«Лучше зарой меня живой в могилу!» — рыдала она и рвала на себе рубаху, обнажая белоснежную грудь, бросалась в ноги, билась головой о доски пола, хватала его за полы пальто.
— Полно, полно тебе, всё как-нибудь устроится, я на произвол судьбы не брошу, — перед Александром Федоровичем Бриггеном стояла задача, неразрешимая для его чести. В 1856 году декабристы, отправленные на каторгу и вечное поселение в Сибирь, получили амнистию.
Но как вернуться домой, к жене и детям, если за эти долгие годы ссылки он оброс второй семьей, женой и детьми.
Его жизнь обещала быть наполненной счастьем. За участие в Бородинском сражении молодой офицер Бригген был награжден золотой шпагой, а в 1813 году получил Орден святого Владимира.
В 1820 году молодой человек женился на самой нежной девушке, какую только могло нарисовать его воображение. Софья Михайловна Миклашевская отдала златокудрому рыцарю свое сердце. Александр Бригген и вправду происходил из старинного немецкого рода рыцарей.
Лейб-гвардеец Измайловского полка, прекрасно образованный, он особенно остро чувствовал необходимость реформ в стране. И оттого сблизился с членами тайных обществ, ратовавших за перемены. И хотя Александр не был в числе самых ревностных и радикально настроенных, имя его регулярно фигурировало в списках и манифестах.
Но больше того занимали Бриггена жена и дети. Женившись на семнадцатилетней Софье, он стремился обеспечить ее счастье. Один за другим рождались дети — Мария, Михаил, Анастасия, Платон…
Когда младший сын скончался в младенчестве, здоровье Софьи было подорвано, нужно ехать на лечение в Европу. Но, о роковой случай, уже отправившись в путь, пришлось воротиться, у кареты сломались полозья.
Вернувшись в именье, легли уж было спать, чтобы, когда все починят, вновь отправиться в путь. Не суждено… Стук в дверь, жандарм с приказом об аресте полковника фон дер Бриггена. Он даже не знал, что на Сенатской площади произошло восстание, только знал, что оно готовилось.
Но этого оказалось достаточно, Бриггена привезли в Петропавловскую крепость, где он провел полгода. Сюда Софья принесла ему новорожденную дочь, она так и не успела до ареста рассказать мужу, что вновь ждала ребенка.
В 1826 году фон Бригген был осужден по VII разряду на лишение чинов и дворянства и отправлен в Сибирь на каторжные работы и дальнейшее поселение.
Софья рвалась к мужу, она уже готова была отправиться за ним, как сделали это жена Волконского и Анненкова и другие. Но выезд запрещали.
Раз за разом подавала Софья прошения и получала отказ, а когда наконец отъезд разрешили, то с жестоким условием – ехать без детей. Какой тяжелый выбор для любящей матери. Софья Бригген не решилась оставить малышей, тем более новорожденную Любочку.
В Сибирь летели письма, отправлялись посылки, деньги, которые разворовывались и не доставлялись, но все же она как могла старалась устроить быт мужа. А Александр, отбыл наказание в Читинском остроге, отправлен был на поселение в Пелым.
Жене все же удалось переслать ему тысячу рублей, на эти деньги построен был дом, Бригген мечтал, что когда-то все же воссоединится с женой и детьми в этом доме. Десять лет ходатайств, и все, чего удалось добиться, это переселение в Курган.
Здесь Бригген смог работать титулярным советником, занимался переводами, общаться с другими декабристами. Но надежды на воссоединение с семьей таяли.
Жизнь брала свое. В Кургане на двадцатом году ссылки у Александра появилась сибирская жена. Александра Томникова была помощницей по хозяйству в его доме, а постепенно стала гораздо больше, чем служанкой.
Многие декабристы брали сибирских жен, жили невенчанными и заводили детей, потому в письмах родным никогда не упоминали о таких подробностях. Софья Михайловна долго оставалась в неведении.
