Венецианский посол, посетивший двор шехзаде Мустафы в 1540 году, с изумлением отмечал, что он не уступал в роскоши двору самого султана Сулеймана, а Махидевран, мать шехзаде, лично следила за тем, как живут в гареме женщины ее сына.
Шехзаде Мустафа и его женщины
Жизнь османского наследника во многом определялась устоявшимися традициями. Достигнув зрелости, шехзаде получал в управление санджак — провинцию империи, где создавал собственный двор. В 1533 году такой удел получил и шехзаде Мустафа, отправившись в Манису.
Вместе с ним туда прибыли его первые жены и наложницы, положив начало истории гарема. Именно там, в Манисе шехзаде Мустафа и его женщины создали двор, который современники сравнивали с султанским по богатству и влиянию. Главным лицом в этом мире интриг и роскоши была мать шехзаде — Махидевран, чья власть над женской частью дворца была абсолютной.
Двор в Манисе: начало
В феврале 1534 года в Манису прибыл пышный кортеж. Наследник османского престола — начинал самостоятельную жизнь правителя. Его сопровождала мать, Махидевран. Именно здесь, в Манисе, где некогда правил и его отец Сулейман, шехзаде Мустафа и его мать должны были создать двор, достойный будущего султана.
Венецианский посол, посетивший Манису в 1540 году, оставил удивительное свидетельство: роскошь дворца шехзаде ничем не уступала стамбульскому. Однако куда более примечательным было влияние, которое имела Махидевран. «Мать его, которая была с ним, наставляла, как добиться любви народа», — записал дипломат в своем донесении.
В этот период рядом с шехзаде появляются его первые наложницы. Придворные хроники сохранили имена некоторых из них: Эфсун-хатун, чья жизнь трагически оборвалась после неудачного аборта, Айше-хатун, а также загадочная Михриниса, о которой неизвестно ничего, кроме имени.
Две версии одного гарема
Противоречивость османских хроник оставила нам загадку: невозможно однозначно сказать, кто именно делил с шехзаде Мустафой его ложе. Первая версия, наиболее распространенная среди историков, рассказывает о его главной наложнице (а, возможно, и единственной официальной жене) — Румейсе-хатун.
По свидетельству первой версии, Румейса-хатун не только родила наследнику четверых детей, но и оставалась рядом до последних дней. После казни мужа она прожила год рядом со свекровью, а затем, не выдержав горя, ушла вслед за супругом.
Тем временем записи, сохраненные потомками Махидевран, рисуют совершенно иную картину. Они утверждают: у шехзаде было три законных жены. Первой они называют Нурбегюм бинты Махмуд Гирей — родственницу Мустафы и племянницу валиде (бабушки Мустафы).
Попав в гарем, она получила новое имя — Нуриджихан-султан. Именно она стала матерью Нергисшах-султан — старшей дочери шехзаде. Судьба этой женщины после казни мужа оказалась печальной: до конца своих дней она прожила с дочерью и свекровью в Бурсе, не имея права покидать пределы города.
Второй женой называют Хандан бинты Пше-Танашико, также известную как Хандан Хатидже бинты Абдулла-Танашеку. Хроники утверждают, что она подарила Мустафе старшего сына Ахмеда, казненного вскоре после отца. Как и первая жена, остаток жизни Хандан провела рядом со свекровью в изгнании.
Имя третьей супруги кануло в лету. Известно лишь, что она была матерью дочери и сына. После этого все упоминания о ней исчезают из исторических документов.
Из Манисы в Амасью
В 1541 году жизнь гарема резко изменилась. После переговоров шехзаде Мустафы с австрийским послом Сулейман окончательно отдалил от себя сына, переведя его в более отдаленную Амасью. На место Мустафы в Манису был назначен старший сын Хюррем — шехзаде Мехмед. Этот шаг снизил шансы Мустафы на престол и , конечно, нарушил привычный уклад жизни его гарема.
Однако именно в Амасье гарем шехзаде Мустафы достиг наивысшего расцвета. Здесь родился его сын Мехмед, здесь же появилась на свет Шах-султан. В этот период влияние Махидевран. Посол Наваджеро в 1553 году отмечал, что «мать Мустафы прикладывает много усилий, чтобы избежать отравления её сына… и он имеет безграничное уважение и благоговение перед ней».
В эти годы произошло событие, изменившее расстановку сил при дворе наследника. Великий визирь Рустем-паша, пытаясь контролировать действия шехзаде, отозвал его визиря Джафер-пашу в Стамбул. На его место был назначен Ахмед-паша. Однако судьба сыграла с Рустемом злую шутку: Ахмед-паша стал преданным слугой Мустафы.
Дочери Мустафы и их судьбы
Шехзаде Мустафа и его женщины оставили после себя как минимум шестерых детей, чьи судьбы оказались не менее драматичными, чем жизнь их родителей. Первой в 1536 году в Манисе родилась Нергисшах-султан. Современники отмечали ее поразительное сходство с бабушкой — Махидевран-султан. После казни отца девушку принцессу выдали замуж за бейлербея Анатолии.
Этот брак оказался удачным: муж Нергисшах проявил себя не только как талантливый управленец, но и как человек образованный — историк и поэт. Двадцать лет он успешно управлял Анатолией, а в его честь знаменитый архитектор Синан даже построил мечеть.
Но главное — Нергисшах сумела наладить хорошие отношения с семьей своего дяди, султана Селима II, и его женой Нурбану-султан. Благодаря этому влиянию она добилась назначения пенсии своей бабушке Махидевран, матери казненного шехзаде.
В 1547 году в Амасье родилась вторая дочь — Шах-султан. Её судьба оказалась куда более печальной: шестилетняя девочка вместе с матерью и бабушкой отправилась в ссылку в Бурсу после казни отца. Позже ее выдали замуж за Абдулкерима-агу, но жизнь принцессы оборвалась в тридцать лет — в 1577 году.
Трагедия сыновей Мустафы
Надежды шехзаде Мустафы и его женщин на продолжение рода через сыновей были разрушены в течение одного рокового года. У наследника престола было три сына, и каждому из них суждено было уйти из жизни до или сразу после гибели отца.
Шехзаде Мехмед, рожденный в 1546 году в Амасье, подавал большие надежды. Однако после казни отца в Эрегли семилетний мальчик был также приговорен к смерти. Весной 1554 года его привезли в Бурсу и там задушили шелковым шнуром. Тело юного шехзаде похоронили рядом с отцом в комплексе Мурадие.
Второй сын — шехзаде Орхан — умер всего за год до казни отца. О нем сохранилось так мало сведений, что историки до сих пор спорят даже о его настоящем имени. Существуют упоминания и о третьем сыне — шехзаде Ахмеде, рожденном Хандан и казненном после смерти отца. Впрочем, некоторые историки полагают, что речь может идти об одном и том же ребенке, известном под разными именами.
После смерти шехзаде Мустафы его история продолжила жить в произведениях искусства. Казнь наследника престола вызвала волну поэтических откликов. Самым известным стало произведение Ташлыджалы Яхья-бея — «Панихида шехзаде» (Şehzade Mersiyesi).
