Лукино Висконти объявил его самым красивым мальчиком в мире. Произошло это в присутствии королевы Елизаветы Второй на премьере «Смерти в Венеции» в Лондоне, 1 марта 1971 года. И это определение закрепилось за ним навсегда.
О Бьёрне Андерсене писали стихи, его рисовали в японских комиксах, помещали на обложки журналов по всему миру. В семидесятые он стал главным символом божественной красоты XX века – чистой, светлой, непорочной, и это сломало его жизнь.
Ангел, которого искали по всему миру
Висконти знал: найти воплощение Тадзио из новеллы Томаса Манна «Смерть в Венеции» будет почти невозможно. Манн писал о восхищении, о любви к чему-то божественному, к недостижимому идеалу красоты. О той любви, когда боишься даже взглянуть на объект своего обожания, не то что прикоснуться – и найти образ этой бессмертной красоты было практически невыполнимой задачей.
Лукино отбирал актёра из полутора тысяч мальчиков со всего мира. Группа ездила по школам, секциям и гимназиям в разных странах, включая Россию. Когда дошла очередь до Швеции, режиссёр уже отчаялся. Он говорил, что у всех кандидатов плебейские лица, в них нет той божественной искры, о которой писал Манн. Рот отчаяния команда рассматривала даже вариант взять девушку и загримировать её под мальчика.
Актёрские пробы проходили в Гранд-отеле Стокгольма. Бьёрн пришёл туда не по своей воле – бабушка, работник киноиндустрии, привела его буквально за руку. Пятнадцатилетний подросток понятия не имел, на какую роль пробуется. Он не читал книгу Манна, и, скорее всего, даже не знал, кто такой Висконти. Ему это было совершенно не нужно – он увлекался музыкой, учился в элитной музыкальной школе, мечтал быть пианистом.
В отеле собралось множество мальчиков, все хотели получить заветное предложение. Но Висконти про каждого говорил одно и то же: не то, не подходит, обычный. Возможно, фильм вообще не сняли бы, если бы не появился Бьёрн. Он зашёл в комнату, прошелся туда-сюда, несколько раз улыбнулся в камеру – и сразу получил роль. Его красота была поистине неземной.
Запреты и монстры
С этого дня начался худший период в жизни Бьёрна.
Во-первых, ему не разрешали читать новеллу. Пока другие актёры по настоянию Висконти перечитывали книгу по сорок-пятьдесят раз, Бьёрну запрещалось даже открывать её. Режиссёр считал, что это может повлиять на образ Тадзио, исказить его в голове мальчика.
Во-вторых, запретов в принципе было не счесть. Нельзя загорать – чтобы не нарушить образ бледного польского аристократа. Нельзя играть в песке – чтобы не пораниться. Нельзя даже смотреть на девушек – не приведи случай увлечься. И всё это в пятнадцать лет, когда Бьёрн даже не особо хотел сниматься, не то что претерпевать такие трудности ради кино.
«Висконти был чудовищем. Для него не существовало ничего, кроме его фильма. Его все смертельно боялись», — вспоминал позже Бьёрн. «До меня никому не было дела, а ведь это был мой первый фильм. Мне было всего пятнадцать. О моём существовании вспоминали только, когда мне надо было войти в кадр. Никто ничего не объяснял. Никто не репетировал. Уже под конец съёмок я случайно обнаружил забытую кем-то книжку и узнал, кого, собственно, изображаю и чем там дело закончится».
Внешне Бьёрн был вылитый Тадзио из книги – обладатель почти сверхъестественной красоты. Но по характеру? Он обожал жвачку, рок-н-ролл, гонки на мотоциклах, строил глазки девушкам. Речь его пестрела восклицаниями вроде «эй, балдёж, чудила» и «ну, парень, ты даёшь».
«К счастью, – как-то заметил Висконти, – в роли Тадзио Бьёрну не приходилось часто открывать рот».
Манн описывал героя с волосами медового цвета, как у греческого бога, и режиссёр видел в Бьёрне именно ангела, а не реального человека.
