Из громоздкого сундука жена фермера достала прекрасное шелковое платье, одно кружево на котором стоило дороже, чем вся обстановка скромного бревенчатого дома, который Гарри Уильямс построил своими руками. Оставалось только подлатать крышу, и можно созывать гостей на новоселье.
В сундуке этом хранилось еще много удивительных вещей, какие не ожидаешь увидеть в североамериканской глуши.
Например, шлейф придворного платья, шесть ярдов длиной, расшитый шелковыми цветами и золотой тесьмой, тяжелое пресс-папье с изображением египетского сфинкса, черный зонтик от солнца, подбитый пурпурным атласом, платья и белье, веера, больше подходящие принцессе, чем жене простого фермера.
Сундук этот был не единственным, в комнате аккуратно уложены были чемоданы со столь же роскошным содержимым, платья, шёлк, кружева, ночные рубашки из ирландского льна с монограммой королевы Виктории, скатерти и серебряные столовые приборы, весьма богатое приданое. Но главное, это бархатные футляры, скрывавшие золотые вещицы с драгоценными камнями, бриллиантовые серьги, часики тонкой работы и прочее и прочее.
Мэри Даунинг не прятала свои драгоценности, напротив, с удовольствием демонстрировала платья, пелерины, шляпки и прочие безделушки соседкам, а на все их удивленные и восторженные восклицания гордо и с достоинством отвечала:
— Это подарки королевы Виктории. Ее величество уговаривала меня не оставлять ее и не хотела, чтобы я выходила замуж и уезжала из дворца.
И пускалась в воспоминания, кажущиеся в прерии Дакоты настоящими сказками о какой-то иной жизни.
Рассказывала, как начинала карьеру в швейной мастерской, выполняя заказы для королевской семьи. В мастерской шили одежду для королевы Виктории и ее детей, и Марии вменялось в обязанность ездить в Виндзорский замок, чтобы проводить примерки.
Во время этих примерок молодая швея так понравилась королеве, что та попросила ее поступить к ней на службу в качестве фрейлины. В обязанности Марии Даунинг входила забота о гардеробе королевы и всегда рядом с ней.
«Когда ко мне пришла королевская просьба, буквально вызов, поступить на службу к Ее Величеству, я обрадовалась и сразу же пошла к ней на службу», — вспоминала Мэри.
Будучи фрейлиной, она всегда находилась у трона королевы, предвосхищая любые её желания. Она наблюдала за обсуждениями государственных дел с мировыми лидерами и за интимными семейными моментами с принцем-консортом Альбертом и их девятью детьми.
В благодарность за работу королева дарила Мэри множество подарков, одежду и даже бриллиантовые украшения, и благодаря этому они с мистером Уильямсом смогли потом купить ферму в Северной Дакоте.
Один из особенно дорогих сердцу подарков — каминные часы — изначально был шутливым выговором от королевы Виктории.
«Моей обязанностью было выбрать подходящие подарки для королевы, которые она могла бы преподнести своим гостям», — говорила Мэри. Одним из таких подарков были часы, но после того как Мэри опоздала на приём, королева передумала.
«Королева взяла их и подарила мне, сказав, что, возможно, это поможет мне быть более пунктуальной в будущем», — рассказала она. Позже королева поместила часы в красивый футляр для каминных часов, который в итоге оказался в её крошечном бревенчатом доме в Северной Дакоте.
Простой швее, пользовавшейся таким доверием ее величества, довелось даже быть представленной императрице Евгении. Королева Виктория одолжила Марию французской императрице, и в марте 1880 года она была зачислена в качестве спутницы и костюмерши Евгении в печальном и торжественном паломничестве к месту в Южной Африке, где её обожаемый единственный сын, принц Империи, был убит в стычке во время Зулусской войны 1879 года.
Это было трудное путешествие, не лишенное опасностей, поскольку они добрались до внутренних районов страны и разбили лагерь в вельде. Мэри пришлось столкнуться с глубочайшим горем императрицы и её гнетущим молчанием, а также с её отказом от еды.
Порой она боялась, что разум Евгении «может помутиться». Мэри была убеждена, что только её присутствие спасло её от самоубийства. Увидев место гибели сына, Евгения щедро вознаградила Мэри за её преданность.
А в 1879 году она влюбилась в Гарри Уильямса, но Гарри такой независимый и гордый, он не хотел служить во дворце, а мечтал стать землевладельцем. В 1882 он отплыл в Канаду, чтобы купить ферму, и умолял Мэри последовать за ним.
«Мне потребовалось два года, чтобы убедить Её Величество позволить мне оставить службу и приехать сюда, чтобы выйти замуж за Гарри», — рассказывала Мария. «Она была раздражена, потому что не могла понять моего желания оставить её и приехать в «дикую Америку», выйти замуж за бедного фермера и жить вдали от цивилизации».
Но в конце концов ей удалось уговорить королеву отпустить ее, и в 1887 году Мэри отправилась в плавание. По прибытии в Нью-Йорк её ждала серьёзная путаница. Таможенники настаивали, что у неё было больше сундуков, чем она утверждала.
«В ходе расследования я обнаружила, что на всех сундуках были этикетки с моим именем и что их прислала Виктория».
Внутри были спрятаны изысканные наряды и украшения — вещи, подходящие скорее дворцу, чем усадьбе в Северной Дакоте. Тем не менее, Мэри и сундуки прибыли на ферму.
Гарри и Мария поженились, и теперь миссис Уильямс, ее удивительное приданое и рассказы о жизни при королевском дворе стали местной достопримечательностью.
Горожане охотно приезжали посмотреть и даже потрогать королевские реликвии, которые она хранила. Она часто одалживала платья и украшения местным невестам, привнося в прерии немного аристократического великолепия.
Со временем пара продала многие из этих сокровищ, чтобы профинансировать ферму, закупить припасы и приобрести новые земли. Миссис Уильямс утверждала, что королева даже присылала письма и рождественские подарки, включая конское седло, украшенное золотом, которое позже украли из конюшни.
Уильямсы десятилетиями спокойно жили на своей ферме, вернувшись в Англию лишь однажды в 1909 году. Но Мэри ни о чем не жалела.
«С самого начала мне понравилась бескрайность неба и прерий», — сказала она. «Хотя в первые дни, когда у нас было так мало соседей, мне иногда было одиноко, я никогда не хотела возвращаться в Англию или к роскоши прежней жизни».
Мария умерла 5 декабря 1933 года. Гарри умер 23 марта 1940 года.
Все рассказы Марии звучали как сказка, но насколько она была правдивой? С чего это королева Виктория была так щедра к камеристке, проработавшей у нее несколько лет, и зачем ей дарить девушке такие дорогие и роскошные подарки?
Гораздо реалистичнее предположить, что Мария Даунинг просто пользовалась положением и прятала в карман все, до чего могла дотянуться, а те несколько лет, что они с Гарри ждали «королевского благословения на их брак», нужны были для того, чтобы накопить побольше добра. Во дворцах так много всего, и часто даже сами хозяева не знают точно, чем владеют.
*
Хотя дарить камеристке платья королева действительно могла, правда, очень уж различный у них был размер – одежда невысокой и толстенькой королевы Виктории никак не могла быть впору тоненькой Марии. А уж в далекой Америке можно безопасно продавать безделушки, чтобы обеспечить себе спокойную жизнь.
Некоторые из предметов, привезенных Марией, хранятся в Музее деревни Прери в Рагби.
