— Смотри, какая прелесть! — Марина подняла вверх найденную на блошином рынке вазочку. — Идеально впишется в твою гостиную!
Я улыбнулась, разглядывая находку сестры мужа. За полгода нашего знакомства мы стали настоящими подругами.
Каждые выходные она приезжала к нам в загородный дом, и мы часами болтали на веранде, пока Игорь возился с мангалом.
— Берём! — решила я, и Марина радостно захлопала в ладоши.
Странно было думать, что ещё год назад я побаивалась знакомства с ней. Игорь предупреждал, что сестра бывает резковатой, но со мной она оказалась сама доброта.
Помогала выбирать шторы, советовала рецепты, даже познакомила со своими подругами.
— Знаешь, Катя, — сказала она, пока мы шли к машине с покупками, — я так рада, что у Игорька появилась ты. Он весь светится рядом с тобой.
Меня грело от её слов. Найти общий язык с родственниками мужа — это же такая удача. Особенно когда речь идёт о единственной сестре, которую он обожал с детства.
Дома Марина сразу направилась на кухню — готовить свой фирменный салат. Я достала бокалы, нарезала сыр. Игорь вернётся только к вечеру, можно спокойно поболтать.
— Дом у вас шикарный получился, — заметила она, оглядывая обновлённую кухню. — Ремонт, наверное, влетел в копеечку?
— Да нет, мы сами многое делали. Игорь такой мастер на все руки!
— Это точно, — кивнула Марина. — Он у нас золотой. Всегда всем помогал, никому не отказывал.
Помню, как он мне на первую машину деньги одалживал… Даже не одалживал — просто дал и всё.
Я кивнула. Игорь действительно был щедрым человеком, особенно с близкими.
— А теперь вот и дом отгрохал, и жену красавицу нашёл, — продолжила Марина, нарезая помидоры. — Далеко пошёл наш мальчик. Зарплата у него теперь, наверное, ого-го?
Вопрос показался мне немного странным, но я не придала этому значения. Родственники же могут интересоваться такими вещами.
— Нормально зарабатывает. Нам хватает.
— Хватает — это хорошо, — задумчиво протянула она. — А то знаешь, времена сейчас сложные. Вот у меня с работой проблемы начались. Сокращают нас потихоньку.
— Ой, Марин, как неприятно! — искренне расстроилась я. — Что планируешь делать?
— Пока не знаю, — она пожала плечами. — Но ничего, прорвёмся. Мы же семья, поддержим друг друга.
В тот момент эти слова казались мне естественными и тёплыми. Откуда мне было знать, что через месяц я буду вспоминать этот разговор совсем иначе.
***
— Игорь на совещании? — Марина вошла без стука, сбрасывая туфли в прихожей.
— Да, до вечера будет занят, — ответила я, удивляясь её неожиданному визиту в будний день. — Что-то случилось?
— Нам нужно поговорить, — она прошла в гостиную и плюхнулась на диван. — Серьёзно поговорить.
Я поставила чайник и села напротив. За последние недели Марина изменилась.
Исчезли тёплые улыбки, взгляд стал оценивающим, почти расчётливым. Но я списывала это на проблемы с работой.
— Слушай, Кать, давай начистоту, — начала она, закидывая ногу на ногу. — Ты же понимаешь, что Игорь мне многим обязан?
— В смысле? — я нахмурилась.
— Ну как в смысле? Я его, можно сказать, вырастила. Родители вечно на работе были, а я с ним нянчилась.
В институт поступить помогла, связи свои подключала. Первую работу через знакомых устроила.
— И что? Это же нормально для семьи…
— Нормально? — Марина хмыкнула. — Знаешь, сколько я на него потратила сил и времени? А теперь он тут прохлаждается в своём домике, а я без работы сижу.
Меня начало напрягать направление разговора. Я включила диктофон на телефоне — просто на всякий случай, прикрыв его журналом на столике.
— Марин, если нужна помощь в поиске работы, мы поможем…
— Работа? — она рассмеялась. — Да зачем мне работа, когда у меня есть брат с хорошей зарплатой? Короче, вот что я тебе скажу.
Игорь будет отдавать мне двадцать процентов от зарплаты. Каждый месяц. Это справедливо.
Я поперхнулась.
— Что? Марина, ты серьёзно?
— Абсолютно. И знаешь что? Он согласится. Он никогда мне не отказывал и не откажет. Слишком любит свою сестрёнку.
— Но это же… это неправильно! У нас ипотека, планы…
— Ваши планы — ваши проблемы, — отрезала она. — А теперь слушай внимательно. Ты, как хорошая жена, подтолкнёшь его к правильному решению. Намекнёшь, что семья важнее всего, что надо помогать близким. Поняла?
— А если я откажусь?
Марина наклонилась вперёд, и её глаза сузились.