Премьера: рождение иконы
Мировая премьера состоялась в Лондоне, где присутствовала сама королева Елизавета II. Именно там Висконти впервые публично назвал Бьёрна самым красивым мальчиком в мире. «Смерть в Венеции» мгновенно стала легендой – несколько премий BAFTA, номинация на «Оскар», награда в Каннах. Начались бесконечные фестивали, мероприятия.
Ошеломительный успех обрушился на Бьёрна, который ничего не ожидал и не был готов. Это была его первая роль, он не понимал масштаба своей славы, а главное – насколько все хотят его заполучить. Он стал иконой для девушек и, что, самое для него страшное, для взрослых мужчин определенной направленности.
Бьёрн хотел обычной беззаботной юности, но вместо этого начался кошмар. Фанаты караулили его везде – стояли с плакатами, выкрикивали имя, не давали пройти. Носили с собой ножницы, чтобы отрезать прядь волос.
Парень же мечтал, чтобы от него отстали. Ему было пятнадцать, и это был для него весьма травматичный опыт. Ему приходила куча писем от мужчин, предложения встретиться, сходить в ресторан. Ему предлагали по пятьсот франков в неделю за встречи – по тем временам внушительная сумма. Однажды, уже будучи взрослым мужчиной, он обмолвился о случае пережитого нас илия, но с тех пор в эту тему никогда не углублялся.
Его снимали для журналов, приглашали на интервью и шоу. Матроска, в которую его постоянно наряжали, стала его визитной карточкой. Он перестал быть Бьёрном Андерсеном и стал Тадзио, заложником роли.
Разрыв и одиночество
Бабушка Бьерна настаивала на продолжении актёрской карьеры. После такого успеха все двери для юного актера были открыты. Но сам мальчик от всей души желал вернуться в Стокгольм, закончить консерваторию и заниматься музыкой. Они сильно поссорились, и бабушка выгнала его из квартиры, где они жили вместе. Бьёрн начал снимать жильё сам в центре Стокгольма.
Иногда ему приходилось сниматься в небольших ролях, эпизодах. Но на главные роли не соглашался – слишком подавлен после травматического опыта с Тадзио.
Только через десять лет, в двадцать пять, он согласился на главную роль в фильме «Бесхитростное убийство» Ганса Альфредсона. На премьере он познакомился с будущей супругой – поэтессой Сюзанной Ромой. Влюбился с первого взгляда, почти так же, как когда-то влюблялись в него самого.
В 1984 году родилась дочь Робин, через два года – сын Элвин. Но, увы, через десять месяцев мальчик скончался от синдрома внезапной детской смерти. Это сильно повлияло на психику Бьёрна: с тех самых пор он пребывает в депрессии.
Сейчас ему почти семьдесят, он живёт не в лучших условиях, борется с алкоголизмом. Больше не снимается в кино, но продолжает заниматься музыкой – работал в музыкальной школе, до недавнего времени регулярно выступал и гастролировал с танцевальной группой Sven Eriks.
В 2003 году на обложке книги Жермен Грир «Прекрасный юноша» появилась фотография юного Бьёрна. Книга представляла собой сборник фотографий детей-актёров и моделей с определённым подтекстом. Он подал в суд за использование его изображений без разрешения, но проиграл – авторские права принадлежали фотографу, а не ему.
Ангел и чудовище
Роль Тадзио подарила Бьёрну всемирную славу, оставила его имя в истории. Но хотел ли он этого? Может быть, самый красивый мальчик в мире просто хотел тихой жизни на окраине Стокгольма, а не быть идеалом и объектом поклонения взрослых мужчин со всего мира?
Бьёрн говорил: если бы знал, чем всё закончится, никогда не согласился бы на роль Тадзио. Возможно, он лукавит. Но доля правды в этом есть.
Лукино Висконти мог бы что-то сказать на этот счёт, но уже не сможет. Он умер через пять лет после премьеры «Смерти в Венеции».
Для Бьёрна Висконти был чудовищем. Для Висконти Бьёрн был ангелом. Ангелом, для воплощения которого на экране кто-то действительно должен был стать чудовищем.
