Яков, Яков, не зря мне судьба такую встречу с тобой организовала, ох не зря! Ты, похоже, в Москве-то своей вон каким важным стал, наверное, теперь профессор уж точно! – смаковала Ираида, уже разглядев своего бывшего любовника.
— Ой, постарел, батюшка, постарел! – покачивала головой Ираида.
— Ну и ты, моя краса, не помолодела! – по старой памяти обращался к Ираиде Яков Романыч.
— Ну что же, Яков, раз уж так нас судьба свела, скажу я тебе одно, что должен ты мне моральную компенсацию за свой поступок, а именно – квартиру в Москве мне должен, а точнее не мне, а своей дочке Зоеньке – она давно с мужем в Москву ехать собирается, а тут – и квартирка к ней подъехала от батяни! – потирала свои ладони Ираида Олеговна, предвкушая наживу.
— Вот как, Ираида, а я думал у нас с тобой сугубо «свободные отношения» были? Если бы я всем, моя дорогая, с кем спал тайком от жены, квартиры бы раздавал, так сам с голым задом остался бы. Впрочем, я и так – гол как сокол, — вдруг засмеялся Яков своей прежней бессовестной улыбкой, в которой Ираида Олеговна узнала бывшего своего ухажера.
— А ты как был – бессовестный, таким и остался, ничему тебя жизнь не научила за твои грехи! – выругалась женщина.
— Откуда ты знаешь, Ираида, чему жизнь меня научила, а где и проучила?! Я уже за свои грехи, может быть, уже давно ответил…
— Да и почему же ты меня винишь, дорогуша? Связалась, понимаешь, с женатым человеком, думала за мой счет сделаться женой профессора да жить на широкую ногу?! Думаешь, я не видел твоей меркантильности тогда, и сейчас вижу! – сурово посмотрел на бывшую любовницу Яков Борисович.
— В конце концов, ты сама клинья ко мне подбивала, и не прочь была остаться со мной после работы на кафедре… Откуда же я знал, что тебе надо от женатого человека? Может ты хотела родить для себя? – хохотал над Ираидой Яков.
— Значит так, чтобы через неделю привез деньги на квартиру моей дочери, или я в следующий раз расскажу всё твоей супруге! – поставила ультиматум возрастному мужчине Ираида.
— Ишь ты, пугать меня вздумала, значит?! Не с того, ты, Ираида начала… Я же звонил после тебе, помнишь? Я же хотел с дочкой общаться, помогать, но ты и тогда мне ультиматумы ставила, чтобы я с женой развёлся и на тебе женился…, — с упреком посмотрел Яков на женщину.
— Ты бы познакомила меня с дочкой для начала, как-то подружила бы, а там уж… Глядишь, может чем я ей и помог бы… А не так – в виде ультиматума, ведь, в конце концов, — это ты не давала мне ей помогать, это ты запрещала наше общение…, — совестил Ираиду мужчина.
— Тебя послушаешь, ты такой белый и пушистый, а я – стерва последняя?? Кто тебя просил со мной в постель ложиться? Хотелось? А за хотелки отвечать надо было! Родился ребенок, значит без вопросов надо было жениться на мне как порядочному человеку! – сузила свои маленькие злые глазки Ираида.
— Ну что же, я не отрицаю, что я ходок был по бабам в молодости, только вот на каждой жениться – страниц в паспорте не хватит! Тем более у меня в своей семье – трое детей было, а я должен был сразу на тебе жениться… Нет, дорогая, так дела не делаются… Тут всё сложно! – философски начал стучать костяшками пальцев по столу Яков.
— Я думал, мы с тобой как-то по-дружески поговорим, ты мне фотографии дочери покажешь, расскажешь о жизни ее, а ты… Сразу мне условия ставить, ультиматумы, угрожать вздумала! – уже встал, не надеясь на нормальный разговор Яков Романыч.
— Я всё сказала, если не расплатишься со мной, будет тебе «нежданчик» с признанием, вот тогда я посмотрю, как ты запляшешь! – хладнокровно проговорила Ираида.
— Да, Ираида, не получилось у нас разговора…, — лишь вздохнул Яков и вышел из дома Ираиды Олеговны.