— Тогда я расскажу Игорю, какая ты на самом деле. Придумаю что-нибудь интересное. Что ты с бывшим переписываешься, например.
Или что видела тебя в кафе с другим мужчиной. Он поверит — я же сестра, я плохого не посоветую.
— Ты с ума сошла!
— Я? — она откинулась на спинку дивана. — Нет, милая. Я просто знаю, чего хочу. Игорь всю жизнь обо мне заботился, и не собирается останавливаться. А ты… ты временное явление в его жизни.
Сегодня есть, завтра нет. А я — навсегда.
Сердце колотилось как бешеное. Передо мной сидела совершенно другая женщина — не та милая Марина, с которой мы выбирали вазочки на блошином рынке.
— Даю тебе неделю, — она встала. — Подумай хорошенько. Или двадцать процентов, или я покажу твоему мужу, где твоё место.
Я не стала ждать неделю. Как только за Мариной закрылась дверь, я упала на диван, пытаясь успокоить дрожь в руках.
Телефон всё ещё записывал. Я остановила запись и прослушала. Всё чётко, каждое слово.
Игорь вернулся через три часа. Я встретила его в прихожей.
— Нам нужно поговорить, — сказала я, стараясь держать голос ровным.
— Что случилось? — он сразу напрягся. — Ты какая-то бледная.
Мы сели на кухне. Я налила ему воды и положила телефон на стол между нами.
— Сегодня приезжала Марина. Послушай, что она мне сказала.
Я включила запись. С каждой секундой лицо Игоря менялось. Сначала недоумение, потом шок, затем — ярость. Когда дошло до угроз, он сжал кулаки так, что побелели костяшки.
— Это… это правда? — выдохнул он, когда запись закончилась. — Она действительно это сказала?
— Игорь, я бы никогда не стала врать про такое.
Он встал и прошёлся по кухне, растрёпывая волосы.
— Я не могу в это поверить. Марина… Мы же всегда были близки. Я действительно много ей помогал, но чтобы вот так…
— Она сказала, что ты никогда ей не отказывал.
— Потому что она моя сестра! — он развернулся ко мне. — Была моей сестрой. Господи, как же я был слеп. Все эти годы она просто использовала мою любовь к ней.
Игорь сел обратно и взял мои руки в свои.
— Прости меня. Прости, что ты оказалась в такой ситуации из-за моей семьи.
— Ты не виноват…
— Нет, виноват. Я создал эту ситуацию. Всегда бежал к ней по первому зову, давал деньги, не задавая вопросов. Думал, это забота. А она просто привыкла, что я — дойная корова.
Он достал телефон и начал набирать номер.
— Что ты делаешь?
— Звоню ей. Хочу, чтобы она услышала это от меня.
— Игорь, может, не стоит сгоряча…
— Нет, стоит. Алло, Марина? Это я. Послушай внимательно. Катя рассказала мне о вашем сегодняшнем разговоре. Всё рассказала. И показала запись…
Да, она записала. И знаешь что? С этого момента ты мне не сестра. Не звони, не приезжай. Если тебе нужна финансовая помощь — иди работай.
Как все нормальные люди… Нет, я не передумаю. И не пытайся манипулировать, это больше не работает. Всё.
Он положил трубку и заблокировал её номер.
— Вот и всё, — сказал он устало. — Двадцать восемь лет я считал её самым близким человеком. А она просто ждала момента, чтобы предъявить счёт.
— Тебе больно сейчас, — я обняла его.
— Знаешь, что самое странное? — он усмехнулся. — Мне скорее обидно, чем больно. Обидно, что я не разглядел раньше.
Что подставил тебя. Но в то же время… я будто освободился. Больше не нужно оправдывать её поведение, закрывать глаза на странности.
Через неделю Марина пыталась прорваться к нам домой, но мы не открыли. Потом были звонки с незнакомых номеров, сообщения от общих знакомых. Но мы держались вместе.
А ещё через месяц, сидя на веранде с бокалом, Игорь сказал:
— Спасибо, что записала тот разговор. Иначе я бы никогда не поверил. Слишком любил её.
— Любовь не должна быть слепой, — ответила я.
— Теперь я это понимаю. И знаешь что? Пусть она думает, что показала тебе твоё место. На самом деле это ты показала ей, где её место. И это место — вне нашей жизни.
Спустя пять лет
Телефон завибрировал на столе. Неизвестный номер. Я нажала отбой и вернулась к готовке — четырёхлетний Мишка требовал свои любимые сырники.
— Мам, а почему у меня только одна бабушка? — спросил он, размазывая варенье по тарелке.
— У тебя две бабушки, солнышко. Просто бабушка Света живёт далеко.
— А тётя есть?
Я замерла с лопаткой в руке. Дети и их вопросы в самый неподходящий момент.
— Есть, но мы с ней не общаемся.
