На подмостках стояли, вжавшись друг в друга, четверо маленьких детей. Старшая сестра крепко держала за руку серьезного брата, а две другие девочки — ещё совсем малышки — просто плакали, не понимая, куда привел их отец.
— Смотрите, как мальчонка насупился, — хмыкнул один из покупателей.
— Настоящим генералом будет! — со смешком ответил ему другой.
— Это ваши дети? — обратился первый к статному белому мужчине, считавшему монеты возле помоста. — Так дёшево продаете?
— Да, — протянул тот лениво. — Срочно нужны деньги.
— А их мать?
— Купили уже, — мотнул головой мужчина.
— Отец, — тихо позвал его мальчик с помоста, но мужчина даже не повернулся — все его мысли были заняты деньгами.
Маркизу де ла Пайетри было смертельно скучно. Родовой замок, этот оплот вековых традиций и пыльных гобеленов, в последнее время Александра только неимоверно раздражал. Обычные развлечения — стрельба по мишеням, охота и даже светские приемы — больше не радовали, а только погружали юношу ещё глубже в пучину беспросветной тоски.
Александру не исполнилось и 25-ти, а жизнь уже не приносила отпрыску изрядно обедневшего, но все ещё почитаемого французского рода никакой радости.
И однажды, когда Александр как обычно проводил послеобеденные часы в праздной лени, его посетила самая простая, но вместе с тем и совершенно гениальная мысль: почему бы ему не отправиться к Вест-Индию, где уже несколько лет вполне счастливо жил его брат?
Шарль владел несколькими плантациями в провинции Монте-Кристи и смог сколотить там неплохое состояние. Но больше денег Александра привлекала дикая экзотика далёкого всеми забытого острова. Там уж точно будет веселее, чем в пропахшем плесенью особняке!
Так, в 1732 году юноша, предвкушавший самые невероятные приключения, оказался за тысячи миль от родной Франции. В Санто-Доминго действительно оказалось гораздо интереснее, чем дома — если, конечно, знать толк в настоящем веселье.
А Александр, без сомнения, представлял, как заставить жизнь играть самыми яркими красками — для того всего лишь нужны были кровью и потом заработанные капиталы брата. Сначала Шарль закрывал глаза на непомерные аппетиты своего гостя, но когда растраты Александра начали превышать все мыслимые границы, все же попробовал брата приструнить.
Правда, беспечный Александр и не подумал снижать свои расходы — все так же заказывал самые дорогие деликатесы, закатывал шумные вечеринки и буквально сорил деньгами направо и налево.
В конце концов, терпение Шарля иссякло, но вместо того, чтобы вернуть родственнику долги, юный маркиз не нашел ничего лучше, как просто…сбежать на Гаити. С собой он прихватил немного золота и трех украденных на плантации Шарля рабов, которых на новом месте сразу же продал.
На вырученные деньги Александр, взявший себе псевдоним Антуан Делиль, приобрел небольшую плантацию и зажил вполне сносно. Правда, скоро он снова почувствовал скуку: на плантации заняться ему особо было нечем, только и оставалось, что приставать к хорошеньким гаитянкам.
Перепробовав всех девушек на плантации, юноша отправился на рынок — чтобы подыскать себе новую компаньонку для любовных утех.
Выбор его пал на изумительно красивую африканку: только увидев её, Александр не хотел даже рассматривать остальной товар.
Девушка стоила дорого, гораздо больше, чем маркиз мог себе позволить, но он даже не торговался — ему казалось, что прекрасная незнакомка с гладкой кожей цвета дорогого шоколада стоит каждого потраченного на нее су. Не смутило Александра и маленькая девочка, цепляющаяся за юбку матери: продавец разделять их не пожелал.
Новое приобретение звали Мария-Сессета. По легенде, гаитянки с плантаций, завидуя ее особенному положению, дали ей фамилию Дюма («из фермы», «из усадьбы»). И действительно — в глазах не разгибающих спину работниц Мария устроилась очень неплохо: жила вместе с господином в его доме, ела вдоволь, ни в чем не нуждалась, да и с дочерью ее никто не разлучал.
Но все же положение Марии были столь же бесправным, как и у любой рабыни — её жизнь и здоровье полностью зависели от одной прихоти переменчивого Александра-Антуана. Впрочем, хозяин был добр к своей любимой игрушке и, в отличие от другие плантаторов, не был склонен к припадкам гнева, нередко оканчивающихся несчастными случаями.
Мария-Сессета родила своему господину трёх детей — мальчика и двух девочек — и уже вполне свыклась со своим положением, не ожидая никаких изменений в своей не очень-то счастливой жизни. Не могла же она предположить, что Александра вновь одолеет страшная скука и он решит, что плантаторство, не приносящее существенного дохода, ему смертельно надоело?
Для того, чтобы вернуться во Францию, почти обанкротившемуся маркизу необходимы были деньги, которые он надумал добыть уже привычным способом — продажей рабов. Только вот в собственности у Александра уже почти никого не осталось, только любимая Мария-Сессета и четверо её детей.
По одной из версий, Мария к тому времени уже умерла от вспышки дифтерии, по другой — ей пришлось своими глазами наблюдать, как её малышей продавали с аукциона, и сделать с этим она ничего не могла.
Детей приобрел некий господин Карон — с Александром он договорился, что ребят потом можно будет выкупить обратно, если у их отца, конечно, появится такое желание.
Во Франции маркиз довольно быстро решил все свои дела: уладил дела о наследстве, восстановил свое имя, титул и продал фамильный замок Ла Пайетери. Разбогатев, через несколько лет он вернулся на Гаити, но выкупать всех детей не пожелал — девочки ему были без надобности.
Марию, если она, ещё была жива, он тоже возвращать себе не захотел, «повезло» только мальчику — Тому-Александру, которого маркиз забрал с собой во Францию.
Выросший Тома-Александр решил завербоваться в королевскую гвардию, что его отцу совершенно не понравилось: видано ли — наследник аристократического рода, и — в казарме вместе с простолюдинами! Разгорелся нешуточный скандал, в ходе которого Тома просто отрекся своего имени, взяв себе фамилию матери.
С отцом и мачехой — то ли бывшей экономкой маркиза, то ли женой виноградаря — он больше так и не общался. Маркиз через несколько лет скончался, а Тома-Александр смог сделать себе по-настоящему головокружительную карьеру: от обычного солдата дослужиться до командующего кавалерией и подружиться с самим Наполеоном.
В армии Дюма ценили за смелость, доблесть и недюжиную силу: якобы он мог подтянутся вместе с лошадью, зажав её в шенкелях, в одиночку останавливал австрийские эскадроны…Только судьба не была благосклонна к мальчишке, проданному родным отцом в рабство. В 1799 году Тома-Александр поссорился с Наполеоном, не поддержав его план похода на Восток.
Император отправил бывшего друга домой, и на пути обратно Дюма не посчастливилось сесть на мель в Неаполитанском заливе, с чьим королевством Франция тогда находилась в состоянии войны.
Командующего кавалерией бросили в тюрьму, откуда он вышел только два года спустя совершенно больным — почти ослепшим, оглохшим, искалеченным постоянными отравлениями мышьяком, который подбрасывали ему недоброжелатели.
Тома-Александр, некогда осыпаемый королевскими почестями, скончался всего несколько лет спустя, не дожив до 44 лет, бросив в нищете и голоде жену с двумя детьми.
Одним из них был писатель Александр Дюма-отец, в свое время прославившийся на весь мир. Поверила бы в его головокружительный успех его бабушка — бесправная рабыня, которую продавали и покупали как обычный аксессуар? Вряд ли.