Мужчина в этот вечер долго думал о своей прошлой жизни, сколько таких «Ираид» у него было, и сколько внебрачных детей у него по белу свету. С кем-то из детей Якову Борисычу удавалось поддерживать дружеские отношения, общаться, а были и такие женщины, которые лишь хотели схватить мужчину за кошелек и больше не отпускать, пугая и ставя ультиматумы, узнав, что мужчина стал успешным и состоятельным.
Ираида даже не знала, что нынешняя жена Якова – Мария — уже была третьей супругой мужчины, которая непонятно за что полюбила возрастного мужичка, который был старшее ее чуть ли ни на двадцать лет.
Сам Яков к старости лет ничего и не нажил, живя в квартире молодой супруги, раздав все свои квартиры и имущество бывшим женам. Бывшие любовницы бывшего ловеласа знали, что требовать что-то материальное глупо с любвеобильного мужчины.
Первой супруги Якова уже не было в живых, и он осознавал свою вину перед ней, понимая, что знатно сократил ей жизнь. Потом была вторая жена, но и со второй Яков не находил счастья, и спустя время, оставив всё нажитое имущество, ушел к третьей – молодой супруге, которая всё знала о прошлом Борисыча, и принимала его таким, каким он есть.
Да, уже старый и больной Яков больше искал в нынешней пассии не любовницы, а родственную душу и няньку, к чему та была готова. Мария сама хорошо зарабатывала, и могла бы устроить с легкостью свою личную жизнь с более молодым спутником, но та сама не могла объяснить, что влекло ее к этому одряхлевшему пенсионеру.
Нет, автор ни в коем случае не оправдывает своего героя, Борисыч и сам ближе к старости понимал, что с его «распечаткой грехов» земли обетованной ему не видать после земной жизни. Хотя как знать, может быть, герой сей пьесы искренне раскаивался в своей жизни, а может и нет; казалось, он сам не знал, как бы он прожил свою жизнь, если бы ему был дан второй шанс прожить свою жизнь с начала до конца.
Ираида уже ничего не испытывала к своему бывшему любовнику, кроме озлобленности. Женщина прекрасно осознавала, что Яков был любителем женщин, но посчитала себя исключительной, той женщиной, от которой молодой амбициозный мужчина не в силах будет отказаться, а тот взял и отказался…
Что бушевало в душе возрастной женщины, автору доподлинно не известно, но Ираида была рада такой подвернувшейся возможности «забрать своё» у неудавшегося мужа.
Словно 20 лет назад женщина украла у кого-то велосипед, а потом и у нее этот велосипед украли, и вот теперь она нашла воровку, и планировала получить от этого велосипеда хотя бы ржавое колесо, хотя бы раму, хотя бы что-то, раз подвернулась такая возможность.
На следующей неделе ближе к выходным Ираида с нетерпением ждала приезда своих новых соседей в надежде на крупную денежную сумму.
Яков Борисович действительно приехал на дачу со своей супругой и начал заниматься своими делами, игнорируя сигналы Ираиды к тому, что пора бы с ней расплатиться.
Терпения Ираиды хватило на полтора часа, и вот она с гордо поднятой головой уже пересекала границу соседнего участка, чтобы раздавить Якова, не выполнившего ее просьбу.
— Здравствуйте! – приветливо поздоровалась Мария незнакомой соседке по даче, которая с кирпичным от злости и язвительным лицом приближалась к разновозрастной паре.
— Застьте, застьте! А это кто же, Борисыч, неужели твоя дочка?! Да она же ровесница нашей с тобой общей дочери Зоеньки! – сразу пошла с козырей Ираида Олеговна, поравнявшись со своей соперницей.
— Да, Мария, и эта женщина была в моём прошлом, и да – у меня от нее тоже есть дочь! – лишь склонил свою седую голову Яков Борисович перед молодой супругой.
— Не скажу, что мне очень приятно, но я знаю всё прошлое моего мужа, так что это меня не сильно удивило. Мария – супруга Якова! – лишь представилась Мария, — я так поняла, что у Вас ко мне или к Якову разговор и какие-то имущественные претензии?
— Ведь огурцы и ягода с нашего участка, явно не удовлетворят ваших амбиций, — жестко уколола Мария Ираиду Олеговну.
— Да, то, что сделал со мной этот негодяй, не идет в сравнение с вашими горькими огурцами и вашей кислой ягодой! – не стала отпираться Ираида, что каждую неделю собирала урожай с дачи Якова Борисыча.
— Так что же вы хотите, уважаемая? – спокойным тоном, видимо, уже привыкшая к подобного рода разборкам, произнесла Мария.