А Александр Фёдорович стал отцом. Два мальчика умерли в младенчестве, но дочери Екатерина и Мария и сын Николай радовали его и стали настоящим счастьем. Он относился к своей второй семье с полным уважением и потому, узнав о возможной амнистии, глубоко был озадачен.
Что же делать ему, более тридцати лет прожившему вдали от Софьи и детей, проросшему здесь корнями… И отказаться от такой возможности тоже немыслимо.
В это время случилась большая беда. Старший сын Ванечка был слаб рассудком, но, как это часто случается с больными и слабыми детьми, горячо любим родителями. И когда он тяжело заболел, Александра Тихоновна не отходила от его кроватки и повредилась умом, когда Ванечка испустил последний вздох.
В безумии она укладывала уже умершего сына с собой в постель, укутывала одеялом, чтоб не замёрз, не давала хоронить. Терпеливо выносил Александр безумства сибирской жены, но укрепился в мысли, что надобно собираться в дорогу. Но перед тем необходимо было признаться во всём Софье Михайловне.
Как приняла эту новость жена, прожившая более тридцати лет в разлуке с мужем, в заботе о детях и их будущем, поиске средств и бесконечных хлопотах о его переводах и освобождении… Но в ответном письме она обещала принять его детей как родных и выказала полное понимание. С собой Бригген намеревался взять младшую дочь Машу и сына Колю.
Узнав об этом, Александра вновь готова была лишиться рассудка. Что с ней станется, невенчанная жена, она не имела никаких прав возражать.
«Мысль, что я её [Александру Тихоновну] оставляю, несмотря на все мои уверения, так сильно на неё подействовала, что она впала в глубокую меланхолию, следствием коей были сильнейшие истерические припадки, так что эта в продолжение 19 лет тихая и кроткая женщина дошла до сумасшествия.
В припадках бешенства, на которые было страшно смотреть, рвала она всё на себе, била и бросалась на людей так, что при необыкновенной силе, которая проявлялась в ней в эти минуты, едва два сильных человека могли, надевши на нее лазаретную рубаху, сажать её под запор.
Чтобы облегчить свои мучения, она прибегала к вину, но это ещё более её раздражало. Мне она чуть-чуть не перекусила палец. Образумившись, бросилась в ноги, со слезами просила прощенье… Можешь себе представить, каково было мое положение!».
Она умоляла не забирать детей, оставить ей хотя бы Машеньку. Старшая дочь, уже вышедшая замуж, убеждала мать переехать к ней, но Бригген купил для сибирской жены дом и согласился оставить Машу.
Долгий путь домой, к семье, в дом дочери, у которой уже была своя собственная семья. Да что так говорить, его ждали шестнадцать внуков! Александр Фёдорович, войдя в дом и увидев собрание родни и друзей, совершенно растерялся.
— Позвольте узнать, кто здесь моя жена? — проговорил он смущённо.
«Седая старуха вскрикнула, из её рук выпал графин. Медленными шагами она приблизилась ко мне и, словно мёртвая, опустилась мне на грудь. – Сашенька, Сашенька, – простонала она…».
И всё же былой любви уже было не вернуть, слишком многое разделяли теперь этих некогда влюбленных: измайловского гвардейца и нежную девушку. Они прожили целую жизнь каждый по-своему. «С матушкой твоей мы живем в приятельских отношениях», — писал Бригген дочери Любови. Со временем он и вовсе переехал к ее семье в дом.
Александру фон Бриггену вернули право носить медаль «В память Отечественной войны 1812 года» и Кульмский крест. Он умер у дочери на руках в 1859 году.
Что касается сибирской жены, Александры Тихоновны, ее рассудок так и не оправился от потрясений. Пятью годами позже смерти Бриггена дом, где она жила, сгорел, и вскоре сама она покинула этот мир.
Софья Михайловна пережила мужа на пятнадцать лет.