— Почему?
— Поссорились давно.
— А помиритесь! — решил Мишка. — Надо мириться, ты сама говорила!
Игорь вошёл в кухню как раз вовремя, чтобы спасти меня от дальнейших расспросов.
— Чемпион, пойдём конструктор собирать?
Мишка радостно соскочил со стула и убежал. Игорь поцеловал меня и кивнул на телефон.
— Опять звонила?
— Третий раз за неделю с разных номеров.
— Может, случилось что?
Я пожала плечами. За пять лет Марина предпринимала несколько попыток выйти на связь.
Сначала через родителей Игоря, потом через общих знакомых. Мы держались твёрдо — никаких контактов.
Вечером, когда Мишка уснул, раздался звонок в дверь. Игорь пошёл открывать, а я осталась в гостиной складывать игрушки.
— Катя, — позвал он странным голосом. — Иди сюда.
На пороге стояла Марина. Но это была совсем другая женщина.
Исчезла надменность из глаз, резкие черты смягчились. Она выглядела старше, усталее, но спокойнее.
— Простите, — сказала она тихо. — Я знаю, вы не хотите меня видеть. Но мне нужно… мне важно это сказать.
Игорь посмотрел на меня. Я кивнула. Мы прошли в гостиную, но чай предлагать не стали.
— Я понимаю, что не имею права просить прощения, — начала Марина, комкая в руках платок. — То, что я сделала… это было отвратительно. Я много думала эти годы. Ходила к психологу. Поняла, какой токсичной была.
— И что изменилось? — холодно спросил Игорь.
— Я изменилась. Нашла работу, нормальную. Сняла квартиру. Перестала ждать, что кто-то должен обо мне заботиться. Научилась сама о себе заботиться.
Она достала из сумки конверт и положила на столик.
— Это не взятка и не попытка купить прощение. Это долг. Я посчитала всё, что ты мне давал последние годы. С процентами. Не сразу смогу вернуть, но буду присылать частями.
— Марина, я не давал тебе в долг…
— Знаю. Ты давал от души. А я пользовалась. Считала, что ты обязан, что я заслужила. Какая же я была дура.
Её голос дрогнул.
— Я не прошу вернуть всё как было. Понимаю, что это невозможно. Но мне важно было сказать — я осознала. То, что я наговорила тогда Кате… Я готова была разрушить твою семью ради денег. Это было чудовищно.
— Да, было, — согласилась я.
— Катя, ты молодец, что записала тот разговор. Если бы не это, Игорь продолжал бы меня спонсировать, а я бы окончательно превратилась в паразита.
Мы молчали. Что тут скажешь?
— Как ваш ребёнок? — спросила она. — Мама рассказывала. Мальчик?
— Да, Миша, — ответил Игорь.
— Я рада за вас. Правда рада. Вы красивая пара, и вы, Катя, оказались сильнее и мудрее меня. Спасибо, что защитили свою семью.
Она встала.
— Я больше не буду вас беспокоить. Просто хотела, чтобы вы знали — я работаю над собой. И тот урок, который вы мне преподали, пошёл на пользу. Хоть и болезненный был.
У двери она обернулась.
— Игорь, ты был лучшим братом, какого можно пожелать. Это я была худшей сестрой. Береги свою семью.
Когда за ней закрылась дверь, мы долго сидели молча.
— Похоже, действительно изменилась, — наконец сказал Игорь.
— Возможно. Время покажет.
— Думаешь, стоит дать ей шанс?
Я задумалась. Обида улеглась за эти годы, но доверие — штука хрупкая.
— Не знаю. Может, когда-нибудь. Но не сейчас. Пусть сначала докажет, что изменения настоящие. Вернёт долг, как обещала. Год-два проживёт своей жизнью, не пытаясь вернуться.
— Мудро, — кивнул он. — А Мишке что скажем, если снова спросит про тётю?
— Правду. Что взрослые иногда ссорятся, но могут научиться на своих ошибках. И что прощение — это процесс, а не момент.
Игорь обнял меня.
— Знаешь, я рад, что она пришла. Не для неё — для нас. Мы увидели, что сделали правильный выбор тогда. Наша реакция заставила её измениться.
— Или жизнь заставила. Когда никто не спонсирует твои капризы, приходится взрослеть.
— Что думаешь, ответим, если позвонит через год?
— Посмотрим. Но конверт оставим нераспечатанным. Если это правда не попытка купить прощение, то деньги могут подождать.
Той ночью, укладывая Мишку, я думала о том, как странно устроена жизнь. Иногда самые болезненные разрывы становятся толчком к росту. Для всех участников истории.
А утром я разблокировала номер Марины в телефоне. Не для того, чтобы позвонить. Просто оставить дверь приоткрытой.
На случай, если её изменения окажутся настоящими.
Время покажет.