— Я хочу с этого человека 10 миллионов рублей – это тот минимум, который он мне должен, а в придачу вы должны отдать мне эту дачу, чтобы больше я никогда не видела его самодовольную физиономию! – заявила Ираида, почему-то обращаясь к Марии.
— Извините, не знаю, как Вас величать, я не против, чтобы мой возрастной муж общался с вашей дочкой, а финансовые Ваши претензии Вы, пожалуйста адресуйте моему супругу, ведь я вам точно ничего не обязана! – спокойно проговорила Мария.
— Как это не обязана?! Это ты завладела всем имуществом Якова, сняла с него сливки, а теперь прикидываешься бедной овечкой. Говори, сколько у него квартир? Судя по дорогой машине, у него не одна квартира в Москве, а он зажал какие-то жалкие 10 миллионов для моей дочери! – наседала на Марию Ираида.
— Ираида, давай заканчивать этот спектакль. У меня нет таких денег, да и дача вместе с машиной – это еще добрачная собственность моей супруги, и я к ней не имею совершенно никакого отношения, — Якову Борисовичу был неприятен этот «шкурный» разговор, и он лишь усиленно массировал свои виски, понимая, что у него начинает раскалываться голова.
— Ты врешь! Ты должен быть богатым человеком! У тебя должно жить большое жалованье! Ты обязан теперь отдавать всё свое жалованье мне! – кричала на Якова Ираида, — или я…
— Или что?! – вдруг в упор посмотрела Мария на свою возрастную оппонентку.
— Или… я…, — Ираида Олеговна впервые задумалась над этим вопросом, чем она может насолить своему бывшему любовнику в тех условиях, что нынешняя его пассия знает о бывших «подвигах» своего возрастного мужа.
— Ну?! Или что?! Говорите скорее и отчаливайте с нашей дачи! – жестко осадила Маша Ираиду Олеговну.
— Да вы…, аферисты, решили просто так от меня отделаться?! Да я на вас! Ишь ты, спелись, они. Да ты посмотри на себя и на него, ты что думаешь?! Я так это просто оставлю? Да я! Я Вам тут все деревья на даче спилю! Вот! – неожиданно для себя Ираида нашла ответ на неожиданный вопрос.
— Вена! – вдруг неожиданно громко крикнула Мария, смотря Ираиде Олеговне прямо в глаза, — у нас тут воры! Схватить вора!
— Что еще за Вена?! Какие воры?! – ничего не понимала Ираида, когда увидела выглянувшую морду немецкой овчарки из дачного домика Якова Борисовича.
— Машенька, может не надо? Ну что ты так разволновалась в самом деле? Может не надо собаку? – упрашивал державшийся за голову Яков Борисыч, подобострастно и виновато глядя на свою молодую супругу в то время, как Ираида уже спешно пятилась огородами ближе к своему участку.
Мария стояла, словно зверь, увидевший свою добычу. Её лицо было будто застывшим и безучастным, но внутри ее пылал пожар ненависти к возрастной незнакомке. Она всячески оберегала своего обожаемого возрастного супруга, словно престарелого отца, от встреч с его прошлым, а сугубо «шкурный» интерес Ираиды Олеговны вывел женщину окончательно из себя.
Собака уже присела в приземистой боевой стойке рядом со своей хозяйкой, таким же взглядом, не отводя взгляда от своей жертвы, уставилась на Ираиду Олеговну
— Фас! – как хлесткий выстрел среди ясного неба послышалось в тишине загородного участка, а собаку буквально сдуло с места в направлении нарушительницы спокойствия и пожирательницы чужих огурцов.
И тут Ираида Олеговна уже не думала о своих миллионах, о праве собственности на чужую дачу, она лишь вспомнила всю свою жизнь, начиная со своей молодости, когда, будучи 17-летней девушкой бегала на физкультуре стометровку. Женщине показалось, что в этот раз она побила рекорд своей молодости.
Нет, выученная собака не трогала возрастную женщину, а лишь бежала рядом и грозно лаяла, скалив зубы на Ираиду Олеговну до тех пор, пока та не заперлась в своем домике до уезда гостей.
Больше Ираида Олеговна Якова Борисовича и его молодую супругу не видела: видимо, те спешно продали свою дачу. Да и время хозяйствования Ираиды подошло к концу. На следующий год племянница не пустила обнаглевшую женщину на свою дачу.
